Вот и завершилось первенство России по шахматам для детей до восьми лет. Да, есть такое, а есть ещё и первенство Европы для детей до семи лет, так что если вашему ребёнку пять и вы сомневаетесь, не рано ли его записывать в шахматисты – не сомневайтесь. Не рано. Особенно если он родился в сентябре – декабре. Возраст на серьёзных шахматных турнирах всегда определяется по году рождения, и тем, кто родился в начале года, легче: им уже исполнилось восемь – но они ещё участвуют в турнирах «до восьми» и могут быть старше своих соперников аж на одиннадцать месяцев. Для маленьких детей это большая разница.



В этом году на первенство до восьми лет приехали дети не старше 2004 года. Были младше: 2005-го (некоторые из них очень хорошо играли, но их звёздный час наступит в следующем году), 2006-го. И даже один мальчик 2007-го года рождения. Набрал, между прочим, четыре очка из одиннадцати. Шахматы молодеют, и это не во всём хорошо.

Но я не буду давать оценку целесообразности больших шахмат для семилетних. Я знаю: дети, которые в этом возрасте получают II или I разряд и достигают серьёзных успехов на соревнованиях, действительно хотят заниматься шахматами. Из-под палки такого результата не бывает. Я попробую хотя бы отчасти передать ту восхитительную атмосферу всеобщей сдвинутости, которая отличает большие шахматные турниры.

Представьте себе городской цирк Костромы. Внутри – четыре сотни детей, их родителей и тренеров. Занята каждая скамейка. Шахматные доски везде – на скамейках, на пластиковых столиках кафе, на коленях, в планшетах и айпадах. Тренеры готовятся расставлять партии, чтобы по горячим следам оценить ошибки подопечных (запомните: на соревнованиях дети всегда записывают свои партии, дети должны уметь писать!). Родители ждут детей: они играют наверху. То и дело по лестнице сбегают девочки. У одной – глазки смущённые, грустные, красненькие. У другой – глазки весёлые. «Мама! Я выиграла!» О проигрышах говорят глухо и с горечью. Вот бежит к маме и плачет от досады девочка из Екатеринбурга, которая займёт третье место. Она проиграла всего один раз, но у неё было две ничьи, и на первое место теперь рассчитывать не приходится. Лидеры не плачут – по крайней мере, не прилюдно. Они – лидеры, и одна из них играет завершающие партии больной, температурящей. Я немного знаю её папу. Он совсем не хотел таких жертв, он хотел увезти дочь в Москву. Но разве это возможно, когда его дочь – настоящий боец и одна из сильнейших юных шахматисток России? Это невозможно. Моя дочь – шахматистка хорошая, но далеко не сильнейшая, на призовые места пока не претендует (мы попали лишь в верхнюю треть итоговой таблицы). Но и то: я содрогаюсь, представив её реакцию, если бы я захотела её увезти. Шахматы затягивают. Поверьте, так оно и есть.

Я нервно расхаживаю в вестибюле, жду свою дочь. Улавливаю разговоры. Вот тренер расставляет партию выигравшей девочки. Она выиграла, но он не удовлетворён, он видит грубые ошибки. «Ну, Ариночка, ведь это же «славянка», ты забыла, что именно в «славянке» так конём не играют? Ведь ты же коня отдала и пешку просто так отдала. Я хочу увидеть партию, где ты ничего не отдашь. Могу я увидеть одну такую партию?» Девочка вздыхает и кивает, глядя в сторону. Другой тренер спрашивает мальчика 2006-го года рождения, который сегодня проиграл: «Слышишь, что говорят тебе твои фигуры? Они говорят: «Мы хотим развиться! Мы хотим развиться! Мы поднимем бунт!» А что говорит ферзь? Ферзь говорит: «Пожалуйста, уберите меня со связки, я не хочу, чтобы меня съели!»

Во дворе цирка родители окружили гроссмейстера Чернышёва, который отвечает на вопросы в режиме блица. «…Поощрения тоже бывают разные. Можно пообещать в качестве награды купить электронную игру. А можно, например, сказать: вот есть такой турнир, и если ты покажешь хороший результат – будешь в нём участвовать. Это тоже поощрение, и оно работает».

