Мамины воспоминания

4 июля, сегодня ровно 42 недели моей беременности, и мы с Андрюшей отправились в роддом на прием к Яне Валентиновне. В очередной раз, посчитав мой срок и осмотрев меня, Яна Валентиновна вынесла вердикт, что ждать дальше уже некуда и следует поторопить нашу малышку с появлением на свет, для этого мне было сказано купить стимулирующий препарат и прийти на следующий день в роддом с вещами сдаваться, т. е. ложиться.

5 июля: к 8 утра приехала в роддом с огромным пакетом, очень долго пришлось ждать в приемном отделении, затем очень долго заполняли какие-то бумаги и, наконец, перевели в родовой блок. Пришла Яна Валентиновна, осмотрела и поставила стимулятор. Осталось только ждать. Вставать с кровати во избежание вытекания препарата, было запрещено, смотреть в потолок скучно, читать темно, поэтому я решила употребить время ожидания на сон, чтобы к моменту родов подойти хорошо отдохнувшей, на курсах нам многократно повторяли как это важно. Проходил час за часом, время от времени меня приходила проведать Яна Валентиновна, немного потягивало живот, а схваток как небыло так и не предвиделось, шейка тоже не спешила открываться. После обеда решили перевести меня в обычную палату, так как в отличие от моей малышки, другие детки стремились распрощаться с мамиными животиками и нехорошо было занимать место в родовой.

Заняв место в обычной палате, я снова попыталась заснуть, но было шумно, так как в ней помимо меня находилось еще 4 девушки на разных сроках беременности, которые постоянно рассказывали друг другу ужасные истории, о родах слышанные ими от других. Мне как-то не улыбалось находиться в такой компании, и я вышла в коридор, а затем и на улицу прогуляться. Устав вернулась в палату, прилегла, и не заметила, как уснула, разбудил меня телефонный звонок, пришел Андрюша. Встала начала одеваться, как вдруг почувствовала, что у меня отошла пробка. Обрадовалась, значит, процесс пошел. Быстренько привела себя в порядок и побежала к Андрюше, обрадовать его. Погода стояла чудная и для усиления эффекта мы решили погулять вокруг роддома. В 19 часов вечера посещения родственников прекращаются, и нам пришлось расстаться, я пошла к себе в палату, а Андрюша поехал домой. После вечернего обхода ко мне в палату заглянула Яна Валентиновна. Поскольку дела у меня шли по-прежнему, то есть потягивало низ живота и все, то она сказала, что идет домой, но предупредила, что если вдруг я начну рожать, то чтобы немедленно звонила ей и она придет. Я снова легла.

В 12 часов ночи мне показалось, что из меня что-то течет, по моей просьбе меня осмотрел дежурный врач, сделали анализ на воды, он казался отрицательным и отправили меня снова спать. Врач наказала сестре на посту проверять меня каждые полчаса, но похоже той было не до этого.

В 2 часа ночи, уже 6 июля, я снова проснулась оттого, что из меня по-прежнему, что-то текло, снова пришлось идти на пост и требовать к себе внимания, чем все, включая дежурного врача, остались, очень недовольны. Подумав, около получаса она сказала, чтобы я звонила своему доктору. Я позвонила Андрюше и Яне Валентиновне. От грубости и невнимания хотелось плакать. В ожидании врача меня снова отправили в приемное отделение, снова заполняли какие-то бумаги, проводили необходимые процедуры. Сидя в приемном отделении, я слышала, что приехал Андрюша, обрадовалась, сразу стало намного легче. Затем меня снова поместили в родовую, подсоединили монитор и, наконец, пустили ко мне мужа. Это здорово когда любимый человек находится рядом в такой момент. Через какое-то время приехала и Яна Валентиновна, осмотрев меня, она сделала неутешительный вывод, что шейка открываться не хочет, и посоветовала подумать о том, чтобы сделать кесарево сечение. Сказала она буквально следующее: «Мы можем еще долго мучить Вас различными препаратами, но ни Вам, ни ребенку от этого лучше не будет». Она оставила нас с Андрюшей одних, чтобы мы подумали. Поскольку наша малышка уже находилась какое-то время без воды, то думали мы недолго, и все равно, решение было трудным. Затем пришел анестезиолог, рассказывал о возможных видах анестезии, препаратах и их влиянии на меня и малышку. Затем мне пришлось подписать кучу бумаг.

