Товарищ Чуковский! Купила я своей восьмилетней дочке вашу книжку "Приключения Мюнхаузена". Купила и, не читая, подарила ей в день рождения, чтобы сделать ребенку приятное. Подарила книжку, не читая, потому что,
во-первых, читать было некогда, а во-вторых, на первом листе ясно было
написано: "Для детей"...
Теперь уже считается общепризнанной истиной, что сказка совершенствует, обогащает и гуманизирует детскую психику, так как слушающий сказку ребенок чувствует себя ее активным участником и всегда отождествляет
себя с тем из ее персонажей, кто борется за справедливость, добро и
свободу...
Дико думать, будто теперь, в шестидесятых годах, может найтись хоть один мракобес, который, спекулируя левацкими, мнимо утилитарными лозунгами,
станет требовать уничтожения какой-нибудь фантастической сказки.
Это было давно. Я жил на даче у самого моря. Перед моими окнами на горячем песке Сестрорецкого пляжа копошилось несметное количество малых детей под надзором бабушек и нянек. Я только что оправился после долгой болезни и по предписанию врача был обречен на безделье. Слоняясь с утра до вечера по чудесному пляжу, я вскоре сблизился со всей детворой, да и она привыкла ко мне. Мы строили из песка неприступные крепости, спускали на воду бумажные флоты.
Если бы потребовалось наиболее наглядное, внятное для всех доказательство, что каждый малолетний ребенок есть величайший умственный труженик нашей планеты, достаточно было бы приглядеться возможно внимательнее к сложной с
Когда-то мне случилось подслушать несколько замечательных детских
речений, где отчетливо сказался тот метод, при помощи которого ребенок незаметно для себя осмысляет нашу "взрослую" речь.
Трехлетняя Мура вбежала ко мне и сказала:
- Мама просит мазелин!
- Какой мазелин?
Оказалось, что ее послали принести вазелин.
Строганок - это то, чем строгают, Копатка - это то, чем копают. Колоток - это то, чем колотят. Цепля - это то, чем цепляют. Вертутия - это то, что вертится. Лизык - это то, что лижет. Мазелин - это то, чем мажут.
- Смотри, как налужил дождь! - Ой, какой пузырь я выпузырила! - Дай мне распакетить пакеты. - На тебе кочергу, покочергай. - Собака пасть разинула, а потом зазинула. - Ах, как обснегилась улица! - Видишь, как я хорошо приудобился. - Погоди, я еще не отсонилась. - Мама сердится, но быстро удобряется.
К сожалению, у нас все еще не перевелись теоретики, которые продолжают твердить, будто ребенок, как автомат, без раздумья, послушно копирует нашу "взрослую" речь, не внося в нее никакого анализа.
Только игнорируя все это множество фактов, можно утверждать, наперекор
очевидности, будто ребенок механически, слепо, без раздумья и критики
принимает от нас наше языковое наследие. Нет, всякий, кто внимательно наблюдает детей, не может не заметить, что приблизительно к четырехлетнему возрасту у них появляется сильнейшая
склонность анализировать (большею частью вслух) не только отдельные слова, но и целые фразы, которые они слышат от взрослых.