11 января

Все-таки они еще бывают, отмашки. Вчера утром очень много плакал, гулять категорически не захотел - и я не стала, хотя такие беспричинные пропуски прогулок у нас бывают крайне редко. Но видно было, что его малейшая ерунда пробивала на плач.

Уже с утра стал проситься спать, но когда стала его укладывать - уснул только в три - начале четвертого (засыпал почти два часа).

Вечером был уже получше, но немного усталость все-таки проглядывала. Приезжала к нам Саша - та самая, к которой мы позавчера ездили. Но, похоже, ей с Глебом не очень интересно играть. То есть вроде все в порядке, но с Анями-ровесницами Глеб играл запоем, а тут очень быстро они начали к нам, взрослым, прибегать. И все закончилось тупым просмотром мультика.

- А Сашенька говорила, что железная дорога общая, - сказал потом Глебский. Видимо, Сашеньке очень уж хотелось поиграть дорогой.

Сашенька - важный объект для наблюдений в моих размышлениях о необходимости для Глеба детского сада. Саша в сад не ходила, и ее мама считает это положительным моментом, поскольку - отсутствие агрессивности и навыков автоматического подчинения. И навыков унижения товарищей.

Папа Саши считает, что если бы заново, то, может быть, и стоило бы походить в сад. Поскольку все болячки, неперенесенные в розовом детстве, цепляются сейчас, в 7 лет. И те же проблемы с неумением постоять за себя, как у Глеба сейчас (мама считает, что у Саши таких проблем нет).

Но, видимо, то, чему Саша не научилась в саду, она наверстывает сейчас. Или беспричинная агрессия - это характерная детская черта, возрастное?

Саша сидела на диване и смотрела мультик, Глеб пытался забраться ей на спину. Саша брала его руку, больно сжимала и молча, но резко и злобно, как будто сжав зубки, руку отводила. Причем отводила далеко и тоже больно. Так повторялось несколько раз. Потом Глеб стал спрашивать у меня:

- Почему Саша Глеба мучает?

Я сказала: спроси у Саши. Глеб спросил. Саша стала защищаться (ты сам первый и т.п.). Вмешался папа Саши, что нехорошо так делать, и все замялось. Но вот эта тихая злобность меня удивила.



Сегодня Глеб прочитал первое в жизни слово!!!

Это слово - «кофе».

Я ему, когда не забываю, обычно выставляю во время еды названия того, что он ест. Но до сих пор Глеб только узнавал слова. Т.е. те слова, которые мы с ним разбирали, он уже потом узнает и как бы читает, но это, конечно, пассивное чтение, не активное.

«Кофе» я ему раньше не выставляла. Впервые. И он именно прочел.



2 года 10 месяцев.

Стих Глеб сегодня сочинил:

Свет горит,

На улице свистит.

На улице свистит, соответственно, свет.

Всегда, когда получается рифма, Глеб очень радуется.



На днях дети запускали на улице свистящие шарики, и один шарик очень высоко на ветвях дерева повис. Я:

- Надо же, как высоко шарик повис. Теперь его нельзя будет достать.

- Ну почему же нельзя, - говорит Глеб. - Прилетит самолет или вертолет и достанет шарик.



Глеб ночью говорил: «Кот и автобус». Во сне. Это мы с ним вечером вспоминали мультик про Тоторо, где был котобус - помесь кота с автобусом.



- Зима уже приближается Она уже одевается.

(Сейчас на улице аномальный декабрь, недели две тепло и идут дожди.)



Вчера Глеб сидел, все шептал что-то тихонечко, потом прибегает ко мне и кричит:

- Глеб знает песню про Фафалю со словами! Ура!

А слова такие:

Hello! Hello! Hello! Hello!

What’s your name? - I am Fafalja.

What’s your name? - I am Nina.

Но я вот в интернете прочитала, что не имеет смысла детей рано учить иностранному языку.



Вариант песни:

Кабусы обидели кого-то зря,

Календарь закроет этот лист...



Глеб здорово стал петь песни. А сегодня Глеб пел «Далеко, далеко на лугу пасутся ко...», а папа подыгрывал. Глебу так понравилось, что на последнем куплете, где пейте дети молоко, пела уже я, а Глеб скакал по кругу на всех четырех конечностях сразу. Впадает в экстаз (второй раз в жизни у Глеба такое пение наблюдаю).



11 января



Сегодня Глеб прочитал слово «еда» довольно-таки свободно. А слово «кот» не смог прочитать совсем, не узнал слог «ко», перечислял буквы справа налево и т.п.

Избирательное чтение.



Вчера вечером перед сном опять завел свою песнь о том, что Глеб хочет быть маленьким. Я сказала: «Но ведь маленькие детки рано ложатся спать и не смотрят «Спокойной ночи, малыши!». И в «Икею» они не ездят в паровозики играть. Будь лучше большим. А то нам завтра придется не смотреть «Спокуху» и в «Икею» не ехать». На что Глеб оформил после нескольких попыток так:

- Глеб не хочет ни «Спокуху» смотреть, ни в «Икею» ехать. И тогда Глеб станет маленьким.

(Именно так: ни..., ни... )



Ночью Глеб подорвался, встал на ноги и пошел куда-то. И говорит:

- Глеб спешит в «Икею».

Я стала говорить, что сейчас ночь и надо спать, чтобы в «Икею» утром поехать. Глеб ответил:

- Мама сказала Глебу скорей вставать.

Видимо, приснилось.



Засыпает у нас Глеб теперь по два часа. Все-таки надо много сил, чтобы держать график, а съезжает он быстро и безнадежно, достаточно один раз задержаться с укладкой. Просто как-то так получилось, что Глеб стал вставать в 9 утра. Соответственно, засыпает ближе к одиннадцати вечера. И, по хорошему, надо не мучить его и остальных, а начинать вечернее укладывание в десять. Но я все упорствую, все надеюсь, вдруг он побыстрее уснет. И тогда проблема сама решится. А он не засыпает. Единственный надежный способ решить эту проблему - начать просыпаться хотя бы в восемь. Но мне на это не хватает силы воли. Так что пока вот так. А со следующей недели я хочу начать возить его в садик, и тогда придется рано вставать.



Сегодня ездили, соответственно, в «Икею», покупали стрелку для деревянной железной дороги. Глеба уже взяли в детскую комнату на час - в прошлый раз брали всего на полчаса, но прошлый раз был первым. И в прошлый раз в комнате в самой была дорога, а в этот раз дорога была, но паровозиков на ней не было, так что играть невозможно было. Глеб целый час без паровозиков продержался и без мамы.



16 января



Вот съездили мы с папой в Питер. Уехали в ночь с 12-го на 13-е, вернулись 14-го. Глеб прожил без нас - с Ниной - две ночи и один целый день.

В целом, Нина сказала, он больше скучал без нас и чаще вспоминал, чем летом, когда я одна уезжала в Питер, - но тогда меня не было целых четыре ночи.

Зато потом, когда мы вернулись, - тут уж, конечно, отмашки были по полной программе. И капризничал без видимых причин. Какой-то как будто все время нервный внутри. Вчера вечером опять засыпал полтора часа, все ворочался, возбужденный такой, и никак не мог расслабиться. И когда уснул, беспокойно спал, просыпался, пока я не легла спать и он не перелег ко мне. Тогда уже уснул до утра.

Еще перед отъездом у нас была такая фишка. Однажды я Глеба укладывала-укладывала, а он все не засыпал. А мне надо было позвонить. И вот я говорю: Глеб, ты полежи, а я позвоню схожу. Он отпустил. А на следующий вечер говорит: ты иди позвони, а Глеб здесь полежит и капризничать не будет. Я говорю: мне звонить сейчас не надо, а надо посуду помыть. Ну иди, помой, говорит.

И так ночи три или четыре перед отъездом он меня каждый раз отправлял. Один раз я вернулась, а он говорит:

- Глеб не капризничал и не кричал. Глеб лежал и говорил: «Мама-мама».

А вчера, уже после Питера то есть, он меня уже никуда не отпустил.

Сегодня третий день, как мы вернулись, вроде Глебский уже успокаивается.



После того, как мы купили стрелку для деревянной железной дороги, Глеб с папой устроили сложную систему, прицепили пантограф (сделали из скрепки канцелярской) к паровозу - паровоз превратился в электровоз - и натянули веревку, это провода.