Меня повели в операционную, где раздели и привязали к столу ремнями. Было страшно, холодно и одиноко, Андрюшу со мной не пустили, и он остался в коридоре ждать окончания операции. Вокруг меня собралось несколько человек, Яну Валентиновну я знала, анестезиолога видела, остальных даже не могу сказать, что увидела впервые, так как лица у всех были закрыты масками, пришлось различать по голосам. Яна Валентиновна намазала мне живот крепким раствором марганца, кое-как от него потом отмылась, в вену мне вкололи наркоз, и я отключилась. Последнее, что помню, это как сказала Яне Валентиновне, после того как меня укололи, чтобы она подождала и не резала меня, ведь я еще не сплю, ее это позабавило, и она заверила меня, что прежде чем резать дождется, когда я усну.

Воспоминания папы о моем появлении на свет

Сейчас 6 часов утра 6 июля 2006 года. Я только что пришел домой из роддома. Было 2 часа 19 минут, когда позвонила Света и сказала: «Ты мне нужен, приезжай». Буквально через 20 минут я уже был в роддоме и держал за руку мое солнышко.

Вскоре приехала врач Яна Валентиновна. Примерно в 3 часа 40 минут Светлячок ушла в операционную.

Для меня потянулись длинные минуты ожидания . Пока я сидел возле операционной по телевизору шел какой-то концерт. Помню пели: Юлия Савичева «Привет» и группа Звери «До скорой встречи». Я молил Бога, чтобы с моей лапой и доченькой все было хорошо.

Вскоре я услышал из операционной детский плач, громкий такой, четкий. Я уже представлял, как мне вынесут дочку, и я ее сфотографирую.
В 4 часа 15 минут вышла акушерка. В руке она несла доченьку. Я встал навстречу и, честно говоря, растерялся. Все, что я смог сказать тогда: «Это мое золотко?!»
Акушерка сказала: «Да, 3630 вес и 53 см рост. Это Ваша красавица»

Тем временем эта красавица, не открывая глаз, собралась, было плакать, и вякнула даже разок. Но потом успокоилась и ее унесли.
Я стоял какое-то время под впечатлением. У меня от сердца отлегло. Потом я стал ждать свою милую. Снова потянулись долгие минуты ожидания. Они казались мне вечностью.
Потом вышла Яна Валентиновна. Я спросил у нее, она сказала, что операция прошла нормально. Я снова молил Бога, чтобы у двух моих дорогих девочек все было хорошо. Молился за врачей…

Спустя какое-то время вывезли мою любимую. Она вся дрожала от холода. Яна Валентиновна сказала, что Света, скорее всего не узнает даже меня из-за наркоза. Но Светочка нашла меня глазами, я подошел к ней, она взяла меня за руку и сказала: «Я замерзла». Ее аж трясло от холода.
Я сказал: «Я люблю тебя. Ты у меня самая лучшая. И доченька у нас такая же красивая, как и ты. Вы обе просто красавицы».
Никогда не забуду момент, когда я в очередной раз приблизил свои губы к ее, чтобы поцеловать. Она прошептала: «Я люблю тебя» и улыбнулась. В этот момент я понял, что все будет хорошо.

Потом Светочку увезли в палату, я поблагодарил врача и пошел домой. Благодарил Бога. Домой пошел пешком. Город еще спал. Облака разбегались, и небо становилось чистым-чистым, голубым-голубым. Я отправил пару СМС и позвонил теще: сообщил, что она стала бабушкой.

День просто замечательный: небо чистое, над городом вставало яркое солнышко. Уже подходя к дому, понял, что устал и очень хочу спать. По дороге домой увидел плакат: «С праздником, любимый город». Знаю, что это к дню города, но все равно было приятно.

Сейчас уже 6 часов 32 минуты. Пойду чего-нибудь перекушу, позвоню родителям – поздравлю их и попробую хоть немного поспать. Надеюсь вскоре уже увидеть двух моих ненаглядных девочек, здоровых и счастливых.

P.S. По телевизору сказали: «Сегодня всемирный день поцелуев».

