Как мы выбирали роддом


Мне очень хотелось подойти ответственно к этому вопросу, так как, по малодушию своему, положиться на волю Божию в этом вопросе («Уж, куда повезут, туда и слава Богу!») мне казалось чуть ли не преступлением, так как я была наслышана об ужасах некоторых роддомов.

Моими критериями выбора были следующие пункты:

во время родов врачи должны минимально вмешиваться в естественный процесс родов;
дите должно быть со мной в палате после родов;
до потуг со мной должен быть муж.
Поскольку мой супруг до нашего знакомства ходил в Перовский храм Спаса Нерукотворного, клирики которого поддерживают теплые взаимоотношения со Спасо-Перовским Госпиталем Мира и Милосердия, первая мысль была рожать именно там. Многочисленнные положительные отзывы об этом роддоме только подкрепляли эту мысль. Но ближе к сроку родов перспектива рожать там постепенно улетучивалась: по всем подсчетам я должна была рожать не ранее начала июня (в ЖК поставили срок 12 июня, что соответствовало и моим подсчетам), а роддом при СПГМиМ закрывался на мойку 4 июня и 28 мая уже никого не принимал.

Нужно было искать другие варианты… Рядом с родителями находится роддом при 8-ой городской больнице, также изобилующий положительными отзывами, но он специализируется на преждевременных (до 36-ой недели) родах и еще некоторые минусы — детки постоянно находятся отдельно от мамы, что, конечно, оправдано его специализацией, и папам не позволено присутствовать во время родов (уже после рождения Николки я прочитала в журнале «9 месяцев», что там будто бы есть хозрасчетное отделение, где на родах возможно присутствие близкого человека).

Второй вариант тоже отпал. Третьим был 6-ой роддом на «Белорусской», который открывался после «мойки» как раз 28 мая. Роддом старый, в общем отделении «рожают хором» в родильном зале на несколько человек, ребенок после родов с мамой, но папу на роды не пускают «прынцыпыально» . Решено было обратиться в хозрасчетное отделение, где вам могут позволить рожать отдельно от всех (что-то не испытывала я желания наблюдать этот процесс со стороны…), если я не разрожусь до 28 мая.

Неделе на 35-ой у меня была назначена встреча с главной акушеркой роддома при СПГМиМ. Я шла на нее непонятно зачем, с чувством человека обреченного на неудачу. Елена Ивановна расспросила меня, какие у меня проблемы. Я сказала, что проблема только одна: я не укладываюсь в сроки функционирования роддома. На что она, конечно же, сказала, что шансов попасть к ним у меня практически нет и что стоит мне лечь в патологию при 8-ом роддоме («Выхино»), так как у меня ПМК, хроническая внутриутробная гипоксия плода и прочие выдумки совковой ЖК. Я грустно покачала головой, пробормотав, что могу еще «переходить» или «недоходить» свой срок. Мне сказали, что всегда будут мне рады и на этом мы расстались.

Начало


Началось все это 21 мая очень непонятно и неожиданно… Я никак не ожидала родить на 37-ой неделе, поэтому склонна рассматривать происшедшее, как заступничество святителя Николая, к которому я почти каждый день обращалась с молитвой об охранении моего сынули.

«Прогуляв» утреннюю службу святому Иоанну Богослову, на вечернюю службу святителю Николаю, я не могла не пойти. Накануне всенощной мне пришлось сотворить грандиозную уборку, так как нам сменили мебель в комнате и нужно было все вещи водворять на новое место дислокации. Пробежавшись, поддерживая пузо, за подъезжающим автобусом, я нырнула в метро «Отрадное» и от «Боровицкой», не помню уже как, добралась до нашего храма, заняла свое «рабочее» место за свечным ящиком и внимала службе.

Около 19 часов начало меня прихватывать. Я исповедовалась будущему крестному нашего сынули, все еще надеясь причаститься на следующий день, и после службы попросила нашего дьякона подвезти меня до метро. «Да-да, спускайся, сейчас я пять минут поговорю с человеком», — ответил он.

Прихватывало меня с завидным постоянством и, ожидая пока освободится дьякон, я делилась со свои левохорным регентом подозрениями о своей скорой «несостоятельности» в качестве певчей. На что она меня спросила: «Ну, до пятницы-то ты не родишь?»