Как-то раз электровоз доехал до конца рельсов, Глеб и говорит:

- Поезд ехал-ехал, брал-брал электричество, наконец подобрал.



Смотрел мультик «Паровозик из Ромашково» и говорит:

- Паровозик котлом поет.



С неделю, наверное, назад, когда засыпал, придумал историю о том, как Глеб сдул «зебру» - полоски пешеходного перехода сдул. Как это выглядело, я уже забыла. Теперь иногда он вспоминает и говорит: Глеб зебру сдул.



Глеб ходил с Ниной гулять в парк и катался там на аттракционе - машинки, которые ездят по рельсам. Один катался, Нина с ним в машинку не полезла. И проехал целых три раза (12 кругов). Раньше у него не было желания кататься на аттракционах, а тут распробовал, вошел во вкус.



Сам обнаружил на улице, что у него из носа пар идет, все шел и дул - в нос - из носа.



Кормушки для птиц Глеб все пытается назвать гармошками. Не шутит, а просто почему-то он так запомнил. И вот в Покровском-Стрешневе - кормушек много, а птичек не видно что-то. Глеб говорит:

- А где птички? - Потом сам отвечает: - Птички все улетели на электричку. Они хотят в электричке ехать.



Собираем из кусков железную дорогу. Я:

- Дорога здесь должна закругляться.

- Дорога закругляется и спит.

А это я обычно говорю папе, когда Глебу пора спать: папа, закругляйся.



18 января



Глеб сочинил ритмический стих (без рифмы стих, а по ритму) позавчера:

Кроме того,

Кроме того

Я

пью

какао!

(Исходный вариант, конечно, был «Глеб пьет какао»).



Вчера:

- Глеб съест этот красный слив? Можно взять этот слив?

Речь шла о кураге - Глеб забыл, как она называется. И назвал по аналогии с черносливом.



Играл в поезд и сказал:

- Глеб лежит на верхней-преверхней полке.



Давно уже сказал, я забывала записать.

Увидел машину «Мицубиси» и говорит:

- У Глеба футболочка из этой машины сделана.

А у него есть такая кофточка, на которой на ярлычке значок «Мицубиси». Мы ее так и зовем - кофточка Мицубиси.



У Глеба есть в лексиконе два очаровательных словечка: поцелул и танцевает.



Сегодня было солнышко, и я выставила Глеба загорать на подоконник, как в детстве. Глеб продержался около минуты и стал говорить, что холодно ему. Но потом снова стал проситься. И даже вечером, когда уже совсем стемнело, просился загорать под луной.



23 января



Чистила Глебу мандарин, а на мандарине была такая наклейка ромбиком черная - мы такие в детстве себе и другим на лоб приклеивали.

Я ему ее на ручку приклеила и говорю:

- Можно бумажку на Глеба наклеить, и получится мандаринчик.

А Глеб ее снова приклеил на мандарин и говорит:

- А можно на мандаринчик наклеить - и получится Глеб.



24 января



Глеб начал ходить в садик, после двух поездок заболел.

Первый раз мы с ним поехали в среду, 19 января.

А детский садик в Митино, не ближний свет. И чтобы к 9-ти часам туда приехать, вставать приходится в половине восьмого, чтобы носиться колбасой сразу после подъема.

А раньше-то мы в коляске туда ездили. Или я на шее его таскала - пару раз, может быть. Но в любом случае это была скорость передвижения взрослого человека. А тут Глеб впервые весь путь ножками прошел. Получилось неутешительно: на дорогу уходит 40 - 45 минут. Это меня ввергло в тяжелые размышления, потому что в нашем районе достойных альтернатив этому садику я не вижу.

В общем, в половине восьмого, получилось - это поздно. И вышли мы в половине девятого, и опоздали.

В садике Глеб так бодренько пошел в группу, у них музыка в тот день была. В 11 я его забрала, меньше двух часов получилось. И мне показалось, что он получше был в этот раз, чем осенью, когда я его единственный раз привозила. Но все равно - он как будто какой-то пленкой покрытый. Замороженный какой-то. Вроде на вопросы отвечает, что-то рассказывает, а сам будто в ступорке. Залакированный.

Ну и потом, вечером уже, капризы начались. Но не криминально.

А дело еще в том, что Глеб привык засыпать в 10 - начале 11-го по вечерам, а просыпаться в полдевятого. Так что он еще и не выспанный был в тот день, к вечеру совсем разболтались гаечки, и он устал. В общем, я стала его постепенно переводить на детсадовский график, чтобы его по утрам не будильник будил, а он бы сам просыпался естественным образом. На сегодняшний день он засыпает около половины десятого вечером, а сегодня утром сам проснулся около семи. Конечно, для меня это нелегкое испытание, мой график, соответственно, тоже сдвигается, и приходится рано вставать. И, как показывает практика, если нет внешнего стимула, с такого графика, конечно, сползаешь в более удобный режим. Но у нас стимул пока что есть.

Я его решила водить три раза, поэтому в следующий раз они поехали уже с папой - это было в пятницу, 21-го. Мне подкинули работенку, я осталась дома. Вышли они уже пораньше, в 8.20 где-то, но попали в пробку и все равно опоздали. Вроде на пятницу обещали какой-то спортивный праздник, но ничего не было.

Потом папа за ним пришел, и они еще немного погуляли с детками на участке. Папа сказал, что на участке Глеб ни с кем особенно не общался, играл в одиночку каким-то самосвалом, и все.

И вот эти разъезды - тяжело. Особенно если это было бы каждый день. Мне как-то представлялось, что это полегче будет. В общем, вскрываются неожиданные проблемки, и теперь про детский садик снова нужно вплотную думать.



Когда мы были в садике в среду, какой-то ребенок в группе громко и надрывно кашлял. Я напряглась как-то, но подумала, что пронесет. Не пронесло. Вот этот момент тоже: почему в садике не отсеивают заразных детей? Сразу, утром?

В пятницу вечером Глеб начал чихать, и к моменту вечерней укладки я поняла, что он чихает не случайно. А ночью он спал просто ужасно - такого я уже и не припомню. Он просыпался за ночь раз 15, наверное, - даже не просыпался, а в полусне плакал и беспокойно звал меня. Даже уже потом, когда на матрас ко мне перебрался, много раз подрывался. Только под утро успокоился. И мне жалко его было безумно, так он горько плакал и кричал «мама». Я все думала - а нужен ли садик, если такие ломки. Понятно, что он переломается в результате, но, может, это знак, что не время еще? А если позже отдавать в садик, легче ли это будет?

Тем более сейчас он меньше двух часов там был каждый раз.

На площадке он с детками общается круто, мне очень нравится, открытый такой. Но в принципе к деткам он не просится, как некоторые другие. Может общаться, а может и так перетоптаться вполне. Не очень-то рвется, в принципе.

Но, может, он и не из-за садика так беспокойно спал, а из-за того, что заболевал (хотя вряд ли. Он никогда на начало болезни так не реагировал). А еще я на зуб подумала - у него зуб режется, предпоследний, 5-й слева наверху. А может, все сразу, поэтому, - не знаю.

В субботу я еще хотела начать водить Глебчу в бассейн тут у нас рядом, в Даниловом садике. Но из-за соплей не повела - в субботу у него начались сильные сопли, но он был бодрячком, я даже было снова подумала, что это реакция на зубы. И даже насчет бассейна колебалась - может, все-таки отвести? Но сейчас я думаю, что бассейн надо начинать, когда устаканится с садиком. Хотя жалко, конечно: бассейн очень удобный, а Глеб последнее время так лихо плещется в ванной, что бассейн был бы очень кстати.



Следующая ночь, с субботы на воскресенье, прошла поспокойнее. Глеб все равно жалобно подрывался, но уже пореже. И несколько раз за эти дни было так, что я его уложу, а он просыпается минут через 15 - 20. По всему это нонсенс. Обычно первый час после укладки он спит совершенно беспробудно. Что-то его сейчас очень беспокоит.



