Пролог: захотелось мне рассказ о родах четвертых написать, но скрупулезно описывать каждую минуту родов я не не умею, не хочу, да и времени и памяти на такой подвиг уже не хватает. Так что я решила написать сказочный рассказ, потому что эти роды прошли у меня, как в сказке...

Ой вы, гой еси, добры молодцы и девицы! Расскажу я вам сказочку, да не простую, а антересную...

Где в европейской части России, в самом центре златоглавой столицы, жили-были мама с папой , и было у них три сына: первый - умница Аркаша, второй - гарный удалец Маркуша, ну а третий был...ещё маленький, звали его Даруша. И решили мама с папой пополнить эту прекрасную компанию дочкой-красой, длинной косой. Так и получилась и мамы дочурка, которую все с нетерпением ждали.

Сказка сказывается, а дело делается.

Росла-росла доченька у маменьки в животике и выросла! Добры братушки её улетели с бабушкой на ковре-самолёте в тридевятое царство, за тредевять земель, на море великое, средиземное, а мамочка с папочкой остались и поджидали девчушку- веселушку.

Но спит однажды мамочка и видит такой сон: разрешается от бремени она, и на свет появляется красавица-доченька. Просыпается мамочка и понимает: ждет её сегодня встреча с любимой доченькой! Но мамочка молчит, папочку не беспокоит, волновать раньше времени не хочет. Встает она с постелюшки, идет завтрак готовить, а схваточки-то у ней тикают потихоньку...Приготовила она явства разные и зовет дорогого муженька разносолы вкушать. Приходит муженек её, садится за скатерть самобранку и начинает потчивать себя. Мама ходит кругом и на часики поглядывает, дышит, аки собака, совершает телодвижения странные. Папочка на всё это смотрит и спрашивает елейным голосом : " Что, началось что ли? ", а мамочка ему молвит : " Ага, яхонтовый мой, поди коня готовь!". Папочка тут же взволновался, покраснел, стал по светелке бегать, скарб к отбытию готовить. Мамочка в это время окатилася водицей изподкраношней, оделася в одежды свежие, прихватила свой узелок и потопала с муженьком к коню-коневичу, мерседесу- мериновичу. Села она на сиденье заднее, удобное, стало в оконце смотреть...Смотрела-смотрела, и досмотрелась: водица розовенькая защирела у неё промеж ног. Папочка коня-мериновича подстегнул и поскакали они быстрее...

Так добрались они до лецебницы-роддомовны, взобрались во терем большой, светлый и приветливый. Девицы в одеждах белых подхватили мамочку под белы рученьки, повели в кабинет. А там лекарша главная посмотрела у мамочки раскрытие промежное и кричит не своим голосом : " В родовое! ". Побрели мамочка с папочкой в родовое. Папочку там облачили в кафтан специальный, и папочка в нем аки шут гороховый смотрелся, а мамочка в кулак-то свой прыснула. Лежит мамочка на кровати изверской, неудобной, больно мамочке, схватки корчат её, но мамочка дух свой русский не теряет, матерится матом великим, пятиэтажным, виртуозным...А когда схваточки мамочку отпускают, она частушки поёт, русские-народные, похабные...Папочка, контрастный со своим кафтаном, смотрит на мамочку с ужасом, что происходит, не понимает, и очень нервничает. Тут лекарши решают, что можно детку тужить, и мамочка старается, тужится, а лекарши ей доброе говорят, ободряют. И как поднатужилась мамочка , что аж сосудики кровеносные на личике её прекрасном чуть-чуть лопнули, и как выпрыгнет из неё девочка-красавица, словно доброе весеннее солнышко! Папочка тут же расслабляет все члены свои напряженные и радуется, будто сам он родил...Пока папочка на доченьку любуется, мамочку дырочки разошедшиеся подлатывают, но мамочке уже не больно: облегчение великое послеродовое на мамочку снизошло. После действа этого кровавого, мамочка, папочка и доченька, имянареченная Кларочка, отправляются в хоромы больничные, где и отдыхают вместе, предварительно оповестив гонцами-эсэмесками друзей, и звонками телефонными родственников.

А спустя время-времечко с чужбины возвратилися братцы Кларочкины , три добрых молодца, и тут же , как увидели, воспылали пламенной любовью к сестрице, обещали ратному делу учиться и оберегать, защищать сестру от супостатов злобных, ежели понадобиться. А потом был пир горой, и, как всегда, по усам у всех текло, а в рот не попало. И стали они жить-поживать, да добра наживать...

Эпилог: вот такая получилась сказочка! Надеюсь, повеселила.