Как раз в этот вечер мне вручили телефон Романа Николаевича Гетманова, акушера-гинеколога СПГМиМ. Я посетовала, что, наверное, не попаду в этот роддом…

Стояла я и ждала, когда же кончатся ЭТИ ПЯТЬ МИНУТ! Мысленно и вслух взывала: «Отец Димитрий… Отец Димитрий…» Наконец он освободился и вдруг меня спросил: «А я что обещал тебя до «Боровицкой» подвезти?» У меня чуть ноги не подкосились: «Да!» «Ну, раз обещал, значит, довезу…» «Уф», — думаю, — «Слава Богу!»

От метро позвонила Диме, сообщив о своем непонятном состоянии. Он меня встретил у метро с радостными возгласами: «Колян! Колян! Давай, Колян!»

Дома меня ожидал сюрприз — первая в этом году клубника. Есть хотелось ужасно, но я понимала, что лучше не наедаться, и сделала себе жиденькую овсянку на воде, закусывая ее клубникой.

Как мы собирались


Еще не совсем уверенная в переменах, происходящих в моем организме, я связалась с Романом Николаевичем, думая напроситься рожать к нему, если что. Но у меня не хватило твердости и наглости, и он сказал, что у них все врачи хорошие и бояться нечего.

Я позвонила родителям часов в девять вечера и сказала, чтобы папа был готов меня вывезти из Отрадного в Перово, если это понадобится. Мамуля моя впала в панику: «Как! Так рано?! Тебе больно? Страшно?» «Нормально», — ответила я, — «Иди спи.»

Я сделала клизму (наш семейный врач-гомеопат советовала в последний месяц беременности делать клизму не реже раза в неделю, чтобы избежать геморроя), разобрала кровать, думая, что смогу еще поспать, что еще все впереди (собственно, так оно и было). Тихо переживая схватки, собирала все необходимое (могла бы и не трудиться — понадобились только туалетная бумага, зубная щетка с пастой, мобильник), время от времени подходя к блюду с клубникой.

Позвонила будущему крестному, отцу троих (тогда) детей, попросила матушку к телефону. Она, узнав о моем сроке, всерьез не приняла моих опасений, посоветовав попить валерьянки, чтобы снять схватки. Валерьянки дома не оказалось, муж был выдворен в аптеку и вернулся с «Настойкой пиона» — валерианы не было. Схватки не унимались и в начале первого я позвонила родителям с просьбой привезти бритвенные принадлежности, а также будущему крестному — с просьбой помолиться о благополучии родов.

Приехал папа, привез все необходимое и после гигиенических процедур, мы погрузились в машину препираясь с мамой по мобильному телефону о том, что ее присутствие абсолютно не нужно. По пути в роддом обзвонили, кого смогли, прося молитвенной помощи.

Папа, видя что я молча сижу, спросил: «У тебя схватки-то есть?» «Есть-есть», — торопливо ответила я. «А чего не орешь?»

В роддом приехали полчетвертого утра. Охрана госпиталя милостиво пропустила машину на территорию. Почему-то сильно похолодало именно в эти сутки и, пока я добрела до приемной, продрогнув полностью, схватки исчезли.

В приемной


В приемной выяснилось, что я недообследована в ЖК (анализы должны были быть готовы только к следующему дню), а также имею хроническое кожное заболеваиие, поэтому рожать меня отправили во Второе акушерское отделение (читай, обсервацию, или инфекционное отделение). Я тогда не поняла этой тонкости, которая потом была причиной моих переживаний, так как мне не давали ребенка в палату.

Записывая положенное, дежурная акушерка спросила:
— Схватки есть?
— Были…
— Ну, и где же они?
— Не знаю…
— …?

Я сказала, что мы должны были договориться с главным врачом о присутствии мужа до потуг. «Ну, и где теперь его искать?» — был мне ответ.
Вскоре все возобновилось :-)
Врач взглянув на меня в приемной:
— Тэк-с. Безводный период что-ли?
— Нет…
— На кресло!
…
— Раскрытие 2 см. Давно схватки?
— С 7 вечера
— Как часто?
— Каждые 7 минут по 40 секунд
— Когда решили ехать в роддом?
— В двенадцать ночи.
— Вот это похоже на истину!
— …?
— В первом триместре беременность осложнялась?
— Нет.
— Во втором?
— Почки болели.
— Лечили?
— Нет. Гимнастику делала…
— :-| В третьем?
— Гипоксия плода.
— Лечили?
— Нет.
— :-||

В родблоке


Отправили меня в родблок с пожеланиями поспать и позвать акушерку, «когда отойдут воды».