В воскресенье, вчера то есть, сопли резко перестали течь, зато кашель сильный начался, совсем как у того неведомого ребенка в детском саду. К вечеру температура поднялась, 37,7, и то, видимо, потому не очень высокая, что Глеб сидит на рибомуниле. То есть последний раз мы его пропили недели три назад, но он все равно, конечно, работает. И я решила его начать давать в этом месяце раньше на несколько дней, сегодня вот начала. Хотя в принципе что-то он у меня подозрения вызывает: я не знаю этих механизмов вмешательства в работу иммунной системы, и, возможно, по большому счету это неполезно. Но мы уже начали курс, еще в ноябре, и теперь уже поздняк метаться. Но на этом рибомуниле все болячки, едва начавшись, сразу сходят на нет, как по волшебству. А когда чрезмерная легкость - это подозрительно, конечно. Значит, какие-то другие резервы задействуются, более тонкие. Как, например, Глебскому пенициллин в больнице прокололи: в первый же день температура упала и не поднималась больше, кашель на третий день исчез, и вроде как нет уже никакой болезни. Но понятно, что антибиотики - не лучшее лекарство.

Рибомунил, конечно, не антибиотик, но уж слишком легко все с рук сходит.

Вчера он очень тяжело засыпал вечером: час почти непрерывно кашлял, пока совсем уже не устал.

Гулять не ходим. Сегодня уже можно было бы, но Глеб не захотел.



Шли с ним в среду вдоль дороги, и Глебча стал шутить: говорил на маршрутки, что это троллейбусы, и т.п.



Уже давно Глеб качался на качелях, а рядом села девочка качаться. Я подумала, что это мальчик. Девочка говорит:

- Да никакой я не мальчик, я девочка!

Глеб говорит:

- Почему мальчик говорит, что он никакой не мальчик?

Чуть позже придумал шутку:

- Один девочка!

Много раз повторял и смеялся. Жаль только, девочка его не поддержала. Она была заметно старше и ей, видимо, уже не нравится, когда над ней шутят.



Неделю или две, может, это проявляется: Глеб научился ценить смешные моменты в мультиках. Стал ржать в голос на смешных моментах.



Научился лазить через заборчики невысокие, у нас ими весь район утыкан. Ложится пузом, перекидывается, все как полагается.



Глеб гораздо чаще стал говорить о себе «я». Особенно в дни после садика. Видимо, оторванность от меня, пусть даже ненадолго, как-то сказывается на его самоосознании.



«Мой милый, хороший,

Пришли мне галоши».

Глеб спрашивает: куда галоши пришли?



Папа у нас тут улетал на три дня куда-то в Коми, поэтому Глеб муссировал тему самолетов. Придумал: нужно прицепить машину к самолету. Самолет будет взлетать, и машина будет взлетать.



Утром говорит: Глеб хочет разобрать маму. Я говорю: как это - разобрать? Глеб говорит: руку открутить - и показывает, как если бы он кисть откручивал. Я говорю: люди не раскручиваются. Но Глеб на этом не успокоился.

Днем говорит: давай Данилу разберем. Я говорю: но если мы его разберем, Ира очень расстроится. Глеб говорит: а мы его потом обратно соберем.

Потом: а давай Данилу разберем, и Иру разберем, и дядю Лешу разберем!



Сегодня поцарапал пальчик, получилась царапинка. Папа ему смазал. Глеб говорит:

- Папа смазал царапинку, а ее все равно видно.

Я говорю:

- А ты что, думал, что она сразу исчезнет?

Глеб говорит - да.



На пластмассе увидел трещину и говорит:

- Пластмасса порезалась.



Играли с ним вчера в паровоз. Глеб говорит: давай ты будешь выводитель. Я не поняла. Глеб объяснил:

- Выводитель - он паровозы из депо выводит и трамваи из депо выводит. Потому выводитель.



Глеб пересказывал мультик про Кузю, что ли, не помню, не важно. И говорит:

- Девочка сказала: «Блин, куда же Кузя делся?»



- Глеб выщемил колесо.

Опять я не сразу въехала. Оказалось, колесо было защемленным у игрушки. А Глеб его вытащил, выщемил, то есть.



Несколько раз проговаривал следующий луп:

- Не только Кузя любит тортик. Но и Глеб тоже.



Начал в подробностях рассказывать:

- Мы пойдем в магазин и купим тортик. И придем домой, Глеб помоет ручки и съест тортик и ляжет спать.

Когда мы заходим тут в один магазин, где тортики продаются, Глеб встает рядом с тортиками и на них смотрит, пока я покупаю что-нибудь. А тут с Данилой шли, Ире нужно было в магазин. Глеб говорит: Глеб хочет на тортики смотреть. И Ира взяла их обоих в магазин (я осталась с коляской на улице). И вот она потом сказала: они вдвоем встали рядом с этими тортиками (Данила часто за Глебом повторяет) и долго-долго смотрели. Их там за братиков приняли.



Папа сегодня достал себе книжку «Жизнь животных», том про рыб. И Глеб до нее добрался. Просил меня читать, как какая рыба называется, а сам на этих рыб смотрел. Причем там названия такие - у меня просто язык не поворачивается такие слова произносить.

А Глебу почему-то очень эта книжка понравилась. И он уже вечером, перед сном, все просил меня ее почитать, очень настойчиво, несколько раз.

Потом сказал:

- Глебу нравится книга про рыб, потому что там названия разные. И Глебу нравится рыба лещ. Потому что она большая.

А леща он сегодня - удивительно - узнал на картинке. У него в «Большом складовом словаре» есть картинка с лещом, но там и других рыб много нарисовано. Я так совсем не помню, какая как выглядит, хоть и смотрела этот словарь раз 500 (кстати, последний раз мы его смотрели, может быть, еще в больнице, месяца 4 назад. Если и позже, то ненамного).

А вот Глеб, получается, довольно детально все запоминает. Правда, в «Жизни животных» он показал на воблу и сказал, что это лещ. Но они, оказывается, очень близкие родственники. И прямо рядом с воблой я сразу увидела картинку с лещом. Действительно, очень похожи они. По окраске вообще практически идентичны. А по форме просто очень похожи.



Я сегодня что-то вдруг говорю: а ведь у Глеба когда-нибудь будут усы. Глеб говорит: когда? Я: когда ты вырастешь, станешь дядей, у тебя будут усы. Как у папы.

Глеб говорит:

- Когда Глеб станет рыбой, у Глеба будут усы.

Я говорю: когда это ты станешь рыбой?

Глеб говорит:

- Когда-нибудь станет.

Серьезно так.

(Прим.папы: это, видимо, результат просмотра справочника по рыбам - я Глебу усы у карпа показал.)



Когда мы жили в Севастополе у Дани, там была огромная белая американская бульдожина, Глеб ее, конечно, очень боялся. И всегда проходил мимо нее исключительно за руку со мной.

А в самый последний день прошел мимо собаки без меня, сам.

Ну это я, положим, знала.

А сегодня Глеб вспомнил ту квартиру и говорит:

- Глеб прошел мимо Собакии сам. И Собакия Глебу улыбнулась. И Глеб Собакии улыбнулся.

Не знаю, было так или он теперь это придумал.



26 января



Ночами стал спать спокойно, как до садика и до болезни.



Сегодня был мороз (градусов 10 - 12), на днях после затяжных оттепелей началась наконец-то зима и выпал снег. Вчера папа съездил и купил Глебу лыжи. Сегодня они сходили и купили для лыж крепления, поставили их. И вечером Глеб катался. То есть ходил на лыжах. У него вполне спокойно получается держать ноги параллельно, но идея скольжения пока ему чужда. Но ходить на лыжах ему понравилось, он поначалу даже не стал кататься с девочкой на снегокате - девочка была незнакомой, но все хотела с Глебом познакомиться, хотя она старше была, ей 5 лет.

Когда они рядом качались на качелях, Алина придумала стих:

Выше неба

Выше Глеба

Мы летим

Ура-ура!



Ира сказала, что Данила уже три ночи во сне Глебом бредит, все зовет его.

А наяву все пытается завалить или поколотить. Глеб уже давно Данилы опасается.



Когда Глеб с папой шли утром в магазин, увидели, как на люке сидели и грелись голуби. Папа говорит:

- Как ты думаешь, почему голуби на люке сидят?

- Потому что они хотят провалиться! - говорит Глеб.

