nyut: Марина, ты ведь на Материнстве уже давно, да?

Марджамка: Вот уже пошел 6-ой год, как я зарегистрировалась на этом форуме. Произошло это случайно: меня позвала старшая сестра, которая сама в последствии покинула Материнство. Александру на тот момент было 2,5 месяца, так что все самые волнующие темы, посвященные малышам, были мной прочитаны от корки до корки. Потихоньку стали появляться друзья, начала вести страничку, на тот момент дневников еще не было. А потом настолько втянулась, что просто невозможно стало не зайти хоть на минутку, хоть раз в день (смеется).

nyut: А откуда такой интересный ник?

Марджамка: Это муж придумал. Чтобы зарегистрироваться на форуме, нужно было придумать ник. Решила плясать от имени - ничего не вышло, на сайте оказалось очень много Марин (смеется). Разочарованно пожаловалась на это мужу. Он тут же выдал: "А ты зарегистрируйся Марджамкой! Ни у кого и нигде такого нет". И точно, я одна в своем роде оказалась, что было крайне приятно! Теперь у меня и сайт с моими фотографиями с таким названием, и почта тоже. И все благодаря мужу.

nyut: А ты всегда хотела стать многодетной мамой?

Марджамка: Нет! Я вообще не собиралась заводить детей!

nyut: Как это?

Марджамка: Из-за эпилепсии. Врачи говорили, что нельзя. Тем более, сначала мне вообще не ставили диагноз эпилепсия, не могли определить, что со мной. Когда произошел первый приступ, я после него два месяца не могла ходить. Так что, какие уж тут дети.
Врачи сказали, что пока я пью лекарства, иметь детей мне нельзя. Но после попытки снизить снижать дозу меня начался рецидив. В общем, я сделала вывод, что детей у меня не будет.
А потом я познакомилась с Шамилем, который сразу сказал, что дети у нас обязательно будут. Через два года нашей с ним жизни я неожиданно забеременела. Но он сказал, что сейчас нам рано иметь детей, и велика вероятность того, что ребенок будет больным, потому что я тогда принимала лекарства в больших дозах. У меня перед глазами сразу стали возникать страшные картины. Я понимала, что отклонения могут быть очень серьезными. Я знала по себе, что это значит. Когда приходишь в себя после приступа, такое ощущение, что рождаешься заново. Это невыносимая головная боль, такая, что приходится постоянно колоть обезболивающие, это невозможность пошевелить ни руками, ни ногами в течение нескольких недель. Я бы не хотела, чтобы мой ребенок прошел через нечто подобное. В итоге я осознанно пошла на аборт.
Я сделала аборт и так пожалела об этом! Я чувствовала себя такой виноватой!
А потом мы поехали с Шамилем в Сергиев Посад, в Лавру. Посетили монастырь, попили Святой воды… а через некоторое время я узнала, что я беременна. И я решила, что больше я абортов делать не стану. И сказала Шамилю, что я хочу, чтобы мы поженились. Так и вышло.
Беременность проходила очень легко.

nyut: А как врачи реагировали на то, что ты забеременела, несмотря на запрет?

Марджамка: в консультации – довольно спокойно. Попросили только предоставить им разрешение от эпилептолога. Я нашла врача, она меня посмотрела, протестировала и сказала, что противопоказаний к беременности она не видит. Сама она работала в психиатрической больнице, где люди с гораздо более тяжелыми поражениями, чем у меня, рожали здоровых детей!
Рожала я по договоренности, врач сидела со мной все роды. Роды прошли хорошо, я была полна положительных впечатлений. Все было отлично, и я была так счастлива! Но когда Александру было четыре месяца, я пошла заниматься аэробикой в фитнесс-центр. Из-за физической нагрузки у меня начались приступы.
В один прекрасный день я посадила Александра в детский стул на кухне… и больше я ничего не помню. Очнулась на полу. Окно было разбито. Слава Богу, что я успела посадить в стул ребенка, что не поранила его, что не выпала сама в окно. После этого было еще несколько приступов. А когда я начала восстанавливаться, Шамиль сказал мне: «Все, никакого спорта. Лучше ты будешь здоровая». На тот момент это действительно было важнее.
Потом я нашла другого врача – того, который наблюдает меня сейчас. Он сказал, что будем менять дозировку и вообще весь план лечения. И только мы провели подготовку к смене дозировки, как я узнала, что я беременна. Врач сказал: «Ну ладно. Родишь, а там посмотрим».
Этот врач наблюдал меня всю беременность.
Вот в этот раз в женской консультации, куда я встала на учет, заведующая предложила мне сделать аборт. Я отказалась.
С первым ребенком мы консультировались у генетиков и нас заверили, что риска для ребенка нет. Эпилепсия вообще не передается по наследству. Передается только склонность нервной системы к судорогам. Так что единственное ограничение заключается в том, чтобы постараться предотвратить ситуации, когда судорожный синдром может проявиться: не допускать высокой температуры, не колоть антикоклюшные вакцины, избегать стрессов и так далее.