Мамины воспоминания

6 июля раннее утро. Проснулась я от холода, когда меня перекладывали с каталки в кровать. Меня буквально колотило, я стучала зубами и просила дать мне одеяло. Меня укрыли, постепенно я начала согреваться и вместе с тем появилась возможность думать. Оказывается, когда замерзаешь, мозг отключается, и думать можешь только о том чтобы согреться. Но не буду отвлекаться, сознание мое еще было затуманено, но я поняла, что нахожусь в реанимации, рядом лежали еще 4 девушки, одну из них привезли буквально следом за мной. Стала пытаться что-нибудь вспомнить. Казалось, что я видела Андрюшу, когда меня вывезли из операционной, что он меня поцеловал, сказал, что дочка у нас такая же красавица, как и я, что я ответила ему, что люблю его, но уверенности ни в чем небыло. В вену мне поставили катетер и постоянно, что-то капали, на живот положили грелку со льдом и никак не хотели убирать. Ближе к 9 часам утра, когда я уже вся перенервничала от неизвестности, стали приходить врачи с обходом. Сначала пришел врач реанимации, затем анестезиолог, затем дежурный врач все давили на живот, и на мои расспросы о том кого я родила, ничего не отвечали. Телефона у меня не было, Яна Валентиновна все не шла, и я буквально извелась, ведь всем кто лежал рядом уже сказали, кого они родили, рост, вес. Неизвестность доводила буквально до отчаянья, ведь в своих воспоминаниях я была совсем не уверена. Наконец я догадалась попросить у соседки телефон. Кое-как ей удалось его мне передать (ведь в руках у обоих стояли капельницы, а расстояние между кроватями было довольно приличным), сразу позвонила Андрюше. О слава богам, он развеял все мои опасения и рассказал мне о нашей дочурке, я была счастлива, а также рассказал, где находится мой телефон и мне его, наконец-то принесли. Вскоре после этого пришла и Яна Валентиновна, я пристала с расспросами и к ней, мне так нравилось слушать о своей доче, что я готова была спрашивать всех, кто мог мне хоть что-то сказать. Затем пришла врач детского отделения и тоже рассказала мне о моей малышке, сказала, что девочка очень хорошая, что признаков переношенности нет, что она здорова и что скоро мне принесут ее. Я СЧАСТЛИВА!!!

Около 11 часов утра мы услышали детский плач, и к нам в палату ввезли люльки, в которых лежали наши детки. Мне показали мою дочу и положили рядом на кровать, велев придерживать ее свободной рукой. Я лежала, смотрела на нее, гладила пальчиком по бархатистой розовой щечке и плакала от умиления, радости и счастья. Мое солнышко открыла глазки, которые оказались совсем как у папы, а затем и ротик, голосок у нее оказался очень сильным. Не хватает слов, чтобы описать этот момент счастья. Через 5 минут Анютку у меня отобрали, пообещав вернуть ее мне, как только меня переведут в обычную палату. Я снова позвонила Андрюше, чтобы поделиться радостью, что я наконец-то увидела нашу доченьку. Дольше время потянулось очень медленно, но меня это уже не волновало, ведь я видела свою девочку.

Ближе к 16 часам вечера у меня убрали капельницу и стали заставлять вставать и ходить. Боже, как это больно. Кое-как, встав с кровати, я буквально на полусогнутых ногах сделала несколько шагов, боль была невыносимой. Вставать и ходить приходилось снова и снова, жуткие ощущения. Вечером пришел Андрюша, принес мне попить, я кое-как встала, доползла до окна и открыла его. Оказалось, что громко говорить я тоже не могу, поскольку это вызывает сильную боль, вот так мы какое-то время стояли и просто смотрели друг на друга. Затем нас осенило, что ведь можно друг другу позвонить и тогда не придется кричать. Великое изобретение телефон!

Вечером снова был обход врачей, снова осмотр, снова боль от ощупываний, но это было уже не важно, ведь все в этой жизни было просто замечательно.

В 5 часов утра 7 июля меня перевели в послеродовую палату. Не разложив вещи, я со всей своей черепашьей скоростью, на какую была способна, «побежала» в детское отделение просить, чтобы мне показали Анютика. Анюта и еще несколько детишек находились в отдельном от других помещении (видимо это были детки тех кто, как и я находились в реанимации), зайдя туда, я увидела пять стеклянных люлек, не каждой из них была бирка с фамилией матери. Моя деточка лежала вся обкаканная, ее как раз собирались помыть, мне не позволили взять ее на ручки и очень быстро выпроводили вон, удалось лишь сделать одну фотографию мобильным телефоном и увидеть, как моют мое золотко. Она же в момент мытья даже не вякнула.

Вернувшись к себе в палату, я спокойно разложила вещи, помылась, на сколько это было возможно, и с чувством глубокого удовлетворения спокойно заснула.

Утром снова был обход врачей, затем уколы, капельница, я же с нетерпением ждала, когда пройдет обход в детском отделении и мне наконец-то отдадут мое дитя. Ближе к 11 часам мне принесли и отдали дочу, НАСОВСЕМ!!! Все больше её уже никто не заберет от меня, по крайней мере, до тех пор, пока она не выйдет замуж, но это будет уже другая история.