(Глеб всегда обходит люки - мы его так научили. Говорим, что можно провалиться.)



В спортивном магазине папа предложил Глебу купить лыжные палки, но Глеб очень категорически отказывался и не хотел палки покупать.

Потом оказалось: Глеб думал, что ему придется на этих палках кататься. Но с них же можно упасть!!!



28 января



Позапрошлой ночью Глебу приснились мыльные пузыри. Он начал о них говорить и проснулся. Все повторял много раз: мама, давай пускать мыльные пузыри.

Самое удивительное, что, когда утром он проснулся, он первым делом сказал: мама, давай пускать мыльные пузыри.



Вчера с Глебом вечером сидела Света, мы с папой ездили на концерт.

Часа два перед укладкой в кровать он с ней провел, потом она его спать уложила. Все вроде бы хорошо, только отпускал он меня тяжело. Я слишком долго уходила, а Глеб нервничал, капризничал, потом стал говорить, что хочет спать, хочет есть и т.д. Очень суетно все и тяжело.

Ночью Глеб попросился писать, я его сажала, а он говорит:

- Ты кто?

- Я мама твоя, - говорю. - Ты что, меня не узнал?

- Не узнал. Глеб маму не узнал.

И опять несколько раз повторил. И опять, когда утром проснулся, первым делом сказал:

- Глеб хочет папе рассказать, как он маму не узнал.

Он думал, что я - это Света.



- Давай дырки на колесах провирим, - говорит Глеб.

- Провирим? Может, проверим?

- Провирим. Провирять (в произношении - действительно так). Значит, провирим.

Значит, Глеб уже применяет для себя метод проверки безударных гласных проверочными словами. Вернее, нащупывает варианты неизвестных слов, исходя из однокоренных известных - как-то так.



Вчера весь день был сильный мороз (порядка 17 градусов), еще и ветер нехилый. Утром мы выползли, и даже с лыжами, но продержались часа полтора, сбежали, и все из-за ветра.

К вечеру начался настоящий ураган и буйный снегопад, мы уже никуда не пошли.

Сегодня та же фигня. А к вечеру штормовое предупреждение объявили (правда, именно к вечеру-то ветер наконец-то и стих). Короче, сегодня мы тоже гулять не ходили весь день. И вот перед ужином папа решил Глеба поучить кататься на велосипеде в коридоре. Ну и пошли они. Папа потом сказал, что Глеб уже на грани. В смысле, поедет вот-вот.

Все это дело услышал Сережа и вышел. И позвал Глеба в гости. Гостил Глеб недолго. Уже минут через пять он с ревом оттуда вывалился.

Что там произошло, неизвестно. По косвенным данным, вроде бы, Глеб пытался взяться за самокат, а Сережа, видимо, стал не давать.

Постепенно Глеб успокоился, конечно.

И потом даже, когда вернулся домой, сказал:

- Глеб, когда немножко подрастет, хочет жить у Сережи.

Я говорю: а я хочу жить с тобой, давай мы с тобой будем жить.

- Нет, - говорит Глеб. - Глеб не хочет жить с тобой, Глеб хочет жить с Сережей.

Впервые декларировал отрыв от родителей.



Потом Сережа пришел к нам в гости, они играли. Но Сережа, видимо, под влиянием садика - а может, возраст такой - стал как-то грубее и наглее, чем полгода, к примеру, назад. Тогда он был нежным таким ребенком. Разговаривает очень громко, практически все время кричит.

А Глеб на Сережу ведется запредельно. То ли из-за того, что Сережа старше - на полтора года почти. То ли, что по темпераменту крепче. Но авторитет явный для Глебчи. Перед сном стали собирать игрушки, Глеб говорит: Сережа сказал железную дорогу не убирать.

Глеб с Сережей становится послушным-послушным (Сереже), соглашается беспрекословно, подражает. Видимо, склонность к зависимостям.

И в то же время взвинчивается очень, когда Сережа приходит. Недавно даже в разгар веселья сказал: Глеб хочет, чтобы Сережа ушел домой.



А уже засыпал когда, говорит:

- Глеб не хочет больше к Сереже в гости ходить.

Чуть позже:

- И на велосипеде по коридору не хочет кататься тоже.

Потом эти два предложения склеил и еще много-много раз их повторял. Вариант: Глеб не хочет на велосипеде по новому линолеуму в коридоре кататься.

Я тему не стала развивать, чтобы не втягивать его в эмоциональные рассказы перед сном. Завтра спрошу.



Вчера у Светы Глеб уснул в девять вечера. И это был, конечно, прогресс. Но зато утром он проснулся не в семь утра, как можно было бы подумать, а в половине девятого. То есть спал почти 12 часов подряд, что для него совершенно нехарактерно.

Соответственно, весь график снова съехал. Вечером он уже почти в десять уснул. А я с понедельника хочу его опять начать в садик возить, если он будет более-менее в форме (он все еще кашляет).

Вообще это поддержание детсадовского графика стоит титанических усилий. И вроде бы уже перестроились спать ложиться раньше, но когда он просыпается в семь утра, даже если по количеству выспанных часов все нормально - все равно жалуется потом весь день, что спать хочет.



«Спокойной ночи, малыши!» уже давно не смотрим. А Глеб даже и не вспомнил ни разу.



31 января



Вчера проснулся утром и первым делом сказал:

- Птипчки, - очень долго и старательно выговаривал этих «птипчек», - к нам не прилетят больше?

Я говорю:

- Нет, не прилетят. А они разве уже прилетали?

- Да.

- А куда прилетали?

- К нам сюда. В гости.

- А что они тут у нас делали?

- Кушали, ходили, играли.

Потом еще помолчал и говорит:

- Глебу не нравятся большие птипчки.

- А какие тебе нравятся?

- Маленькие нравятся. Воробушки.

- А какие не нравятся?

- Глебу не нравятся толстые птипчки. Большие.

Не знаю, приснились ему эти птички или он уже по ходу дела придумал.



Той же ночью во сне говорил: «Это не твоя горка!»

Разборки у него там какие-то.



Вчера они с папой утром поехали в Братцево, на бывший горнолыжный спуск, где в прошлом году были тюбинги. Но в этом году тюбингов уже не оказалось.

Зато оказалась большая ледяная попная горка. И Глеб с нее катался. Дома он потом сказал, что ему было страшно кататься. Но папа этого не заметил - в смысле, настолько Глеб лихо катался.

И вот они за обедом рассказывали, как съездили. Папа говорит: Глеб все время катался на пузе. А я Глебу в морозы (а сейчас морозы стоят) запрещаю кататься лицом вниз, чтобы язык не прилип.

Я говорю:

- Глеб, да разве можно в такой мороз на пузе кататься?

А Глеб отвечает:

- Это когда Глеб с мамой гуляет, то нельзя. А когда Глеб с папой гулял, то можно.

Папа говорит:

- А я-то думаю, что это он все на пузе да на пузе без конца катается? Я думал, он просто так, а он, оказывается...

Глеб:

- Глеб балулся (баловался т.е.)! Глеб на пузе катался и балулся!

Потом:

- Глеб в Братцеве катался пузом, пузом!



Приехали они с Глебом, а Глеб без колготок, в мокрых штанах. Глеб описался, и папа с него более мокрые колготки там снял, а менее мокрые штаны оставил.

И это после того, как я уже начала было думать, что эта проблема у нас решена. А это на него, видимо, холода так действуют.

Потом вечером мы с ним пошли гулять - он дисциплинированно пописал через полчаса после выхода на улицу, а потом, уже через два часа, мне показалось, что он жмется писать. Я спрашивала у него 15 раз, и он даже ругался:

- Мама, Глеб НЕ ХОЧЕТ писать! Ты слышишь - не хочет!

Это продолжалось с полчаса, после чего, уже в доме, когда мы по лестнице поднимались, сказал, что все-таки хочет. И снова описался. Да так, что на горшок уже практически ничего не осталось.

Два раза описался за один день.

Я была в ярости. Больше всего меня задело - почему-то именно задело, как будто меня обидели или нарочито надо мной поиздевались - что я же его спрашивала, а он кричал, что не хочет!

Я стала на Глеба ругаться. Причем вроде одерну себя, начинаю сдерживать, но вдруг вспомню - ведь я же его спрашивала! И все катится по-новой, опять эмоции перехлестывают.