Родители знакомых девочек нервно хихикают: шестилетний мальчик из их школы набрал шесть очков, хотя после тура каждый раз шёл не ошибки разбирать, а в хоккей играть. Ну, любит он хоккей. «А мы-то каждый вечер в номере партии разбирали!..» Да, бывает и так. Хотя, как правило, не у лидеров: дети, серьёзно занимающиеся шахматами, в день уделяют им не менее трёх часов. Вспоминаю свою подругу, чемпионку Татарстана и призёра чемпионата России: она прямо на школьных уроках (кроме алгебры и геометрии) отключалась и решала шахматные задачи. Учителя не пытались с этим бороться, укорять и грозить провалом на экзаменах. Помимо прочего, шахматы – это ещё и уверенность в будущем. В Москве есть вузы, где первый разряд является неофициальной гарантией поступления. А вообще, шахматы организуют, мобилизуют мозг, делают его в высокой степени гибким и обучаемым; шахматисты-двоечники-троечники мне не известны.

Это – плюсы. Бывают и драмы. Вот и на нынешнем первенстве без них не обошлось. Мама одной девочки следила с первого этажа ревнивым взглядом за столиком, где играла её дочь. И «увидела» (на втором этаже, за ограждением!), как соперница дочери «пользуется шпаргалками». Надо сказать, что это совершенно бессмысленно. Ну, не помогут шпаргалки-клише в живой, переменчивой партии. Но мама была в своём праве и настояла на том, чтобы судья проверил сумочку, которая лежала на коленях у девочки. Судья проверил и нашёл носовой платок и упаковку таблеток. Мама на этом не успокоилась. Она увидела, что подозреваемая девочка идёт в туалет, и последовала за ней. В туалете она стала её стыдить и запугивать, добившись девочкиной истерики и последующего проигрыша. Родители, держите себя в руках.

Сами дети порой тоже бывают маленькими монстрами. Особенно девочки: почему-то именно они более склонны к психологическому давлению на соперника. Мне рассказывали про девочку, у которой был сознательный метод. В какой-то момент игры она принималась рыдать. К ней шёл судья. Тыча пальцем в соперницу, она объявляла, что девочка дотронулась до фигуры, а теперь не хочет ею ходить (правило «взялся – ходи» действует на всех соревнованиях). Соперница краснела, бледнела и уверяла, что ничего не трогала. Далее возможны два варианта. Либо соперницу принудят ходить фигурой, которую она тронула (или якобы тронула). Либо, уже зная подобные ухищрения, не принудят. Но фокус в том, что девочка уже выбита из колеи, и шансы допустить ошибку у неё резко возрастают!

Мальчики обычно играют благороднее. Их шахматы более быстры и техничны, а конкуренция жёстче. Хотя и мальчики позволяют себе некорректные высказывания по отношению к сопернику (много раз слышанное: «И такому слабаку я проиграл!») Также постыдной неудачей у мальчиков считается проиграть девочке. Шахматы не свободны от своеобразного сексизма – может быть, оно и к лучшему. Во всяком случае, браки между юношами и девушками, посещавшими одну шахматную школу, а также женитьба тренера на ученице -- дело нередкое. Вот и моя подруга, чемпионка Татарстана, вышла замуж за тренера, который начал заниматься с нею, когда ей было семь лет. Интеллектуальное родство.

Всё это может нравиться или не нравиться, но те, кто вошёл в большие шахматы и решил в них остаться, знают: отныне шахматы отчасти определяют их жизнь – и детскую, и родительскую. Дети после уроков решают дополнительные задачи и изучают партии давно ушедших или ныне живущих гениев. Летом они едут в специальные лагеря – иногда международные. Родители выкраивают в своём рабочем графике целые недели для того, чтобы ехать с детьми на соревнования. Родители отслеживают турниры. На поездки, лагеря и турниры родители тратят немалые деньги и ещё больше времени. И всё это – зачем? Ведь чемпионами становятся единицы. Может быть, ради пресловутой логической организации мозга. Может, для того, чтобы иметь больше общего со своими детьми. А может, ради тех нескольких минут, когда, после окончания первенства, опускается российский флаг, звучит российский гимн, все встают и, словно под занавес Олимпиады-80, на глаза наворачиваются слёзы.