"Мы переборщили с правами ребенка": депутат заявил, что поведение детей в школе должно влиять на их будущее

В классе одной из московских школ разгорается конфликт: подростки толкают одноклассника, учитель пытается вмешаться, но слышит в ответ: «Вы ничего мне не сделаете — у меня права!». Такие сцены, по мнению экспертов, стали следствием дисбаланса между правами детей и инструментами педагогического влияния. На этом фоне звучит радикальное предложение: ввести итоговую оценку за поведение, которая определит будущее школьников.

Корень проблемы: что не так с правами детей?

Павел Пожигайло, первый зампред комиссии Общественной палаты по демографии, констатирует: «Мы переборщили с правами ребенка». Его позиция основана на двух ключевых проблемах:

1. Родительский экстремизм — вмешательство в учебный процесс, включая публичное унижение учителей;

2. Безнаказанность учеников — отсутствие реальных последствий для хулиганов даже при физическом насилии.

Яркий пример — недавний случай в Подмосковье, где директор школы уволился после избиения ученика одноклассниками. Расследование показало: педагоги боялись применять дисциплинарные меры из-за риска жалоб родителей1.

Рецепт реформ: баллы вместо ремня

Пожигайло предлагает систему, где поведение станет критерием образовательного успеха:

• Годовая оценка «отлично» добавит +10 баллов к ЕГЭ;

• «Неудовлетворительно» закроет дорогу в вузы;

• Уголовная ответственность с 14 лет будет применяться строже — включая наказание родителей за действия детей6.

Эксперты спорят: одни видят в этом возврат к советской практике (где характеристика влияла на поступление), другие — риск злоупотреблений. Например, как оценивать детей из неблагополучных семей, где плохое поведение часто следствие психологических травм?

Учитель vs Родитель: кто прав?

«В 90% случаев прав педагог», — настаивает Пожигайло. Его аргументы:

• Учителя получают профильное образование, включая курсы детской психологии;

• Современные родители «неадекватны» — требуют завышать оценки, игнорируют замечания3.

Однако противники реформы напоминают: статус учителя уже приравнивают к полицейским по уровню защиты, но без адекватного повышения зарплат. «Не превратим ли мы школу в казарму?» — задается вопросом психолог Елена Морозова.

Глобальный контекст: как воспитывают за рубежом

• Финляндия: акцент на доверие — учителя самостоятельно выбирают методы дисциплины без бюрократических отчетов.

• Сингапур: штрафы для родителей за прогулы детей, но запрет физических наказаний.

• Япония: система «хо̄ко̄» — дежурства по уборке школы как способ воспитания ответственности.

Российский вариант, по мнению Пожигайло, должен сочетать строгость с гибкостью: «Не наказания ради наказаний, а мотивация через перспективы».

Риски и альтернативы

Критики указывают на подводные камни:

• Коррупция — взятки за «хорошее поведение»;

• Стигматизация — ярлык «хулигана» может сломать карьеру;

• Игнорирование причин — вместо работы с травмами дети получат наказания.

Альтернативное решение — программы медиации, где конфликты разрешают сами школьники под наблюдением психологов. Пилотные проекты уже тестируются в Татарстане и Новосибирске.

Эпилог: школа как зеркало общества

Споры о дисциплине — это спор о будущем страны. Если реформа Пожигайло реализуется, к 2030 году мы увидим поколение, где «примерное поведение» станет валютой успеха. Но какой ценой? Ответ на этот вопрос определит, станет ли школа фабрикой послушания или лабораторией гармоничного развития.

«Воспитание — это наука, которая учит наших детей обходиться без нас», — писал Эрнст Легуве. Сможет ли Россия найти баланс между правами и ответственностью? Пока ответа нет.