Контрольный визит в роддом был назначен на 29 января.

27 января приехала моя мама. В тот же день меня побрила, чтобы в случае чего трясущимися руками не бриться между схваток. 29.01.06 на всякий случай с вещами прибыли в р/д. Но нас отправили домой. Врач сказал, что шейка еще совсем не готова. Выписал микрофоллин для подготовки. Сказал позвонить 31 января, если все будет спокойно, а 3 февраля приезжать с вещами готовыми. Ну а если схватки начнутся или воды отойдут, то звонить ему в любое время на мобильный.

Таблетки подействовали. После них часа три ощутимо прихватывало живот. Я уже устала ходить беременной. Было тяжело спать, трудно подниматься с постели, болели связки, отекали ноги, надоело бегать в туалет каждые 15 минут, замучила изжога. Хотелось родить поскорее, поэтому я заставляла себя и своих родных чаще выходить на прогулки из дома.

1 февраля после завтрака я выпила очередную таблеточку, и мы пошли в супермаркет за продуктами. Идти было тяжело. На обратном пути очень сильно захотелось в туалет, поэтому пришлось искать его в экстренном порядке. Хорошо, что ЖЭУ было по пути. Дома я стала замечать, что схватывает живот не больно, но настойчиво каждые полчаса, затем раз в 20 минут, потом через 15. Я решила не ужинать, а пойти в душ. Думала, что если это предвестники, то после теплого душа они прекратятся, ну а если все-таки схватки, то - усилятся.

После душа интервал сократился до 10 минут. Я немного затрусила и решила лечь поспать. Время было 7 часов вечера. Поспала я от силы час. Когда встала, то мне показалось, что схватки пропали, но вскоре стало ясно, что они участились и шли по 30 секунд через 7 минут. Было 9 часов вечера. Решили звонить врачу. Спросить совета. Александр Николаевич посоветовал выпить баралгина таблетку, 50 грамм красного вина и попытаться уснуть. Если через 2 часа схватки не пройдут, то едем в роддом. К тому времени мне уже не хотелось, чтобы все прекратилось. Мы, воспользовавшись наставлениями врача, выпили с мужем и мамой по 50г винца за успешное окончание начатого дела, и я пошла спать. Получилось задремать на полчасика. Потом стала пере6ирать сумки, собранные заранее.

Получилось два огромных пакета. Один с едой, столовыми приборами, другой с бельем и средствами личной гигиены. В приемном покое висело объявление, что на территории роддома пользоваться мобильными телефонами запрещается, т.к. сбивает высокоточную аппаратуру, поэтому телефон я отключила и положила в сумку.

Для родилки, как знающий человек, я приготовила отдельный пакетик, в который сложила все документы, тапочки, пеленку, стерильные перчатки для осмотра, акушерский комплект, баллончик с лидокаином, пару подкладных, туалетную бумагу и часы.

В общем, через два часа схватки шли по полминуты через 3 минуты. Мы позвонили врачу и стали собираться в роддом. Вызвали такси. Т.к. я очень боюсь после аварии ездить на машине, то боялась больше за дорогу, чем за предстоящие роды. Нужно было решать с кем ехать с мамой или с мужем. С мужем вроде бы положено, но с мамой надежнее. Решено было ехать всем вместе, тем более, что малой, которому через несколько часов предстояло стать старшим ни в какую не хотел дома оставаться. Так и поехали все вместе. По пути еще и врача забрали из дома. Благо, что в «Волге» мы вчетвером, да еще и с пузом, на заднем сидении поместиться смогли.

В роддом мы прибыли без двадцати двенадцать ночи 1 февраля. Александр Николаевич пошел переодеваться. Я судорожно стала пере6ирать в который раз сумки. Одела тапочки, взяла пакет с документами и вещами первой необходимости и пошла сдаваться.

Я решила, что должна в этот раз родить быстро, правильно дышать и тужиться, думать о ребенке, а не о себе любимой во время родов, терпеть боль на схватках до последнего и не кричать, родить без разрывов и разрезов, а самое главное - родить здорового ребенка. Вот такая программа минимум. Это была моя «работа над ошибками».

Осмотр на кресле показал, что шейка укоротилась до 1см, раскрытие 2см. Приблизительный вес плода 3кг 700г. Мы в самом начале, но мы рожаем. Я и сама понимала, что все только начинается, но родные начали мандражировать, да и я боялась, что дотерплю до того, что рожать в машине по дороге придется, неудобно ведь было бы ночью врача будить.

