Золушка

Жил-был один почтенный и знатный человек. Первая жена его умерла, и он женился во второй раз, да на такой высокомерной женщине, какой никто и никогда и не видывал.

У нее было две дочери, очень похожие на свою матушку и лицом, и умом, и характером.

У мужа тоже была дочка, добрая, приветливая, милая - вся в покойную мать. А мать ее была самая красивая и добрая женщина на свете.

И вот новая хозяйка вошла в дом. Тут-то и показала она свой нрав. Все было ей не по вкусу, но больше всего невзлюбила она свою падчерицу. Девушка была так хороша, что мачехины дочки рядом с ней казались еще хуже, чем всегда.

Бедную падчерицу заставляли делать всю самую грязную и тяжелую работу в доме: она чистила котлы и кастрюли, мыла лестницы, убирала комнаты мачехи и обеих барышень - своих сестриц.

Спала она на чердаке, под самой крышей, на колючей соломенной подстилке. А у обеих сестриц были комнаты с паркетными полами цветного дерева, с кроватями, разубранными по последней моде, и с большими зеркалами, в которых можно было себя видеть с головы до ног.

Бедная девушка молча сносила все обиды и не решалась пожаловаться даже отцу. Мачеха так прибрала его к рукам, что он теперь на все смотрел ее глазами и, наверно, только побранил дочку за неблагодарность и непослушание.

Вечером, окончив работу, она забиралась в уголок возле камина и сидела там на ящике с золой. Поэтому сестры, а за ними и все в доме, прозвали ее Золушкой.

А все-таки Золушка в своем стареньком платьице, перепачканном золою, была во сто раз мелее, чем ее сестрицы, разодетые в бархат и шелк.

И вот как-то раз сын короля той страны устроил большой бал и созвал на него всех знатных людей с женами и дочерьми.

Золушкины сестры тоже получили приглашение на бал. Они очень обрадовались и сейчас же принялись выбирать наряды и придумывать, как бы причесаться, чтобы удивить всех гостей и понравиться принцу.

У бедной Золушки работы и заботы стало еще больше, чем всегда. Ей пришлось гладить сестрам платья, крахмалить их юбки, плоить воротники и оборки.

В доме только и разговоров было что о нарядах.

- Я, - говорила старшая, - надену красное бархатное платье и драгоценный убор, который мне привезли из-за моря.

- А я, - говорила младшая, - надену самое скромное платье, но зато у меня будет накидка расшитая золотыми цветами, и бриллиантовый пояс, какого нет ни у одной знатной дамы.

Послали за искуснейшей модисткой, чтобы она соорудила им чепчики с двойной оборкой, а мушки купили у самой лучшей мастерицы в городе. Сестры то и дело подзывали Золушку и спрашивали у нее, какой выбрать гребень, ленту, или пряжку. Они знали, что Золушка лучше понимает, что красиво и что некрасиво.

Никто не умел так искусно, как она, приколоть кружева или завить локоны.

- А что, Золушка, хотелось бы тебе поехать на королевский бал? - спрашивали сестры, пока она причесывала их перед зеркалом.

- Ах, что вы, сестрицы! Вы смеетесь надо мной! Разве меня пустят во дворец в этом платье и в этих башмаках!

- Что правда, то правда. Вот была бы умора, если бы такая замарашка явилась на бал!

Другая на месте Золушки причесала сестриц как можно хуже. Но Золушка была добра: она причесала их как можно лучше.

За два дня до бала сестрицы от волнения перестали обедать и ужинать. Они ни на минуту не отходили от зеркала и разорвали больше дюжины шнурков, потуже затянуть свои талии и сделаться потоньше и постройнее. И вот наконец долгожданный день настал. Мачеха и сестры уехали.

Золушка долго смотрела им вслед, а когда их карета исчезла за поворотом, она закрыла лицо руками и горько заплакала.

Ее крестная, которая как раз в то время зашла навестить бедную девушку, застала ее в слезах.

- Что с тобой, дитя мое? - спросила она.

Но Золушка так горько плакала, что даже не могла ответить.

- Тебе хотелось бы поехать на бал, не правда ли? - спросила крестная.

Она была фея - волшебница - и слышала не только то, что говорят, но и то, что думают.

- Правда, - сказала Золушка, всхлипывая.

- Что ж, будь только умницей, - сказала фея, - а уж я позабочусь о том, что бы ты могла побывать во дворце. Сбегай-ка на огород да принеси большую тыкву!

Золушка побежала на огород, выбрала самую большую тыкву и принесла крестной. Ей очень хотелось спросить, каким образом простая тыква поможет ей попасть на королевский бал, но она не решилась.

А фея, не говоря ни слова, разрезала тыкву и вынула из нее всю мякоть. Потом она прикоснулась к ее желтой толстой корке своей волшебной палочкой, и пустая тыква сразу превратилась в прекрасную резную карету, позолоченную от крыши до колес.