nyut: Ты ведь болеешь не с детства?

Марджамка: Нет. Мой первый приступ случился на нервной почве. Я была непростым ребенком, очень самостоятельным. В моей жизни произошла очень неприятная встреча, закончившаяся большим стрессом для всей моей семьи, а для меня появлением первого приступа... Сначала у меня начались подергивания рук. Я сказала матери, но она решила, что я придумываю. А потом в один прекрасный день я вышла из ванной… и все, больше я ничего не помню. Очнулась уже на диване. Мама спросила, как я себя чувствую. И рассказала, что я упала, у меня были судороги и пена изо рта. Я сказала, что все нормально. Но когда я попыталась встать, оказалось, что я не могу пошевелиться. Пытаюсь руку поднять, а она – в сторону! Вызвали скорую. Они сказали, что не знают, что это, но похоже на эпилептический приступ. Но эпилептический приступ – это не значит эпилепсия. И они меня никуда не забрали. Они даже не знали, куда меня отвезти. Потому что на момент их приезда я была в нормальном состоянии. А то, что меня не слушается тело, это последствия приступа.
Мама позвонила папе, и меня решили положить в госпиталь на обследование. Меня туда госпитализировали и в течении месяца не могли поставить диагноз. По большому счету, они до сих пор однозначно мне его не поставили. Мой нынешний диагноз – посттравматический эпилептический синдром.

nyut: а была травма?

Марджамка: в детстве у меня было сотрясение мозга, но после него я обследовалась и все было нормально. Да и потом эпилептологи не находили взаимосвязи между тем сотрясением и этой болезнью. Врач, который тогда меня вел, сказал, что мое заболевание связанно с тем большим скандалом, который что-то во мне подорвал.
В общем, я постепенно поправлялась. Правда, сначала меня лечили гормонами, из-за чего я очень сильно поправилась. Потому что среди первоначальных диагнозов был рассеянный склероз. Но его сняли. Проверяли голову на наличие опухолей – тоже чисто.

nyut: А на третьего как решились?

Марджамка: После рождения Софии (второй ребенок) я снова думала, что детей у меня больше не будет, хватит уже… Вообще я никогда не предполагала, что у меня будет трое детей. Нас у моих родителей было трое. И мне повторять этот опыт не хотелось. У нас была достаточно большая разница, поэтому нам было не интересно вместе, я своей сестре сильно досаждала в детстве. Сейчас зато очень дружим с ней.
И тут мне муж говорит: «А я хочу третьего. Давай «попланируем»».
По опыту многих знакомых я знала, что планировать можно подолгу, поэтому легко согласилась: давай. Планировать так планировать.
Получилось с первого раза. Муж мне сразу сказал: в этот день ты зебеременеешь. Так и вышло. Тест показал беременность за пять дней до задержки. По всем расчетам зачатие произошло именно в тот день. И роды случились ровно через сорок недель после того случая.

nyut: и что врачи?

Марджамка: Мой эпилептолог сказал: «Ну ладно. Рожай третьего. Вот потом, когда ты родишь, мы, наконец, займемся твоей головой!»
Надо сказать, что с того времени, когда Александр был маленьким, ни одного приступа у меня не было. Уже больше четырех лет.
Третьи роды прошли просто здорово. Я рожала с мужем.

nyut: Чья была идея?