Моим родным объявили, что уже сегодня ночью у них случится прибавление, чтобы они отдали мне сумки и забрали мои вещи. Я переоделась в больничную рубашку (приличную, кстати) и халат (я в нем только до родильного бокса поднялась, а там сказали снять), вынесла свои вещи родным. Мы поцеловались, они пожелали мне удачи и поехали домой. Мне предстояла процедура заполнения карты, анализ крови из вены, клизма, туалет и душ. Я еще улыбалась и любезничала с медсестрой. Из всех вещей разрешили взять только пакет, приготовленный специально для родов, остальные вещи отнесли в гардероб.

Потом меня на лифте подняли на 4 этаж в родильное отделение. Там было два родильных бокса №1 и №3. В первом рожала женщина, как оказалось у нее тоже были вторые роды. Третий бокс был пустой. Долго думали, открывать ли его или подселить меня в 1-й бокс. В итоге, видимо узнав, что я рожаю по договоренности с врачом, открыли 3-й бокс и поставили туда для меня кровать. Почему «видимо», потому, что бригада акушерская попалась национальная, т.е. они говорили по-татарски, а я, хотя уже 7 лет замужем за татарином, по-татарски не понимаю ни слова.

Моему взору предстал родильный бокс во всей его красе. Первое, что поразило – родильное кресло сложной конструкции и повышенной комфортности, т.е. не металлическое, а мягкое. Тут же был стол для обработки ребенка с лампой подогрева, шкафчик с медпрепаратами, металлические столики на колесиках с инструментами, кровать, стол и стул, висели большие часы над дверью. Было тепло, даже хотелось разуться. Время было 00.10 2 февраля.

Дальше меня поразило то, что стены между родильными боксами стеклянные. Между первым и третьим боксами было помещение для медперсонала (тот самый недостающий родильный бокс №2). Там было много раковин, столы, холодильник, шкафчики. Я могла видеть все, что происходит в первом боксе, а оттуда было видно меня.

Через несколько минут пришел мой врач. Сказал, что осмотр будет делать прямо на кровати. Осмотр показал, что у меня плоский плодный пузырь. С ним я буду рожать еще очень долго. Решили проколоть. Я, конечно, знала, что это не больно, но все равно побоялась немного. На схватке врач совсем безболезненно проткнул пузырь металлическим длинным крючком (подсмотрела, когда из упаковки доставал врач). Воды слил в судно. Сказал, что схватки усилиться должны. Сказал, что часам к 5 родим. Обещал зайти проведать через часик. Напомнил, что лучше ходить, чем лежать, что желательно почаще опустошать мочевой пузырь, и ушел.

Пришла акушерка, стала готовить детский стол. Я с ней познакомилась. Ее звали Алина Гарифулловна. Она поинтересовалась, какие у меня по счету роды, сильные ли схватки, во сколько должна родить. Сказала больше ходить. Объяснила, где туалет.

Схватки были регулярными, но слабыми, а когда я ложилась, они вообще пропадали. Я стала наматывать круги по боксу от кровати к окну и обратно. Изредка выходила в коридор, чтобы отметиться в туалете. Тогда меня акушерка спрашивала, не стали ли схватки сильнее. Ходить в туалет я могла с большим трудом, как только приседала над унитазом, начиналась особенно болезненная сильная схватка.

Пока я могла еще что-либо видеть и слышать, наблюдала, как без единого крика в соседнем боксе рожает женщина. Она лежала, иногда вставала во время схватки и опиралась на стол руками. Рядом с ней сидела акушерка, читала и писала что-то в карточке. В полвторого роженицу уложили на кресло. Пришла врач, сказала роженице тужиться, потом стала ее ругать, что та себя жалеет и тужится в полсилы. Стала ее пугать разрезом промежности (не люблю я женщин акушеров-гинекологов, мужчины терпимее и жалостливее). В два часа соседка родила мальчика.

Я подумала, что наверно тоже не смогу тужиться, со всей силы, страшно было опять порваться, вернее швы накладывать мне было страшно.

Каждый час приходил Александр Николаевич и смотрел на пике схватки раскрытие. Я заметила, что он садился на кровать так, чтобы моя ступня была под ним, видимо, чтобы не пнула.

Процесс шел медленно. Было еще не очень больно. Постоянно подтекали воды. Когда я выходила в коридор, то нянечка очень просила меня не пачкать пол, не забывать про подкладные пеленки. Мне их выдали три штуки, маловато, конечно.