А он сидел на ковре пришибленный такой, ссутулился. Если раньше когда-то до него не доходил смысл эмоциональных выплесков под названием «ругательства», то теперь доходит вполне. Как будто раньше он был весь в каком-то защитном желе, которое всю эту дрянь не пропускало, а теперь слой защиты тает и начинает пробиваться.

Причем меня несло на автомате пробить эту защиту и добраться до глубины, попасть именно в глубину. Типа - чтобы понял, чтобы запомнил - но ведь это, блин, дрянь какая-то. Остановилась только тогда, когда дошла уже совсем до ручки: сказала, что Данила уже давно не писается, и что Глеб обманщик.

Но у меня какая-то чрезвычайно эмоциональная раздражительность в отношении Глеба стала проявляться. И я вроде отдаю себе отчет, что нельзя же так, и ну никак не могу остановится. Несет со страшной силой.

Глеб то и дело говорит: мама, давай ты не будешь больше ругаться. Мама, давай, если ты будешь говорить тихим голосом, Глеб будет тебя слышать, а если плохим голосом, то не будет. Раньше просто кричал: мама, не ругайся, не ругайся! Не говори, не говори!

А уже потом, перед сном, когда я, наконец, вышла из этой идиотической эмоциональной вовлеченности и спросила Глеба, почему же он все-таки говорил, что не хочет писать, а сам хотел, Глеб сказал:

- Глеб ошибся. Глеб думал, что он не хочет писать.

Если это на самом деле так, получается, что Глеб, хотя и дорос до трех лет, просто еще изредка по каким-то физиологическим причинам иногда не может контролировать этот свой процесс мочеиспускания. Вот и все. И никаких злых умыслов здесь нет и в помине. И ругать за это, конечно же, совсем нельзя. И уже само то, что он сидел скукоженный и грустный, было более чем достаточным наказанием.

Я поняла сегодня еще, когда сегодня снова стала ругаться на Глебчу, причем несправедливо совсем ругаться - я вчера была голодная. Оказывается, я когда хочу есть, становлюсь предельно раздражительной. Когда спать хочу, конечно, тоже, но только о спать я знала, а о есть - это для меня открытие. Но Глеб-то здесь ни при чем абсолютно! Странно - такими примитивными ситуациями совсем не получается рулить.



У Глеба новый луп последние два-три дня:

- Глеб объестся, лопнет и станет маленьким. (Видимо, по аналогии с воздушным шариком. Но только Глеб станет маленьким Глебом, сбудется его мечта, наконец-то.) Или: Глеб сдуется и станет маленьким.



Сегодня ездили в садик после недельного перерыва. Я поставила будильник на 7 утра, но проснулась раньше и будильник выключила, чтобы Глеб поспал, сколько получится. Глеб проспал до 7.45 - это после того, как вчера уснул в 9 и по всем расчетам около семи должен был проснуться.

Поэтому мы снова немного припоздали в садик.

И чувствуется, что для него идти вот так утром - быстро и целенаправленно, да еще и я все время подгоняю - нагрузка. У него очень ручка напряжена, да и у меня рука устает просто его за ручку тянуть - устает от внутреннего напряжения какого-то. Мы сегодня пока до остановки дошли, мне стало жарко (на улице было - 15) просто потому, что я усиленно вела его за ручку. И совсем даже не тащила на своем горбу. Морально устала.

Оставила я его до 11-ти опять. У них был «круг» так называемый, где они проходили морковку. Глеб потом так рассказал:

n Морковка была желтая и вкусная.

n Может, все-таки оранжевая?

n Нет, все-таки желтая. Глеб накрыл ее тряпочкой, а потом открыл и скушал.

n А зачем ты ее тряпочкой накрывал?

n Это Глеб себе еду приготовил.

Музыка у них еще была. Потом Катя, которая по музыке, подошла ко мне и говорит:

n Глеб подошел ко мне и сказал: Глеб ОЧЕНЬ расстроен. Глеб сейчас пойдет домой.

Не вживается пока. Но и времени очень мало пока прошло.

Потом мне Фарида сказала, монстровая такая тетка:

n Ему, конечно, не очень просто будет привыкнуть. Он у вас мальчик беспокойный, тревожный. Привык со взрослыми общаться, чувствует себя с ними спокойно и защищенно - и вот в группе все к взрослым тянется, дотронуться пытается, ищет. Он же у вас разговаривает прекрасно, а здесь почти не говорит.

Я еще когда они на музыку шли, а я подглядывала - услышала, что воспитательница говорит что-то вроде: учись Глеб, учись спускаться по лестнице. Это после того, как он уже больше года, наверное, по два раза на дню на пятый этаж забирается и спускается!

В общем, усиленно закрывается, спасается.

Потом я пришла в 11 часов, но он захотел еще поиграть. А я в раздевалке осталась сидеть, и он об этом знал. И даже пообедать там согласился.

Но, когда я подглядывала - Надя там с ними всякие пляски устраивала, а Глеб не велся, сидел где-то в углу с игрушками, ко всем спиной развернулся, я его даже не сразу взглядом находила.

И все-таки сегодня уже получше, чем в прошлый раз. Уже когда мы шли обратно, он не был таким отмороженным, как в прошлый раз, а был очень уставшим и от усталости на подходах к дому уже совсем перевозбудился, пришлось даже немного протащить его. Но поживее, чем в прошлый раз.

Но все свои режимы он пропустил - последнее время он в начале второго, или уж к половине второго точно засыпал, а сегодня только без двадцати два лег и никак не мог уснуть, сорок минут засыпал.

Все сдвинулось снова - и непонятно. Получается, садик требует раннего вставания утром и позднего засыпания днем, что несовместимо пока.

И вот он вечером - почти два часа маялся, не мог уснуть. Около десяти только уснул. Давно уже такого не было.

Ну и я снова проявила себя во всей своей красе. Снова эмоционально ругалась на него. Но я же знала, почему он не может уснуть! А Глеб не знал.

Конечно, на втором часу укладывания начинаешь стервенеть. Но Глеб-то здесь, опять же, совсем ни при чем.

А я усиленно муссирую: спать, спать! И напряженно жду, когда же он, наконец, уснет.

Надо придумать какую-нибудь программу типа:

n Если меня так раздражает голод, ни в коем случае не укладывать на голодный желудок, особенно вечером.

n Приучить Глеба к тому, что если я читаю у его постели - это нормально. И читать себе. А не биться во внутренней истерике по поводу того, что я бездарно теряю драгоценное время.

n Если начинается бесиловка - выйти из Глебовой комнаты и разрядиться.

(Потом еще что-нибудь придумаю, сейчас очень спать хочется).

Но самое главное - не ругаться!

Укладывание - самый сложный для меня момент, когда вся моя нервность наружу вылезает. Видимо, потому, что я жду чего-то конкретного: что в определенный промежуток времени, а желательно пораньше, Глеб уснет. Надо как-то не ждать.



Сегодня утром стих придумал.

Два Суркова,

Два Суркова,

Два Суркова,

Ва-ва-ва!



В автобусе сегодня говорит:

n Глеб с папой тоже от «Тепловой станции» (остановка такая) одну остановку оплачивается. Проезд одной остановки оплачивается!

Начал говорить, возникла ассоциация, сразу на нее перескочил. И пару раз громко так повторил: Проезд одной остановки оплачивается!



Сегодня спросил (после интенсивного прослушивания Сурковской песни про медвежонка Гришу):

n На чем нужно ехать, чтобы увидеть воздушный горизонт?





1 февраля



Под утро мне снился сон, как Глеб садится на горшок и писает. В этот самый момент меня разбудил голос Глеба: «Описался!»

В тот самый момент, когда Глеб писал у меня во сне, он и наяву писал. Подписал, правда, совсем немного. Но с ним уже давно такого не случалось. Последний раз, насколько я помню, он писал в постель в Севастополе, почти полгода назад, когда он проснулся, а меня рядом не оказалось.

Сегодня на улице - истерика на голом месте, домой не хотел уходить. Плакал, кричал. Когда уже вошли в наш коридор - даже визжал истерически.

Засыпал днем минут 45.

Садик - мощный стресс.



Проснулся в 7 утра, а днем спал 3 часа - тоже нонсенс.

