Второй приз конкурса "Трудности и радости материнства"

В детстве у меня было пять сестер. Пять! Одна родная, четыре двоюродных. И всего один обожаемый брат.

Замуж выскочила в двадцать и с негодованием обнаружила, что женатый статус моего (моего!) мужа родителям его до лампочки. То гонят за хлебом, как раз когда нам пришла охота… м-м-м… поцеловаться. То ругают за сигареты в кармане – и это моего супруга, мою, так сказать, надежду и опору! Родилась и окрепла идея – хочу ребенка. Пусть у меня будет свой, маленький Андрюша. Точно такой же, только маленький. И мой, только мой! Вот тогда-то я вам всем покажу!

Сказано-сделано. Живот понемногу растет, все говорят, что будет мальчик. Подруги гадают так и этак – мальчик! С родителями мужа – ура! – разъехались. Живи – не хочу! И вот оно – первое УЗИ. Рядом двоюродная сестра-акушерка. Врач (опытная, «по знакомству») не спеша проходится по всему организму - вот, словцо! - «плода» и, наконец, изрекает: «Ну, что я могу вам сказать… Мошонки здесь не наблюдается…»

По щекам градом катятся крупные слезы. Лежу на спине, слезы стекают в уши. Обратный путь как в тумане. Сестра (у которой мальчик): «Дура! Счастья своего не понимаешь! Главное, что все в порядке». Конечно, главное. И девочка, наверное, неплохо, только вот куда дели моего мальчика?

Имя пришло само. В детстве была подруга – Ксенька. Все кругом – Оксаны, а она одна такая – Ксенька. Ксенька сочетала в себе все, чего отчаянно не хватало мне: мальчишечью бесшабашность и девчоночье обаяние, симпатичную грубоватость и бодрую независимость. Этакая смесь Тома Сойера с Пеппи Длинныйчулок. Если уж не мальчик, то хотя бы такая Ксенька…

И вот она есть, и вот она – Ксенька. Первая незадача – все кругом начинают звать ее Ксюшей. Позвольте, какая Ксюша? Я и в мыслях не держала, что Ксения может быть еще и Ксюшей… Кстати, что имя-то значит? Смотрю в книге: «чужестранка, гостья…»

Издевательски сбывается мечта – иметь уменьшенную копию мужа. Всё, всё, за исключением пола и цвета глаз, оттуда, от него и – надо же, вторая незадача! – от его родителей. А я и забыла, что они родственники.

Неистре6имое желание спорить по любому поводу.

Уже в два года:
- Мам! - держит игрушечного дракончика. - Ето исоёг.
- Нет, Ксень, это не носорог, а дракончик.
- У его ёг. Ну вот. Ето исоёг.
- У драконов тоже рог бывает. Ну ладно, пусть будет носорог.
- Нет! Это какойчик!

Моя логика трещит по швам. Какого ж тебе рожна...
Гостья…
Дальше – больше. Время от времени не выдерживаю, срываюсь, кричу непедагогично:
- Вся в папочку своего! Хохляцкое дитя!

О, великие психологи и умные книги! Корчак, Макаренко и Леви! Где вы?
Хоть что-то мое есть в этом ребенке?
Лет в шесть:
- Вы меня скоро в могилу сведете! – мрачно предрекаю я.
Смотрит на меня испытующе-ехидными глазами.
- Ну, что ж делать… С папами тоже живут…

Здрасте, проросло! Черный юмор точно мой. А оно мне надо?

И вдруг – одиннадцать. И вдруг, стоя перед зеркалом, чужим жестом поправляет волосы, сообщая попутно:
- Мам, меня пригласили на день рождения.
Я сетую: что пригласили, конечно, здорово, только вот третий раз в этом месяце…Где денег-то взять на всех? И получаю:
- А ты привыкай, мам. Я достаточно популярна в своем классе.
Господи, это-то откуда?

Называет себя Ксю. Чужестранка…
Первая косметика, побрякушки, и – о, Боже! – трусики-стринги (подарок бабушки)! И звонит мальчику, спровадив меня в магазин (я, считается, не знаю). И слушает какую-то жуткую попсу!
«Жениха хотел-ла –
Вот и залетел-ла…»
- Да сделай ты потише Глюкозу свою! Глупозу…
- Мама! Ты ничего не понимаешь!
Конечно, не понимаю. Кто б спорил…

Но вот, слышу, с упоением воспитывает младшую двоюродную сестру (кстати, их у нее всего три. И один-единственный обожаемый брат):
- Кать! Ну нельзя же из-за пустяков так расстраиваться!
Моим тоном, моими словами.
Моя дочь.
Чужестранка… Гостья…