В 3 часа сделали 3 укола спазмалгон, окситоцин и еще что-то. Дали свечку касторки и какую-то таблетку под язык. Сказали полежать минут 15. Схватки стали крепчать. Я ходила уже от стола до спинки кровати, а оттуда до окна. Во время схватки упиралась руками в стол, спинку кровати или в подоконник и поднималась на цыпочки. Мне казалось, что если встать на четвереньки, то будет легче, но когда я попробовала, то очень сильно пожалела об этом, было гораздо больнее.

В 4 часа женщину, которая родила в 1 боксе увезли. Ей на смену пришла молоденькая девушка, такая же «Зоя Космодемьянская». Я уже краем глаза наблюдала за ней. Она тоже лежала молча. Потом стала изредка вставать и также опираться на стол во время схватки. Ее врачом тоже был Александр Николаевич.

Я нарезала круги. Разговаривала с малышом. Обещала ему, что еще немного и все закончится. От дыхания во рту все пересохло. Очень хотелось пить, но воду я забыла в другом пакете, чашки тоже не было. Поэтому я просто полоскала рот и умывалась прохладной водой, это хорошо бодрило.

К 5 утра я еще не родила и даже не начала. Поэтому акушерка моя прилегла подремать, сказав, что если станет тужить, то сразу ее будить. Пришел врач смотреть раскрытие. Мне с трудом удалось заставить себя лечь. Осмотр был очень болезненный. Я начала кричать от боли. Врач на схватке рукой растягивал шейку. В это время ему позвонила беременная пациентка и спрашивала, видимо, как остановить схватки, которые начались раньше времени. Он советовал ей, какие таблетки выпить, а я в это время кричала чуть ли не во весь голос. Я орала «Помогите! Сделайте что-нибудь! Мне больно!». Вот женщина, наверно испугалась… Александр Николаевич меня успокаивал, говорил, что осталось еще немного, что раскрытие уже 8 см, скоро начнем рожать, а тужиться, как я должна помнить, не больно. Потерпи, говорит, двоих детей все равно надо, а троих, если очень захочешь. Говорил, чтобы не кричала, а дышала правильно, тогда и мне и ребенку будет легче. Я слушалась и старалась дышать. Сказал, что вернется к 6 часам и будем пробовать тужиться.

Я ждала этих 6 часов как чуда. На схватке я стала стонать. Старалась не кричать, а говорить вслух. Считала секунды. Помню, что происходило это примерно так: «Раз, два, три …тридцать! Мамочка! Ох, как больно, сколько же мне это еще терпеть?! Раз так больно, значит, уже скоро. Я с тобой, малыш! Раз, два, три… »…

Между схватками я выглянула в коридор и извинилась перед акушерками, пытающимися уснуть под моей дверью, за то, что им мешаю. Они ободрили меня, сказав, что это я еще не кричу и веду себя хорошо. Констатировали, что значит действительно скоро рожу, раз молча терпеть уже не в моготу.

Я помнила, что нужно опорожнять мочевой пузырь, хотела, но не могла. Какими то неимоверными усилиями выдавливала из себя несколько капель.

К шести часам врач опоздал. Я почувствовала, что меня начинает слегка тужить. Пошла будить акушерку, та пошла звать врача. Он прибежал сразу же. Было полное раскрытие. В 6.30 начали растуживаться.

Проблемой было то, что голова еще не опустилась. Врач сказал, что у меня роды больше похожи на третьи, чем на вторые, т.к. голова свободно болтается в животе и не вставляется в таз. Я так полагаю, что основной причиной этого была моя сидячая работа по 14 часов в день 360 дней в году. Мышцы совсем ослабли. К тому же ребенок принял передний вид, т.е. лежал к моей спине своей спинкой и собирался прорезаться не макушкой, а лбом. Ему нужно было помочь перевернуться. Для этого надо было хорошо тужиться.

