На ранних сроках было 2 отслойки, вторая с геммотомой, еле – еле спасли малыша. Так как я не могла питаться, для питания плода мне капали Дицесоль и Ацесоль – руки наркоманов по сравнению с моими были бы просто чистым листом бумаги, оказалось что и вены у меня «убегающие». И всю беременность животик в тонусе...
К шести утра врачи поняли , что дело не сдвигается с места-шейка не открывается, и болей, не смотря на всю интенсивность схваток, нет. Видимо, именно отсутствие этих самых болей и обусловило решение врачей подключить к моей вене капельницу с окситоцином (гормоном, провоцирующим сокращение матки) Лучше бы сразу к розетке.... Врачи остались довольны результатом- орала я как полагается, только вот по русски не получалось. И не то что бы лексики не хватает, всё таки лингвист, а вот ругалась исключительно по-ихнему.
Тут чувствую что мне так хорошо- аж плохо. Позвала медсестру-арабку и говорю- что то мне не очень… она мне давление померила и говорит – что то аппарат плохо работает- показывает 70/30. а у меня все уже перед глазами плывет. Я говорю- аппарат хороший, это просто я сознание теряю. Тут они все забегали, созвали в палату всех ,кого можно было. Решают ,что со мной делать. А я их уже не вижу, слышу только. Муж рядом, смотрит безумными глазами.
Мне предложили принять теплую ванну с маслами, чему я несказано обрадовалась, так как знала что обычно в воде мне становится легче. Но раскрытие не продвигалось, участились и усилились толко схватки. После чего мы все: же решили что будет лучше поставить капельницу для раскрытия шейки и ослабления схваток, с примесью обезболивающего(коктейльчик такой своего рода)... Через какое то время пошли потуги-раскрытие прежнее, время 18:00. Попытки остановить потуги оказались бесплодными,оставалось только пытаться не тужиться, я уже выла, но от пда я всё же отказалась.
На последних месяцах ходить стало тяжело, поправилась (о ужас!) на 18 килограмм. Каждый вечер мама насильно вытаскивала меня на прогулку в парк. Моя Ленка на обратной дороге уставала и начинала проситься на ручки, непременно ко мне. Так мы и возвращались домой: Ленка с комфортом восседала на моем почти девятимесячном животе, а прохожие оглядывались на меня с неописуемым ужасом в глазах, видно ждали, что я сейчас рожу здесь посреди улицы.
Приехали мы в роддом в 8 утра, из машины рядом выскочил наш доктор, увидел меня, сказал, что «хорошо хватает», и велел оформляться. А, ну да, рожать мы решили вместе с мужем, вернее, договорились, что при сватках он присутствует, а вот на кресло я пойду сама. В приемном покое медсестра оформила бумаги, отняла обменную карту, очень обрадовалась почему-то, что я подготовленная, только велела состричь ногти, хотя они у меня и не длинные, мотивируя это тем, что некоторые женщины царапают детей.
Очень хотелось просто посидеть, но нас постоянно одергивали, грозно напоминая, что мы садимся ребенку на голову. Уже тогда я поняла, что мне ничем не помогли бы ни курсы для беременных, на которые я не ходила, ни масса литературы о родах, которую я прочитала. Врачи оказались очень консервативными и контролировали каждое движение. Я все пыталась найти более удобное положение при схватке, но только и слышала: "Не приседай, не наклоняйся, не виляй задом, не танцуй и т.д."
Беременность моя подходила к своему логическому завершению. Она протекала легко, я училась, путешествовала с мужем, и вообще вела активный образ жизни. Ровно в 40 недель поехали мы с мужем на осмотр к доктору, но принять нас сразу она не смогла - делала экстренное кесарево. Мы решили покататься по васильевскому острову и в процессе прогулки я стала ощущать не то чтобы схватки... просто матка окаменела, стало сильно тянуть.
Мой первый ребёнок родился кесаревым, так что схваток я до вторых родов не чувствовала.
В Израиле врачи сильно опасаются родов позже срока, так что начиная с 40 недели я через день должна была делать УЗИ, монитор и осмотр у врача. Дело было в конце весны, жара стояла страшная, а я порхала себе между домом и поликлиникой, да ещё и на работу заглядывала в свободное от порхания время. Короче летала я день, летала неделю, в конце же 42 недели, я поняла: я всё таки не мотылёк-надо срочно рожать.
Практически всю вторую половину беременности я не училась и не работала, не считая написания диплома и вечерних занятий в бизнес школе. Готовилась стать мамой основательно, читала все на эту тему, чему-то верила и запоминала, чему-то откровенно удивлялась. Беременность протекала так себе. И поташнивало первые месяца 3, и на сохранении полежать пришлось недели 4, и тонус матки повышенный просто меня замучил.