Затем фея послала Золушку в кладовую за мышеловкой. В мышеловке оказалось с полдюжины живых мышей. Фея велела Золушке приоткрыть дверцу и выпустить на волю всех мышей по очереди, одна за другой. Едва только мышь выбегала из своей темницы, фея прикасалась к ней палочкой, и от этого прикосновения обыкновенная серая мышка сейчас же превращалась в серого мышастого коня.

Не прошло и минуты, как перед Золушкой уже стояла великолепная упряжка из шести статных коней в серебряной сбруе. Не хватало только кучера.

Заметив, что крестная призадумалась, Золушка робко спросила:

- Что если посмотреть, не попалась ли в крысоловку крыса? Может быть она годится в кучера?

- Твоя правда, - сказала крестная. - Поди посмотри. Золушка принесла крысоловку, из которой выглядывали три большие крысы.

Фея выбрала одну из них, самую крупную и усатую, дотронулась до нее своей палочкой, и крыса сейчас же превратилась в толстого кучера с пышными усами, - таким усам позавидовал бы даже главный королевский кучер.

- А теперь, - сказала фея, - ступай в сад. Там за лейкой на куче песка, ты найдешь шесть ящериц. Принеси-ка их сюда.

Не успела Золушка вытряхнуть ящериц из фартука, как фея превратила их в выездных лакеев, одетых в зеленые ливреи, украшенные золотым галуном. Все шестеро проворно вскочили на запятки кареты с таким важным видом, словно всю свою жизнь служили выездными лакеями и никогда не были ящерицами...

- Ну вот, - сказала фея, - теперь у тебя есть свой выезд, и ты можешь, не теряя времени, ехать во дворец. Что, довольна ты?

- Очень сказала Золушка. - Но разве можно ехать на королевский бал в этом старом, испачканном золой платье?

Фея ничего не ответила. Она только слегка прикоснулась к Золушкиному платью своей волшебной палочкой, и старое платье превратилось в пышный наряд из серебряной и золотой парчи, весь усыпанный драгоценными камнями. Последним подарком феи были туфельки из чистейшего хрусталя, какие не снились ни одной девушке.

Когда Золушка была готова совсем, фея усадила ее в карету и строго настрого приказала возвратиться домой до полуночи.

- Если ты опоздаешь хоть на одну минуту, - сказала она, - твоя карета снова сделается тыквой, лошади - мышами, лакеи - ящерицами, а твой пышный наряд опять превратится в старенькое платьице.

- Будьте спокойны, крестная, я не опоздаю! - ответила Золушка и отправилась во дворец, не помня себя от радости.

Принц, которому доложили, что на бал приехала какая-то прекрасная, но никому не известна принцесса, сам выбежал встречать ее. Он подал ей руку, помог выйти из кареты и повел в зал, где уже находились король с королевой и придворные.

Все сразу стихло. Скрипки замолкли. И музыканты и гости невольно загляделись на незнакомую красавицу, которая приехала на бал позже всех. "Ах, как она хороша!" - говорили шепотом кавалер кавалеру и дама даме. Даже король, который был очень стар и больше дремал, чем смотрел по сторонам, и тот открыл глаза, поглядел на Золушку и сказал королеве вполголоса, что давно не видел такой обворожительной особы.

Придворные дамы были заняты только тем, что рассматривали ее платье и головной убор, чтобы завтра же заказать себе что-нибудь похожее, если им удастся найти таких же искусных мастеров и такую же прекрасную ткань. Принц усадил свою гостью на самое почетное место, а чуть только заиграла музыка, подошел к ней и пригласил на танец.

Она танцевала так легко и плавно, что все залюбовались ею еще больше, чем прежде.

После танцев подали угощение. Но принц ничего не мог есть - он не сводил глаз со своей дамы. А Золушка в это время разыскала своих сестер, подсела к ним и, сказав каждой из них что-то приятное, угостила их апельсинами и лимонами, которые поднес ей сам принц.

Это им очень польстило. Они и не ожидали такого внимания со стороны незнакомой принцессы.

Но вот, беседуя с ними, Золушка вдруг услышала, что дворцовые часы бьют одиннадцать часов и три четверти.

Она встала, поклонилась всем и убежала так быстро, что никто не успел догнать ее.

Вернувшись из дворца, она еще успела до приезда мачехи и сестер забежать к своей крестной и поблагодарить ее за счастливый вечер.

- Ах, если бы можно было и завтра поехать во дворец! - сказала она. - Принц так просил меня...

И она рассказала крестной обо всем, что было во дворце.

Едва только Золушка успела вернуться домой и надеть свой старый передник и деревянные башмаки, как в дверь постучали. Это вернулись с бала мачеха и сестры.

- Долго же вы сестрицы прогостили нынче во дворце! - сказала им Золушка, зевая и потягиваясь, словно только что проснулась.