Сначала я тужилась лежа на кровати, обхватив колени руками, потом, упираясь в спинку кровати (руки потом три дня болели так, что поднять не могла). Тужилась полчаса. Схватки шли раз в 5 минут. Потуги я как таковые не чувствовала, т.е. сильного желания «сходить по большому» у меня не было, на схватке врач говорил тужься и я тужилась сильно, как могла. Сама понимала, что тужусь в лицо, старалась тужиться животом, но воздух выходил через рот. Александр Николаевич напоминал мне, что надо тужиться как при сильном запоре. Ничего не получалось. Ребенок не поворачивался, не опускался. Я уже отчаялась. Слезы накатились. Вспомнила «Отче наш» и стала вслух молитву читать. Очень испугалась, что будут выдавливать ребенка или придется кесарево делать. Поделилась своими страхами с врачом. Стала говорить, что лучше бы сразу кесарево сделали. На что врач ответил, что это очень сложная операция, после которой трудно восстанавливаться. Сказал: «Это такое дело кровавое. Таз у тебя хороший, сама родишь, только очень хорошо надо постараться, думать о ребенке, себя не жалеть». После еще двух неудачных попыток Александр Николаевич принял решение, чтобы я попробовала тужиться стоя. Пришла нянечка, на пол постелила пеленку, и я стала тужиться стоя, упираясь в спинку кровати. И тут… О, чудо! Я почувствовала, как во мне по часовой стрелке повернулся ребенок, и стал опускаться вниз. Как будто болт закручивают. Александр Николаевич сказал, что должно быть чувство продвижения. Я сказала, что УЖЕ! Тогда он сказал акушерке, что мы уже рожать идем, и чтобы она скорее готовила родильный стол. Акушерка достала мой стерильный акушерский комплект, постелила на кресло. Нужно было пройти три шага до него, взобраться по лесенке и лечь. Мне казалось, что я не смогу, но врач сказал, что надо. Не дыша, я сделала несколько шагов, поднялась на две ступеньки и под руководством врача стала боком укладываться на кресло, чтобы лечь на него, не садясь. Акушерка в это время со скоростью света переодевалась в стерильный халат, она никак не ожидала такого быстрого хода событий. На меня одели бахилы.

На часах 7 часов 15 минут. Мне ввели внутривенно окситоцин. Сказали, чтобы на следующей потуге я как следует изо всех сил три раза потужилась. Я сказала, чтобы они мне помогали, т.к. у меня получалось только два раза. Врач командовал: «Набирай воздух! Давай! Еще! Выдох! Вдох! Еще! Держи! Выдох!». Я слушала его, тужилась вниз, держалась за ручки и упиралась ногами в подставки, старалась приподниматься и смотреть на живот. Потом сказали потужиться без схватки, чтобы подвести голову и родить ее на следующей потуге. Я сказала, что без потуги боюсь тужиться, т.к. порвусь. Меня заверили, что все под контролем, тужиться слегка можно. В это время зашла детский врач, спросила, не страдает ли ребенок в родах. Ей ответили, что нет. Меня это порадовало. На следующей потуге я поторопилась начать, врач это заметил и сказал набрать воздух заново, и на пике схватки стараться изо всех сил, т.к. будет рождаться головка. Когда я стала тужиться, то почувствовала сильное жжение в промежности. Вскрикнула: «Как больно!». Казалось, что меня разорвет. Но боль была как вспышка сильной, но недолгой. Мне сказали не кричать, а работать, руководили мной: «Какай! Какай! Держи! Держи!» Потом сказали не тужиться, я отпустила ручки, что бы ненароком не подвести всех. Дышала собачкой, ребенок продвигался сам. Потом еще раз потужилась и мой малыш родился. Сразу опал живот, накатило чувство облегчения, спокойствия и счастья. Полная эйфория. На часах было 7.30 утра. «Мальчик!», - констатировал врач. Общее время родов 7 часов 10 минут (с момента прокола пузыря). Потужной период 1 час. Для сравнения: первого сына я родила за 6 часов, потуги были 20 минут.

Сыночка Данилку положили мне на живот. Он был красненький, в смазке, с сукровицей на головке, с влажными волнистыми темными волосиками. Недовольно кряхтел, сосал нижнюю губу и щурил глазки от яркого света. Мне показалось, что он вылитый старший брат. Такой же носик в белых точечках. Такой маленький и такой родной. Врач с акушеркой хвалили меня: «Какой крупненький, наверняка больше, чем 3600». Потом сыночка забрали на обработку. Мне еще предстояло родить плаценту. Прошло минут 10-15, но потуг не было. Мне сказали крутить соски, чтобы простимулировать схватки. Не помогло. Укололи в бедро окситоцин, акушерка потянула за пуповину, врач сильно надавил на живот. Плацента вышла. К моему счастью полностью. Дальше предстоял осмотр на разрывы. Наружних не оказалось. На шейке было два небольших разрывчика (один старый, другой новый из-за эрозии). Я уже знала, что шейка не чувствительна, и что ее зашивать не больно, поэтому расслабилась как смогла и стала ждать, когда все закончится.