Марджамка: Дело в том, что во время вторых родов в Центре планирования меня оставили одну, а в моей ситуации это большая ошибка – мало ли какая реакция возникнет на нагрузку, а для ребенка это может закончиться трагически. Мне было очень страшно. Кстати, вторые роды у меня были самые болезненные – может быть, именно от страха.
Поэтому я сказала мужу, что третий раз хочу рожать с ним. Он спросил: «Зачем? Я не пойду! Что я там буду делать? Я боюсь!!»
А боялся он того, что мне будет больно на его глазах, а он ничем не сможет мне помочь.
Я объяснила, что хочу, чтобы он присутствовал на схватках, чтобы мог позвать врача если что. Он обещал подумать.
А потом начал всем рассказывать, что обязательно пойдет со мной на роды. Так я узнала, что он, оказывается, уже все решил.
Нам повезло – мы нашли подходящий контракт на совместные роды. И все было просто супер!
Роды у нас были самые веселые. Нашу палату было слышно на весь этаж: не крики, а анекдоты и громкий смех. И ребенка сразу отдали ему, все время, пока я отходила после родов, Василь (младший сын) был с отцом.
Он и теперь ему говорит иногда: а я видел, как ты рождался, я с тобой с самого начала!
Но на его отношение к детям это никак не влияет: он ко всем одинаково относится. Чем старше ребенок, тем строже у нас папа. Сейчас я вижу: София начинает подрастать, он к ней намного строже становится. И уже сейчас говорит, что не даст ей одевать короткие юбки, ходить одной по вечерам. Так что я уже предчувствую, что нас ждут сложные времена.

nyut: Тяжело с троими?

Марджамка: Тяжело. Ты знаешь, тяжело.

nyut: А в прошлый раз ты говорила, что не тяжело. Что наоборот, легко.

Марджамка: Тяжело в том смысле, что за троих больше переживаешь.
А физически – не тяжело, только меньше свободного времени. Когда я с одним младшим, а старшие в саду, я могу больше за компьютером посидеть, почитать, пофотографировать… а когда они все дома, то уже некогда расслабляться. Вообще, Василек тоже как и старшие достаточно спокойный парень. Раньше мог побыть один, но если накормлен и не хочет спать. Как только начал ползать и ходить вдоль опоры - сразу перестал оставаться один. Теперь сидит, играет рядом, пока я работаю за компьютером. Очень любит обнимать меня, обожает играть с Александром и тот в свою очередь сам стремится к маленькому. Что не может не радовать. А еще они все вместе ползают по квартире - это так здорово! Александр очень помогает, ему нравится быть большим и "маминым помошником" - как он сам про себя говорит. Когда что-то сделают не так, вместе с Софией бегут ко мне "пожалеться", это каждый раз трогает меня до слез. А теперь и Василь может просто лечь головой на ноги мне, как котенок – значит, его надо погладить.
Вообще у меня дети очень спокойные. Они у меня не «энерджайзеры». Даже София может прийти и просто молча посидеть у меня на руках – ей этого достаточно. А я могу при этом укладывать Василя или параллельно делать что-то свое.
Хотя София ревнует.

nyut: Ревнует?

Марджамка: Да, и это видно. Мама для нее значит очень много, несмотря на то, что она меня называет папой (смеется).

nyut: И как решаете проблему ревности?

Марджамка: Стараемся уделять каждому ребенку внимание. Именно одному, а не всем вместе. И каждому – свое. С Александром, например, Шамиль играет в компьютерные игры. Это время только их, я всегда в этот момент забираю младших в другую комнату. Софии важен физический контакт. Мы просто берем ее на руки, обнимаем – ей это необходимо. Она и в сад любит на руках ездить, и дома она очень много времени проводит у меня на руках. Просыпается – и я сразу беру ее и прижимаю к себе. Она любит прижаться, обняться или просто лечь сверху, если я прилягу.

nyut: А старший?

Марджамка: Старший любит нас целовать, гладить. С Шамилем они любят баловаться. Он умеет с ними беситься. Они прыгают на нем, возятся… Вообще, мой муж очень много времени и внимания уделяет детям.

Nyut: Они у тебя очень разные, да?

Марджамка: Да. Например, Александр – он более обидчивый. Если что не так – он больше склонен бросаться в крик, в обиды. Софка тоже обижается, но только в том случае, если она считает, что она права. А Александр даже если чувствует, что не прав, может начать кричать. Вообще, София посильнее, мне кажется. Александр более ранимый душевно.

nyut: Если честно, по моим наблюдениям вторые дети – всегда самые сильные.