- Ну, если бы ты была с нами на балу, ты бы тоже не стала торопиться домой, - сказала одна из сестер. - Там была одна принцесса, такая красавица, такая красавица, что и во сне лучше не увидишь! Мы ей, должно быть очень понравились, Она подсела к нам и угостила апельсинами и лимонами.

- А как ее зовут? - спросила Золушка.

- Ну, этого никто не знает... - сказала старшая сестрица.

А младшая добавила:

- Принц, кажется, готов отдать все на свете, чтоб только узнать, кто она такая.

Золушка улыбнулась:

- Неужели эта принцесса и вправду так хороша? - спросила она. - Какие вы счастливые!.. Нельзя ли и мне хоть одним глазком посмотреть на нее? Ах, сестрица Жавотта, дайте мне на один вечер ваше желтое платье, которое вы носите дома каждый день!

- Этого только не хватало! - сказала Жавотта, пожимая плечами. - Дать свое платье такой замарашке, как ты! Кажется я еще не сошла с ума.

Золушка не ждала другого ответа и нисколько не огорчилась. В самом деле: что бы она стала делать, если бы Жавотта вдруг расщедрилась и вздумала одолжить ей свое платье!

На другой вечер сестрицы опять отправились во дворец - и Золушка тоже. На этот раз она была еще прекраснее и наряднее, чем накануне.

Принц не отходил от нее ни на минуту. Он был так приветлив, говорил такие приятные вещи, что Золушка забыла обо всем на свете, даже о том, что ей надо уехать вовремя, и спохватилась тогда, когда часы стали бить полночь. Она поднялась с места и убежала быстрее лани.

Принц бросился за ней, но ее и след простыл. Только на ступеньке дворца лежала маленькая хрустальная туфелька. Принц бережно поднял ее и приказал расспросить привратников, не видел ли кто-нибудь из них, куда уехала прекрасная принцесса. Но никто никакой принцессы не видел. Правда, привратники заметили, что мимо них пробежала какая-то бедно одетая девочка, но она скорее была похожа на нищенку, чем на принцессу.

Тем временем Золушка, задыхаясь от усталости прибежала домой. У нее не было боль ни кареты, ни лакеев. Ее бальный наряд снова превратился в старенькое поношенное платьице, и от всего великолепия только и осталось туфелька, точно такая же, как та, которую она потеряла на дворцовой лестнице. Когда обе сестрицы вернулись домой, Золушка спросила у них, весело ли им было нынче на балу и приезжала ли опять во дворец вчерашняя принцесса. Сестры наперебой стали рассказывать, что принцесса и на этот раз была на балу, но убежала чуть только часы начали бить двенадцать.

- О- Она так торопилась, что даже потеряла на пороге хрустальный башмачок, - сказала старша сестрица.

- А принц поднял его и весь вечер не выпускал из рук, - сказала младшая.

- Должно быть, он по уши влюблен в это красавицу, которая теряет на балах башмаки, - добавила мачеха.

И это была правда. Через несколько дней принц приказал объявить во всеуслышание, под звуки труб и фанфар, что девушка, которой придется в пору хрустальный башмачок, станет его женой.

Разумеется, сначала башмачок стали мерить принцессам, потом герцогиням, потом придворным дамам, но все было напрасно: он был тесен и герцогиням, и принцессам, и придворным дамам.

Наконец очередь дошла и до сестер Золушки.

Ах, как старались обе сестрицы натянуть маленький башмачок на свои большие ноги! Но он не лез им даже на кончики пальцев.

Золушка, которая с первого взгляда узнала свой башмачок, улыбаясь смотрела на эти напрасные попытки.

- А ведь он, кажется, будет впору мне, - скала она.

Сестрицы так и залились злым смехом. Но придворный кавалер, который примерял башмачок, внимательно посмотрел на Золушку и, заметив, что она очень красива, сказал:

- Я получил приказание от принца мерить башмачок всем девушкам в городе. Позвольте вашу ножку сударыня!

Он усадил Золушку в кресло и, надев хрустальный башмачок на ее маленькую ножку, сразу увидел, что больше мерить ему не придется: башмачок был точь-в-точь по ножке, а ножка по башмачку.

Сестры замерли от удивления. Но еще больше удивились они, когда Золушка достала из кармана второй хрустальный башмачок - совсем такой же, как первый, только на другую ногу - и надела, не говоря ни слова.

В эту самую минуту дверь отворилась, и в комнату вошла фея - Золушкина крестная.

Она дотронулась своей волшебной палочкой до бедного платья Золушки, и оно стало еще пышнее и красивее, чем было накануне.

Тут только обе сестрицы поняли, кто была та красавица, которую они видели на балу. Они кинулись к ее ногам, чтобы вымолить себе прощения за все обиды, которые она вытерпела от них. Золушка простила их от всего сердца - ведь она была не только хороша, но и добра.