В это время принесли Данилку, который плакал от голода. Объявили вес 3720г и рост 53 см, 8/8 по Апгар. Группа крови третья, резус уточнят специальным анализом. Дали подписать согласие на прививки. Стали подписывать бирочки, потом привязали их на ручки и запеленали малыша.

К слову, Перинатальный центр РКБ специализируется на резус-конфликтах, поэтому детей сразу к груди здесь не прикладывают, пока не сделают анализ крови на антитела и совместимость.

После шитья мне напоследок обработали промежность зеленкой. Ощущенье еще то! Так и хотелось попросить, чтобы подули… На живот положили грелку со льдом, накрыли простынею и оставили лежать на два часа.

В это время Александра Николаевича позвали в соседний бокс, где начинались роды. Пока он мыл руки и переодевался, две акушерки, принимающие роды размышляли, делать ли им эпизиотомию или нет.

- Кажется узковато. Резать?
- Не знаю. Может так пройдет.
- Александр Николаевич, Вы как думаете, резать или нет? Ладно, так оставим, может и не порвется.

Данилка в это время лежал на столе, завернутый в одеяло, и плакал голодный и беспомощный. Я очень переживала, что его положили на спинку, боялась, что срыгнет и задохнется (хотя он еще ничего не ел).

Когда в соседнем боксе родился ребенок (тоже мальчик), его маму зашили (немного порвалась все-таки) и обработали, Александр Николаевич вернулся к нам и, пожалев Данилку, дал его мне покормить. Сказал, что вроде бы Малыш на папу похож. Обещал зайти к нам 3 февраля в дежурство проведать. Дал мне свой сотовый (мой телефон остался в гардеробе) позвонить домой, отчитаться об окончании великого дела. Я позвонила мужу и маме. Они меня поздравили, всплакнули немного. Потом я стала благодарить Александра Николаевича за то, что он мне помог уже во второй раз стать мамой. Время было уже 8.30. Александр Николаевич наконец-то пошел домой.

После родов
Пришла новая смена. В десять за Данилкой пришли из детского отделения, т.к. прививку от гепатита В делают в течение первых трех часов поле рождения. Нас отвезти в послеродовое было некому. В этот день с утра было запланировано несколько операций, поэтому все сразу ушли в операционные. С нами была только одна медсестра, которая что-то мыла, терла и просила нас подождать.

В 10.30 меня на каталке повезли на третий этаж в послеродовое отделение. В палате я прямо на каталке переоделась в чистую ночную рубашку. Я заняла единственную свободную кровать в шестиместной палате. Два часа надо было лежать на животе. Через полчаса пришла палатная врач на осмотр. Объявила, что всех (кроме меня, естественно) она сегодня выписывает. Надавила мне на живот, посмотрела выделения. Сказала, что все хорошо. Посоветовала переворачиваться на спину каждые 45 минут. Я лежала, прислушиваясь к радостным голосам молодых мамочек, которые сегодня уходили домой со своими малышами. Слово за слово, поделилась с ними парой полезных советов, как уже опытная мамашка, о том, как увеличить количество молока, чем предохраняться поле родов и т.д. и т.п.

Меня беспокоило то, что мои вещи в гардеробе. Мне очень хотелось получить их обратно. Я попыталась узнать, кто их мне принесет и когда, на что получила ответ, что надо дождаться развоза передач и попросить привезти сумки. Сколько придется ждать я не знала. Тогда я решила идти сама. В 12.00 я встала с кровати, чем сильно удивила девчонок в палате, которые уверяли меня, что первый день не могли подняться. Сходила в туалет, наконец, стерла следы крови с ног, и пошла на разведку в коридор. Спустилась вниз на лифте, и в приемном покое попросила тетеньку отдать мои вещи.

Через 5 минут я уже покачиваясь счастливая шла в палату со своими двумя огромными сумками. Наконец-то, в 12.30 я смогла позвонить маме, которая уже была на грани отчаяния. Она сказала, что утром, когда я звонила, у меня был такой замученный голос, что она решила, что со мной стало плохо. А когда позвонила в родильное отделение, чтобы узнать как у нас с малышом дела, ей ответили, что такая у них не рожала. В общем, сильно она за нас испугалась. И очень сильно обрадовалась, что все хорошо.

