Мюзикл Бременские музыкантыШесть лет назад я была в Театре Стаса Намина на рок-опере «Иисус Христос – Суперзвезда». Мой друг, Рэм Бобров, с которым мы тогда были в театре, перевёл эту оперу с пластинки, ещё в советское время. Это был первый её перевод на русский язык, и я до сих пор думаю, что самый лучший. Стас Намин этого не знал, но спустя шесть лет я ему это простила, и мы с дочкой пришли на «Бременских музыкантов».

Мы сидели в четвёртом ряду, а перед нами, в третьем, сидели рядком четыре тётеньки и уверенно загораживали обзор. Детей приходилось держать на руках, чтоб они хоть что-то видели, и мы, в четвёртом ряду, мужественно держали. Над нами грохотали динамики, крики актёров, которые шумно веселились на сцене, походили на рёв, и временами (так задумано) мучительно пересыпались какие-то мелодичные громогласные стёклышки, от чего хотелось надолго зажмуриться. Моя дочь всё это выносила поистине стоически, а вот девочка рядом с нами весь первый акт просидела, зажимая уши ладонями.

В антракте я встала и решительно пересела в пятый ряд. Да-да, за нами был пятый ряд, совершенно пустой. Он предназначался, как мне тут же нелюбезно сообщили контролёры, для дирекции. Но поскольку весь первый акт дирекция блистала своим отсутствием, а в четвертом ряду, все с детьми на руках, мы были как кильки в банке, я решила пересесть и пересела, пообещав, что скроюсь с глаз, если дирекция всё же появится (интересно, что в конце зала был ещё один служебный ряд, и тоже пустовал весь спектакль). Затем я пошла к звукооператору и попросила сделать звук хотя бы чуточку потише. Этого уже не вынесла административная душа контролёра и меня потащили в зал.

- Что вы себе позволяете? Сначала села в ряд дирекции, теперь командует. Звукооператор не имеет права делать тише, звук – это решение режиссёра (режиссёрская находка, понятно?), так решил режиссёр. Пройдите на место, а то я вас выведу!
- Девушка, - сказала я ей, потому что она была совсем ещё молодая девушка. – Девушка. Но ведь это же мучительно, слушать спектакль с таким звуком, девочка рядом со мной зажимает уши, а вы не милиционер, а разговариваете полицейским тоном.
- Я имею право так разговаривать! Я здесь работаю! А вы – наши гости.
- Вы для нас работаете, - сообщила я ей. – А с гостями надо обращаться деликатно.
- Уж во всяком случае, не для вас мы работаем!

Остаётся припомнить, что понравилось в этом спектакле. Две вещи. Понравилась публика – а точнее, дети. Они были непритязательные и благодарные зрители. Они кричали и вскакивали с мест, они помогали до крайности простоватым героям, они смеялись, они даже перекрикивали ужасающий звук, их живая естественность компенсировала это механическое истязание.

И песни. Если вы любите эти гладковские шедевры, если в вашем сердце шевелится желание орать во всю глотку вместе с детьми «На-а-ам други-и-е до-ро-ги даро-о-оги!», чувствуя в эту минуту вашу общую причастность к прекрасным мультфильмам вашего детства, – то пойти туда стоит. Что-то такое правильное в этом есть.