Марджамка: Да, я сама в торой ребенок. (смеется) И считаю себя довольно сильной. В детстве родителей строила и вообще по жизни всегда говорю то, что считаю нужным, а не то, что от меня ждут.

nyut: А твои родители ведь были против того, чтобы ты выходила замуж?

Марджамка: А они вообще были против Шамиля.
Сначала они сказали, что раз он татарин, значит, он на русской не женится.
А я говорила, что он ведь уже был женат на русской. А потом мама сказала, что у него нет высшего образования, семья у него «серая».

nyut: то есть им казалось, что он недостаточно интеллигентен?

Марджамка: да-да! И кстати, у нас в гостях они были только дважды: на свадьбе и на рождении ребенка. Первого. Больше ни разу, если свекры дома. Несколько раз свекр предлагал их в гости позвать, стол накрыть и вообще как-то домами дружить, но моя мама была категорически против – она считает, что ей не о чем с ними общаться. И до сих пор у них такие отношения. Хотя, возможно это еще и из-за того, что свекр, к сожалению, любит выпить, а мои совсем не пьют…
Правда, когда Шамиль приехал с ней знакомиться, произошла такая история. Все было сначала нормально, он себя вел как обычно, вежливо разговаривал. И тут мама начала критиковать наш район, потому что он спальный, грязный и жить там невозможно… Он сидел-сидел, слушал-слушал, а потом спросил: «а с чего вы взяли? Вы там были?» Она говорит: «Нет, я не была, но я знаю». А он: «Да надо сначала посмотреть самой, а потом уже говорить»… одним словом, он начал моей маме перечить, разговор зашел в такое русло, что он начал спорить с ней, доказывать свою точку зрения, говорить, что она не права и нельзя рассуждать о том, чего не знаешь. Мама была в шоке. И после этого, как ни странно, она его зауважала. Ей очень понравилось, что он дал ей отпор. Потому что до этого ни папа, ни первый зять – никто никогда ей отпора не давал.
И когда она звонит мне и у нас возникает непонимание, она просит дать трубку Шамилю и уже договаривается с ним, а не со мной.

nyut: В общем, две сильных личности нашли между собой общий язык.

Марджамка: Да. Поэтому теперь она говорит о нем совсем иначе: он у тебя такой умный, такой хороший муж… (смеется) Хотя она, конечно, очень долго мне напоминала, что я могу найти лучше: образованнее, богаче. А я не хотела. Я хотела человека для души. Чтобы я была с ним на одной волне. Богатство – такая вещь… сегодня есть, завтра нет. У меня было много богатых знакомых, которые до сих пор остаются моими друзьями, которые мне помогают.

nyut: Марина, расскажи еще про твой путь к профессии. Как ты попала в медицину?

Марджамка: Еще в одиннадцатом классе, до окончания школы я по предварительным экзаменам в Академию химического машиностроения.
Первый приступ моей болезни случился у меня как раз на первому курсе. Я взяла больничный. К сессии я не только вышла, но и сумела полностью подготовиться, но мне сказали, что меня к ней не допустят из-за большого количества пропусков. Предложили взять академический отпуск.
Академ я брать не захотела. В моем представлении это было все равно что остаться на второй год. Кроме того, для того, чтобы получить академический отпуск, надо было официально оформить мой диагноз, а я не хотела его афишировать. И я решила, что я уйду из этого института.
Я сидела дома, и мама сказала: что ты будешь торчать без дела, надо куда-нибудь пойти учиться. А рядом с домом было медучилище. Медиком я никогда быть не хотела. Ни в школе, ни потом. Но меня взяли туда без экзаменов после того, как узнали, что перед этим я училась в химическом институте на биологическом. Я пошла в акушерскую группу. В октябре у меня снова был приступ, я месяц отсутствовала, и мне пришлось перевестись на сестринский факультет. Но мне так понравилось! Это так затянуло! И тот красный диплом, который я получила по окончании этого училища – он абсолютно заслуженный. Я училась там с огромным интересом и удовольствием.
Я собиралась поступить в медицинский институт, стать врачом и даже надеялась вылечить себя. Поступала я три раза, в разные институты – и никуда я не поступила. В итоге через несколько лет я поступила в Пограничный институт и стала юристом по образованию. Но все равно больше всего мне нравится медицина. Я несколько раз уходила из этой профессии, работала продавцом-консультантом, занималась хостесом в ресторане (кстати, тоже очень интересная оказалась работа, хоть и сложная). Но меня все равно тянуло в медицину. В ресторане, где я работала, произошел несчастный случай: девушка упала в фонтан прямо на металлический штырь. В тот момент больше всего мне хотелось помочь ей, сделать что-то для ее спасения, но я не могла, я должна была обслуживать людей. После этого я ушла оттуда и снова стала работать медсестрой.