А завтра - снова в садик.



На зубную щетку сказал:

n Щетка-красавица.



n Шпальные рельсы. (Почему-то компьютер не подчеркнул слово «шпальные». Есть, что ли, такое слово?)



n Белая лопатина (в смысле - лопатка).



n Закапканился турист, - это в мультике про крокодила Гену и старуху Шапокляк.



Все это он сегодня выдал.



На днях сказал:

- Мы разводим порядок.



Вчера вечером перед сном стал говорить:

n Глеб хочет играть на папке.

Я спрашиваю:

n А во что ты хочешь на папке играть.

n Глеб хочет играть на папке музыку.

n Как это - музыку?

n Глеб хочет играть на папке музыкально.

Потом путем долгих разборок выяснилось, что папкой он называет дудочку почему-то. Почему - я так и не поняла.



Испачкал немножко пальчик в кефире.

n Измазался. (Радостно:) Ну и свинья!





3 февраля, четверг.



Вчера утром, когда проснулся, говорит мне:

n Давай ты будешь Глеб, а Глеб, - и тут же поправился, - а я буду мамой.

Дальше не стал развивать.



Про паровозик из Ромашково в мультике:

n Машет прицепом (крючком для прицепа как хвостиком).



n Буковки в лес пошли, - это в одном старом мультике на фоне леса какие-то вступительные объяснения написаны.



Вчера опять с ним ездили в садик. Удалось выйти немного пораньше обычного, в 8.20, и я решила не гнать его к остановке, чтобы он шел в комфортном для себя темпе. Вроде бы так полегче, даже психологически, и для Глебчи, и для меня.

Снова в Митино пересаживались в другой автобус, чтобы долго пешком не идти. Но, как ни крути, меньше 40 минут на дорогу ну никак не получается тратить.

И снова - пока разделись в садике, - было уже 9.15, когда я оттуда вышла. Но это как раз в том смысле, что у них занятие в это время начинается. С другой стороны, получается, что он проводит там меньше двух часов, а бабла это стоит столько же, как если бы 4 часа с двумя поедками.

Когда раздевались, он очень много сам с себя снял. В этом смысле садик, конечно, хорош - Глеб там хоть что-то делает сам. А дома - обычно он вопит, что не хочет идти гулять, и приходится включать ему мультик и под мультик одевать, чтобы не сопротивлялся. Какое уж тут самостоятельное одевание! (Я бы внимала этим воплям - но только на улице он кричит, что не хочет домой).

А в садике хоть немножко начинает шевелиться.

И вроде бодренько так в группу пошел.



Была у них вчера музыка. Я подошла подслушать, когда они пели песню про Бобика, будет Глеб гавкать или нет. Я так и не поняла, гавкал ли он, но следующим номером программы была колыбельная песенка, которую они пели игрушкам. И вот я слышу, Катя говорит:

n Садитесь все. Глеб, сядь. Сейчас я принесу вам игрушки.

Глеб громко и четко говорит:

n Глеб будет сидеть и ждать, когда ты ему дашь игрушку.

Потом слышу, Глеб говорит:

n Дай Глебу мишку. Дай Глебу мишку.

И уже днем, когда я забрала его, стала расспрашивать, дала ли ему Катя мишку. Глеб сказал, что не дала. Дала уточку.

Но почему???



В автобус когда с ним заходим, Глеб говорит громко:

n Проезд одной остановки оплачивается!

А я-то зайцем катаюсь. Вот вчера на контролеров нарвались. Пронесло.

А если все проплачивать, то это к 200 рублям за занятие еще 60 получается за дорогу. И это при условии, что я еду в садик с Глебом и сижу там, жду его. А если уезжать домой, а потом снова за ним приезжать, то это уже 90 рублей в день получится.

Жирно это для нас, конечно.



Когда ехали в автобусе обратно, Глеб спросил: а мы еще в садик поедем? Это меня вдохновило очень.



Вчера днем я прямо ликовала вся. Когда я Глебчу забирала, он пел песенку. И, когда мы немножко с ним погуляли, а потом ехали домой, он уже вел себя вполне адекватно, уже не было той отмороженности, что в предыдущие разы.

Только когда мы подходили к дому, уже от метро шли, снова перевозбужденность поперла (такое было раньше). Истерически хохочет, от меня увиливает, идти не хочет, падает под ноги прохожим, уползает в каждый сугроб, а, когда пытаюсь поставить на ноги, обмякает и опять ржет.

И засыпал снова долго. Зато вечером быстро заснул. В 9 уже спал. А проснулся сегодня в начале девятого.

График гуляет не по-детски. Из-за того, что он практически выспал ночью все свои положенные 12 часов в сутки, днем не смог уснуть вообще. Я просидела рядом с ним 2,5 часа и совсем озверела. Правда, мне удалось этого совсем не проявить, да и помогло, что я книжечку читала. Где-то под конец второго часа я сказала: Глеб, не хочешь спать, вставай. А он уже вроде расслабляться начал, но уснуть все равно не мог. Говорит: нет, Глеб хочет спать. И еще минут сорок пролежал с закрытыми глазами, но не спал, ворочался. Потом встал все-таки.

Это, конечно, все из-за сада. По-хорошему, надо было и сегодня вставать около 7-ми утра, чтобы график не сбивался, но ведь в 7 утра еще совсем темно и спать хочется дико. Мне и так все время хочется спать.

А когда гуляли с ним сегодня, он как после болезни был. Ну то есть внешне вроде бы все в порядке, посторонний человек ничего и не заподозрил бы. Но я-то вижу: как будто некий внутренний стерженек сморщился. Некая внутренняя собранность испарилась, способность концентрироваться. Не может идти хоть сколько-нибудь целенаправленно. Так и не дошли до Нелидовской. Внимание как-то распылено, рассеянно. Но хоть не капризничал явно. Было, может быть, за весь день 2-3 коротких внезапных писка.

Такое впечатление, что для садика он суперконцентрируется, сверх-самоконтролируется, а когда садика нет - наступает отмашка, отходняк.



Пока его днем укладывала, читала книжку. Глеб посмотрел - а книжка другая. Предыдущая закончилась уже, я новую начала. Глеб обратил на это внимание и говорит: а чья это книжка? Я говорю: моя. Это не твоя книжка, говорит Глеб, твоя была желтая, а голубенькая - не твоя. И еще некоторое время эту тему разрабатывал. Хочу, говорит, чтобы ты желтую книжку читала.



Сегодня утром играл на улице с калиткой железной и говорит:

n Если к калитке приделать мотор, она будет сама открываться и сама закрываться вот так: «У-у-у!!!», - звук, как мотор работает.

Похоже, у Глеба есть инженерно-рационализаторская жилка, как у папы.



Сильный мороз, солнце, я говорю:

n Смотри, Глеб, как снег искорками сверкает.

n Видит, - обстоятельно отзывается Глеб. И потом не без труда, но формулирует, - самый свежий снежок на свете.



Уселся сегодня на берегу лужи (мороз сильный, но Глеб нашел лужу - из трубы теплая водичка текла) и говорит:

n Глеб сидит на берегу моря и смотрит. Сейчас купаться пойдет.



На днях вспомнил, говорит: на даче если идти по Родниковой улице, а потом повернуть, будет Вишневая.

Полгода прошло с дачи. Помнит.



Машину назвал несколько раз: быстровоз.



n А где массажная поликлиника? - спрашивает. Он периодически сейчас просит показать, в какой стороне что находится. Я показала: там. Глеб говорит:

n Массажная поликлиника напротив севера. - И действительно, я ему как-то показывала, где север, где юг. А он запомнил. Действительно, массажка напротив севера получается, то есть на юге.



Практически перестал почемукать.



Радость моя по поводу детсада была недолгой. Уже вечером я прочитала, что пишет Леви про детский садик, и мне стало муторно.



Травму... получает каждый малыш, впервые на неопределенное для него время (для маленького и полчаса - почти вечность) внезапно оставляемый в резко чужой обстановке - да, каждый, даже предупреждаемый заранее...

Удар... наносится по древнейшей психогенетической программе ребенка, почти со стопроцентной вероятностью предусматривающей возможность его выживания в первые годы жизни только в среде СВОИХ - в родительской семье или в разновозрастной стае родственников, достаточно малочисленных и постоянных, чтобы всех их, еще не отрываясь от матери, запомнить в лицо. (...)