В 13.00 принесли Данилку на кормление. Он был сыт и мирно спал. Я смотрела на него и не могла поверить в то, что все страхи позади, а впереди целая жизнь. Вечером нас навестили бабушка и папа.

Двое суток я провела в шестиместной палате одна. На улице были страшные морозы до -30 градусов, а в палате стояла такая жара, что все время приходилось держать дверь открытой.

Утром и вечером кололи окситоцин для того, чтобы ускорить сокращение матки. После укола сильно болел живот. Грудь я так и не успела подготовить к кормлению, поэтому появились трещины, кормить было крайне неприятно.

В субботу перед обедом ко мне в палату перевели 5 мамочек из соседней палаты. Их временно положили в послеоперационную палату, т.к. других мест не было, а теперь нужно было ее освободить. Поэтому оставшиеся дни было не скучно. Все они родили 1 февраля, у всех мальчики. Выписывали обычно всех на 6-е сутки, если не было осложнений.

В понедельник 6 февраля были назначены анализы, УЗИ и осмотр врача. Осмотр перед выпиской – самое яркое и неприятное воспоминание о первых родах. Поэтому мне было не по себе. Пока я была на УЗИ, начался осмотр. Все девчонки из моей палаты со слезами еле-еле выползали из смотровой. Врач раскрывала шейку на 2 пальца и вычищала сгустки крови, чтобы матка быстрее сократилась. Я думала, что не вынесу этого осмотра. Когда подошла моя очередь, я кое-как взобралась на смотровое кресло. Легла, скрестила руки на груди и сделала глубокий вдох, когда врач начала осмотр. Стиснула зубы и приготовилась терпеть… «Все. Вставай. Все хорошо», - сказала врач. Честно говоря, я вообще ничего не почувствовала. Вечером Александр Николаевич был на дежурстве и позвал меня на контрольный осмотр. Он подтвердил, что все хорошо, можно выписываться, если ребенка отдают домой. Спросил, приду ли я к нему за третьим годика через три. Я ответила, что возможно приду, но попозже, а пока буду рекомендовать его всем родным и знакомым беременным, как самого лучшего врача.

Во вторник выписали четырех моих соседок по палате. Осталась одна, у которой сыночек был в реанимации. С вечера до утра вся палата уже полностью заполнилась. За это короткое время я успела столько разных историй и рассказов о родах услышать, что пришла к выводу, что у меня все отлично. Одной рожающей мамочке врач сказал, что нащупал у ребенка опухоль мозга, потом оказалось, что он шел с прижатой к голове ручкой, из-за чего маму его разрезали с двух сторон по самое «не хочу». Другая в паталогии в палате на кровати родила. Задремала после того, как гель ввели, проснулась, а под простынкой ребенок. Еще у одной роженицы случился болевой шок во время схваток, помутился рассудок, пыталась из окна выброситься, но ее успели поймать, пришлось к кровати привязывать, потом пришла в себя. В общем, все люди разные, по-разному рожают.

Нас с сыночком выписывали в среду 8 февраля. Встречали нас наш папа, старший сынок, моя мама, родители мужа и золовка со своим женихом. Все снимали на видео. Все были очень рады и светились от счастья. Очень хотелось домой.

Дома нас с Данилкой ждал сюрприз – ценой неимоверных усилий за 3 дня родные сделали ремонт на кухне и подготовили детскую для нового члена семьи. Было очень приятно.

Теперь я довольна своими родами. Работа над ошибками была выполнена успешно. Я очень рада, что родила во второй раз. Мое отношение к родам очень изменилось. После первых я чувствовала необъяснимый трепет и страх, даже мимо род.дома в котором рожала мимо спокойно ходить не могла, трясти начинало. Сейчас я отношусь к родам более спокойно, как к естественному физиологическому процессу, который имеет конец, и заканчивается, к счастью, чаще всего, рождением ребенка. Перед родами нужно надеяться на лучшее, но морально быть готовой ко всему, так меньше будет потрясений и разочарований. Поэтому рожайте, если есть возможность, то не один раз.

2 июля Данилке исполнится 5 месяцев. Он такой милый и сладкий. А на 7-ю годовщину нашей свадьбы он подарил нам первый зубик.


Начало рассказа: беременность
akhmetgaripova(*)mail.ru
февраль 2006 года