nyut: А фотография?

Марджамка: Фотография появилась не так давно, но я занялась ею всерьез. Сначала училась сама, по книгам, потом занималась на курсах, но главное – много практиковалась.
Теперь уже занимаюсь фотосъемкой профессионально. Но моя мечта – открыть собственную студию. Особенно меня привлекает то, что работу фотографа можно совмещать с сестринской работой. Ведь медсестра работает по сменам, а у фотографа – довольно свободный график.
Сейчас я снимаю людей у них дома, в парках, скверах и, конечно, на мероприятиях, а обрабатываю фотографии дома. Муж дает мне такую возможность, всегда старается занять в это время детей или увести их гулять.

nyut: Он всегда поддерживает твои неожиданные идеи?

Марджамка: Да.
Конечно, если моя идея стоит больших денег, как, например, профессиональная фотокамера, он хочет быть уверен, что я не брошу свое начинание. Когда он увидел, что я всерьез увлеклась фотографией, он тоже отнесся к этому со всей серьезностью.

nyut: Как тебе кажется, рождение нескольких детей сильно меняет взаимоотношения между мужем и женой?

Марджамка: Да, меняет.
Рождение детей не разобщило нас, а сблизило. Мы стали как-то дружнее, что ли, между собой. Мы чувствуем себя одной командой, единым фронтом. Очень часто у нас бывают такие моменты, когда он проговаривает вслух то, о чем я только что подумала, или наоборот, я делаю что-то, о чем он только подумал, но не успел сказать. Это очень здорово! А еще, он говорит, что я для него самый родной и близкий человек, что ближе просто нет никого в его жизни! Это дорогого стоит! И для меня тоже так на все 100, а то и 200%.
Когда отношения с мужем близкие, то количество детей не так важно: много, мало – все зависит от нас.

nyut: а у тебя не бывает мыслей о том, что ты хотела бы устроить свою жизнь по-другому?

Марджамка: Бывают. Как ни странно, у меня иногда возникает желание куда-нибудь уехать и быть одной. Уехать от всех! Но это происходит не потому что я не люблю свою семью, а просто потому что я устаю от большого количества народу. Мы, дети, а еще свекр со свекровью живут с нами и все постоянно тусуются в одной квартире. Сами дети меня не утомляют. Когда я отвожу их в садик, я быстро начинаю скучать по ним.
Зато когда я устаю и почти срываюсь, Шамиль всегда сохраняет спокойствие, а если он на грани – спокойной оказываюсь я. Благодаря этому у нас и получается обходиться без лишних наказаний – один из нас всегда рассуждает трезво.

nyut: Каким ты видишь будущее своих детей?

Марджамка: Муж очень хочется, чтобы кто-то из них стал врачом. Он надеется, что я им привью любовь к медицине. А я не знаю. Я бы и от военной карьеры не отказалась для мальчиков.
И конечно, хотелось бы, чтобы дети получили высшее образование. У Шамиля высшего образования нет, и он очень жалеет, что не может подняться выше определенного потолка в своей профессии. Я с ним согласна, но с другой стороны, я понимаю, что это не главное. Что счастье не в этом. Не так уж и важно оно, это образования, важнее любить свою работу. И вообще, я буду исходить из того, что захотят они. Вот если они ничего не будут хотеть – вот это будет уже намного хуже. Ну и конечно, мне хочется, чтобы у них сложилась личная жизнь.
Но, мне кажется, я буду в любой ситуации их поддерживать. Что бы ни случилось. Какими бы они ни стали.