У очень многих детей - у меня тоже - безумный ужас первооставленности становится главной закладкой, основой всех последующих невротических страхов, зависимостей и депрессий, всего недоверия к жизни и самому себе. Бездна, однажды разверзшаяся, не сомкнется - только прикроется придорожными кустиками...



Дальше пишет про своего сына:

Детский сад средне-советского образца... он прошел по полной. Мальчик задумчивый, самоуглубленный, медлительный, с богатым воображением, (Глеб практически в ноль такой же) среди галдящей толкучки сверстников чувствовал себя как гусенок в стае мартышек.

Такому ребенку достаточно двух-трех минут, чтобы в любой детской компашке получить статус Омеги - изгоя, белой вороны, козла отпущения... Маленький Омега либо в полном игноре тихо сидит в сторонке, либо подвергается толчкам-тычкам, издевательствам.

И никто, даже самая добрая воспитательница, от этого не спасет, ибо пространство статусного взаимодействия внутри детской группы для взрослых практически недоступно: у детского сообщества своя система сигнализации, своя жесткая стихийная иерархия, свои темпы и циклы взаимодействия...



Еще, чуть дальше.

Из десятка, взятого наугад, один привыкает за пару недель..., трое - за месяц, с прибавкой и пользы, и жизнерадостности; трое - за три-четыре месяца, притом польза уже сомнительна, а удовольствия никакого, лишь подчиняются суровой необходимости.

Еще для двоих - пытка с большими потерями, но потом справляются; ну, а один не выдюжит...

Тяжко /в детском садике/..., если дома привык к высоким дозам внимания и любви, если доверчив, неагрессивен.



Мы все говорили и говорили с папой, и вот это, окончательно сформулированное - ужас первооставленности. И если у садика такие последствия на всю жизнь, не делаю ли я ошибку? «Приучаю» или ломаю?

По себе помню, что в садике чувствовала себя более-менее комфортно, то есть, вроде, не было никаких затыков на этой почве, пока не перевели из средней группы сразу в подготовительную, где, во-первых, уже давно сложившийся коллектив, а во-вторых, детки немного постарше меня. Так и не вжилась, так и осталась непринятой и забитой, и потом эта глубокая тень легла на всю последующую школьную жизнь.

Но до тех пор - подозреваю, что, конечно, и давление, и подавление, и сложности были, но, видимо, не достигали критической массы. А в 6 - 7 лет уже довольно безболезненно пережила выезд на дачу без мамы - правда, в группах, где детки были все-таки помладше.

Но Леви - он не дает конкретных рекомендаций. Значат ли его слова, что чем позже отдавать в садик - тем лучше? В каком возрасте оптимально?

В общем, я подумала, что надо будет посмотреть по Глебу. Во всяком случае, в таких дозах, в которых он получает садик, возможно, необратимых последствий не будет, даже если все будет очень плохо. Но если все будет плохо - я замечу, конечно.

С другой стороны - я поняла, что не готова отдавать Глеба в садик в нормальном режиме и каждый день. Даже в этот садик, куда мы ездим, который, конечно, выгодно отличается от других - прежде всего отношением воспитателей и отсутствием этой тупой воспитательской кондовости.

То есть получается, что на себя надо забить, так, что ли? И когда же можно будет отбить? У меня только появилась надежда заняться, наконец-то, чем-то помимо Глеба - и сразу все рушится. Для нормальных людей садик - это освобождение от ребенка, а для меня - огромная нагрузка, потому что, кроме поездок, еще и повышенное внимание к нему вне сада.

И далеко, далеко, кроме всего прочего. Садик, получается, выигрыша в свободном времени практически не дает. Зато куча переживаний и бабла.

С Аркадием придумали, что надо бы перестроить график и ездить в те дни, когда там работает Фарида - монстровая тетка, она мне нравится.

И я пошла уже спать, и все думала про эту ужасную бездну - следствие первооставленности. Ведь у Глебского, судя по всему, будет и склонность к зависимостям, и к депрессиям, и к недоверию к жизни и к самому себе. Не провоцирую ли я все это в будущем тем, что пихаю его сейчас в садик?

Я лежала и плакала, и все вспоминала ту ночь после второй поездки, когда он всю ночь плакал и звал меня, и я тоже плакала и все думала - а оправданы ли такие мучения? Ведь для Глеба это - мучение.

И вдруг Глеб говорит во сне: ПРОСТО ЗДЕСЬ СВЕТА НЕТ. Вот вам и вся суть дела.

Садик, конечно, хорошо, но света в нем нет??



Глеб сегодня, поскольку днем не спал, к вечеру устал сильнее обычного и был очень возбужденный, очень много говорил, такие мощные речевые потоки.



n Глеб катал мячик по люку и назвал эту горку «люкная горка» (действительно, есть такая наклонная поверхность рядом с магазином).



n И положили мячик в снежную пещеру. Это был мячный домик. И разрушили крышу, и мячик снегом засыпало.



n И там у подъезда на лестнице были рельсы для колясок, велосипедов, и Глеб по ним мячик катал. Это была рельсовая катанка.



Это все они с папой гуляли, и Глеб перед сном очень долго и много, возбужденно про прогулку рассказывал. В середине прогулки они сильно намочили варежки (водой, которая льется из трубы) и пришли домой, чтобы их поменять. Потом Глеб сказал:

n Глеб завтра когда поедет в садик, наденет интересные варежки.

n А чем они интересные?

n На них когда водичка попала, она превратилась в лед. Вот варежки и интересные. А другие - неинтересные.

n А другие почему неинтересные?

n Мы их из Люблино привезли (это очень давно уже было - мама) и они уже стали старенькими.

Потом еще несколько раз называл варежки интересными.



Я ему яблоко порезала, и он стал есть. На веточку спросил: а это что такое? Я говорю: это веточка, ею яблочко цеплялось за яблоню. Глеб говорит:

n Это наше яблочко, мы пошли к яблоне, нашли наше яблочко и сорвали его. И принесли домой, и помыли, и Глеб кушает. А когда мы скушаем яблочко, мы еще пойдем и сорвем другое яблочко.

Когда я попросила рассказать про яблоко папе, Глеб сказал так:

n Яблочко было прицеплено к яблоне. Мы пошли к яблоне и сцепили его.

Папа спросил: а когда это было?

Глеб говорит:

n Может, вечером, а может, утром.

n А когда, зимой?

n Может, зимой.



Сегодня вдруг стал говорить (опять-таки перед сном):

n Будет лето, и мы поедем на юг. И будем там на лодках кататься.

Я удивилась очень: ведь он как-то говорил, что не помнит никаких лодок. Стала проверять. Спрашиваю:

n А какого цвета они были?

n Желтого, и красного, и фиолетового, и синего.

На самом деле были желтые и красные только, остальное он по ходу придумал, видимо. И дальше стал рассказывать:

n Они плыли, плыли, плыли. С Глебом. А потом вдруг время кончилось.

(А там действительно, когда 5 минут заканчивались, какие-то бипперы начинали пищать.)

Очень графично и динамично все описал.



Во сне все звал папу, а не маму - впервые. Это все удачная совместная прогулка.



А с писаньем на улице снова проблемы. Опять перестал признаваться, что писать хочет.



5 февраля, суббота



Стал проситься гулять с папой - впервые. Раньше говорил, что ему с папой неинтересно гулять.



Вчера опять был садик. Мы с Глебом всегда так хорошо в садик едем, я ему стараюсь рассказывать что-нибудь, чтобы ему нравилась дорога. И еще ему нравится в Митино подземный переход к садику, там такие спуски-горочки для колясок.

Но, как стали подходить к садику, Глеб начал говорить:

n Глеб не хочет в садик. Глебу не интересно в садике. Глебу без тебя не интересно в садике.

И уже когда я его в раздевалке раздела и стала подталкивать на выход в группу, он опять стал говорить, что не хочет. Надя взяла его за руку, он посмотрел на меня такими глазами - он там не плачет, нет, но глаза были такие влажные, видно было, что хочется плакать. Раньше такого не было.