Поспать мне так и не удалось: родовая деятельность не прекращалась и забыть о себе не давала. Я, пока могла, бегала, точнее улиточным шагом перемещалась в санитарную комнату и обратно. Где-то под утро отошла пробка и начали изливаться воды. Я позвала акушерку, которая объяснила мне происходящее: «Это у тебя просто пробочка отошла и ты как-будто описалась.» Я подивилась в себе: «Неужели процесс зашел настолько далеко, что я перестала себя контролировать! Сомнительно…» Акушерка ушла в другой корпус относить анализы…

А схватки все усиливались и воды все подтекали и подтекали, а ко мне так никто и не подходил. Ближе к 8 утра я начала постанывать сначала больше для привлечения внимания. Заставила позвать врача. Врач спросила, отошли ли воды, я ответила, что акушерка этого не обнаружила. Тогда она взяла прокалыватель и стала меня смотреть и, конечно, к удивлению акушерки, никаких вод не обнаружила.

Подходило время пересменки, решили дожидаться другую акушерку. Боль становилась невыносимой, на пике схватки я не могла выполнять требование дышать и сильно кричала, но чуть боль ослабевала, как я начинала пыхтеть изо всех сил, помня что малышу моему нужен кислород.

Наконец пришла новая акушерка, которая от меня почти не отходила и, видя, что я не справляюсь с тем, что ужасно хочется тужиться, под своим присмотром мне это позволяла, заставляла меня двигаться, ворочаться. В общем, отнеслась ко мне с таким вниманием и пониманием, которых с лихвой хватило и за врача, и за предыдущую акушерку.

Врач, увидев, что я лежу не в том положении, в котором она меня оставила, зычно спросила:
— Ты почему не на том боку лежишь?!
— Мне акушерка разрешила, — пролепетала я.
— :-|

Осмотрев меня еще раз, сказала акушерке, что без «инструмента» ей «здесь не обойтись» .

Наконец меня решили перевести на кресло. Акушерочка заставила меня по пути поприседать и потужиться. Обступили меня со всех сторон (откуда-то набежало человек 5). Кольнули, резанули, выдавили рукой из пуза моего малышика в 10:05…

Я ждала, что послышится «скрип» (так мне моя мама описывала мое собственное рождение), а раздался звонкий плач. Положили сынулю мне на живот, и первое чему я поразилась — размер его ладоней и ступней (я, опять же, была наслышана о том, какие малюсенькие ножки и ручки бывают у младенцев). Я спросила:
— Сколько он весит?
— 2 700, 49 сантиметров. 8-9 по шкале Апгара. Можно приложить к груди.

Врач не преминула припомнить мне в связи с этим непролеченную гипоксию и не дала приложить ребенка сразу, сказав, что необходимо сначала зашить разрез. Проглотив пилюлю, я не стала уведомлять врача о том, что в нашей семье маловесные дети — наследственность (первый ребенок и у моей мамы, и у бабушки рождался с весом 2 800, следующий — чуть больше). Акушерка, обрабатывая Колюню сказала:
— Ничего, мамочка его откормит.
— Ага! Как же! Откормит она! — не преминула поддакнуть врач.
Потом Коля заснул и грудь не взял.

Второе отделение находится на первом этаже, поэтому родные могли увидеть моего первенца еще до выписки. Неожиданное похолодание на улице и холод в палате были серьезным аргументом педиатра, против совместного пребывания ребенка с мамой. В детской палате под кювезой моего малыша стоял обогреватель, который в результате «поджарил» ему попку (я долго потом не могла вылечить эту опрелость). В некоторые дни его все-таки оставляли со мной.

В первые дни Коля спал и отказывался есть смесь, которую ему предлагали, благодаря чему он хорошо потом взял грудь и у нас не было проблем с кормлением.

Выписка


Хотя сразу после родов педиатр поспешила меня обрадовать рождением абсолютно здорового ребенка, при выписке в обменке было записано: «Гипотрофия II ст, пупочная грыжа, узкий слезный проток». Красная попа и гноящийся глаз дали потом помучаться молодой неопытной маме.

Сфотографировались с акушеркой и детской сестрой при выписке, отблагодарили отделение тортом, и вывез нас новоиспеченный дедушка после семидневного пребывания в обсервации.

С Романом Николаевичем Гетмановым и прочими «хорошими врачами» мне встретиться не довелось, так как он работает в основном отделении… Зато мне «досталась» самая замечательная акушерка в обсервации :-). Мы ее еще потом навещали, когда Коля набрал 2 килограмма за первые 1,5 месяца и все диагнозы были сняты…

P. S. Незадолго до родов я смогла приложится к чудотворной иконе Божией Матери «Федоровская», а в каждом родильном блоке роддома при СПГМиМ висела иконочка «Помощница в родах». Наш семейный врач говорила мне: «Читай «Богородице Дево, радуйся» и все будет хорошо».