Была у них физкультура вчера, вроде Глебу понравилась, - но он говорит, что музыка ему больше нравится. Надя сказала, что, когда дети стали «крутиться на матах» - кувыркаться, что ли - Глеб подошел к ней и говорит: «Глеб хочет у тебя на коленках посидеть». И сидел у нее на коленках.

Еще он там мяч в ворота бросал и бегал.

У Глеба сейчас такой прикол: он говорит: давай поговорим о легком метро. Или: давай поговорим, как мы сегодня гуляли. Или уж совсем: давай поговорим, как Глеб в кроватку залез. Вот вчера он раза два или три перед сном просил: давай поговорим про физкультуру. И очень возбужденно про нее рассказывал. Потом сказал: папа забыл про физкультуру! (Забыл поговорить, что ли, не поняла я )

И когда я его забирала, он уже вроде совсем адекватным был. И попрощался с детками так хорошо, а кто-то из деток так хорошо ответил: «Пока, Глеб!» И потом мы не сразу ушли, а он еще с детками на участке захотел погулять. Но когда уже вышли из садика, сказал:

n Глебу не интересно в голубом садике, а интересно в желтом (наш - голубой, а желтый какой-то рядом стоит). И дома иногда это повторяет.

Вроде он уже получше, но самое убийственное, что он снова заболел - недели не прошло, как выздоворел! Это при том, что он сидит на рибомуниле и я ему все время мажу носик «Вифероном»! По идее, он даже чисто теоретически не должен был заболеть, тем более что через неделю после выздоровления у человека должен быть иммунитет. А у него вчера сопли полились, ночью начал сильно кашлять, и сегодня к вечеру, видимо, температура повысится: утром уже губки обметало и было 37,1. Правда, на улице он вел себя гораздо адекватнее, чем все те дни привыкания, но болезнь, конечно, чувствуется.

Мне кажется, это психосоматика, что называется. Потому что в прошлом году мы регулярно ходили в этот же садик, но в группу «с мамой», и он переболел два раза в год, ничего сверхестественного.

У Леви об отношениях сын - мать : «...болеет чаще, чем могла бы - потому же, почему становится капризным и чаще болеет ребенок, которого приучают оставаться на целых бесконечных полдня в детском саду...»

И я - за все эти полгода после возвращения с юга, которые он практически безвылазно болеет, я никогда от него не заражалась. А сейчас заболела тоже - это, я так понимаю, потому, что я просто уже вся разорвалась изнутри в этих раздумьях про детский сад, плачу потихоньку постоянно внутри себя, иногда и снаружи.



Сценки, которые меня удивили.

1. Катя, добрейшая и милейшая, казалось бы, музработница, энтузиаст своего дела - такой она была, когда вела музыку в группе «с мамой». А тут я услышала, как она работает с обычной старшей группой. Им надо было выучить песенку про маму к 8-му марта. И вот они поют такую нежную песенку : «Мамочка, милая, любимая», что-то в этом роде, - и все это прерывается Катиными нажимами: «Стоп, стоп! (Нервно, раздраженно поет, подхлопывая себе на каждый слог): Ма-ма! Ты лю-би-ма-я и до-ро-га-я! Понятно? Еще раз поем!» Пытаются петь, снова: «Стоп! Ты что, глухой? Еще раз поем!» Снова: «Плохо, очень плохо, всем двойки и единицы! Я что, должна за вас петь?! Дикция отвратительная!» И так далее.

Комично, с одной стороны - такую нежную песенку учат, с красивой такой мелодией, и такое грубое гав-гав, и человек даже не отдает себе отчета в идиотизме ситуации. С другой стороны - ничего смешного, конечно. Да на хрена она нужна, эта песенка, если ее таким Макаром учат! И кому она нужна? Это же абсурд полнейший. Радости никакой, опускает и обижает только без конца. Да и саму Катю, видимо, эта песенка и эти детки совсем не греют. А нужна эта песенка исключительно для того, чтобы ее на утреннике спеть и родители потом бы умильно улыбались на эту прелесть.

Все это - исключительно для того и потому, что так НАДО.

С точки зрения здравого смысла - бред сивой кобылы.

Но это еще не самый худший вариант, конечно.

Ну и как быть? Не ходить в садик? Но ведь потом будет еще и школа, которой вообще не избежишь.



2. Гуляли на участке в садике с детками. И вот один мальчик все ходил и детей ледянкой бил. Всех, кто попадался. Злобный такой. Я говорю воспитательнице - а воспитательница эта мне в прошлый раз очень понравилась, она здорово с детьми в «кошки-мышки» играла и веселилась с ними. И вот я ей говорю - а тоже, не хочется ведь показаться занудой, хотя, если бы этот мальчик Глеба стукнул, я бы его убила. Я стараюсь мягко так: а что это, говорю, у вас мальчик всех ледянкой мочит? Он вон бедную Машу уже совсем затерроризировал. Она говорит: мальчик? Какой это мальчик? Поискала глазами, поняла, о ком речь, и говорит: а, так это Илюша.

И всё. Ни слова мальчику не сказала, развернулась и пошла. Как будто то, что это Илюша, все оправдывает и разруливает.

Мне, конечно, это показалось возмутительным.

Аркадий сказал, что нужно было, конечно, и за ту девочку рубиться, за Машу. Я согласна. Но когда там, в садике, находишься, ориентиры сбиваются и как-то перестаешь понимать: а может, так и нужно? Может, это я - супертревожная мать?



Ночью спит очень беспокойно до тех пор, пока не перекладываю его на матрасик. На матрасике спит, не просыпаясь, до утра.



Все эти размышления меня уже доконали. Конечно, Глеба безумно жалко. Я как вспоминаю эти первые разы, когда он как ледышечка замороженная из садика выходил и никак не мог оттаять. Особенно тот самый первый раз, осенью, когда я, идиотина, пришла за ним в 11 часов, а потом снова ушла, и он плакал. Я когда обо всем этом думаю, по мне мурашки бегут.

Но, с другой стороны - я понимаю, что во всей этой ситуации с Глебом я уже себе недодаю. У меня нет возможности ничем заниматься, кроме Глеба. И садик - это была надежда. А теперь все рушится. Перестроиться в своих ожиданиях на хотя бы небольшую разгрузку мне тяжело.

Я понимаю, с одной стороны, что надо смотреть дольше, хотя бы в течение месяца, на процесс. И, может, с общепринятой точки зрения еще рано делать выводы.

Но, с другой стороны, здоровье-то дороже. Тем более моральное.

Может, говорит Наташа Черкасова, он дозреет через полгода или через год. Говорят, что в 3 года именно не нужно в садик отдавать. Потому что у них и так сложная перестройка происходит - и психологическая, и физиологическая. А если еще и садик - им тяжело.

Но вот Катя, самая главная тетя в садике, наоборот, говорит, что чем позже, тем им тяжелее приспосабливаться.

А вдруг Глеб и в 4 года не дозреет? Что же мне, впадать в безнадежную зависимость от этого процесса? Не хотелось бы.

И каковы они, эти критерии готовности? Если бы знать, например, что он переломается и дальше будет хорошо - это одно. Но вот этот болезненный отрыв от меня - когда он перестанет быть болезненным? И перестанет ли вообще в ближайшие годы?



Сон мне сегодня приснился. Там между делом было, я уже потом этот момент отдельно вспомнила: как будто у меня на большом пальце руки была очень глубокая рана, а из нее торчала какая-то железная фитюлька. И у нее край был загнут вверх, и когда этот край забивался в рану, было больно, приходилось выправлять его обратно, сдвигать кожу с этого загнутого крючочка.

И вот я уже решила, что хватит все это терпеть, надо дернуть, пусть даже больно будет. Но тут оказалось, что эта железка стала как-то в живых тканях растворяться, обрастать, так что ее уже и не видно было. Хотя я знала, что она внутри, и что она мне не нужна. Но я почему-то еще вспомнила, что даже пули в человеческое тело врастают. А вытащить уже все равно было невозможно.

Все более чем конкретно.



6 февраля, воскресенье

Сегодня Глеб всю первую половину дня очень много говорил о себе «я». После сна уже не говорит.

Температура 37,5. Болеет.

Глеб сегодня прочитал слово «самолет». Наполовину догадался, конечно. Но все равно, я очень довольна.