То собрание обещало быть рядовым. Беды ничто не предвещало. Учительница знакомила родителей второклашек с новыми стандартами образования, а мы делали вид, что слушаем. Вернее, вид делала в основном я, остальные и впрямь внимали. Кое-кто так даже и записывал за педагогом, высунув от усердия кончик языка.

«Бывшие отличники», - презрительно фыркнула я про себя, как-то позабыв, что и сама из их рядов. Но нам, творческим и личностям, подобная забывчивость простительна. Равно, как и пренебрежение к теме разговора. Безусловно, очень серьезной, ведь речь в тот день шла   о количестве клеточек, которые нужно оставлять между работами. Понимая, что эту криптографию мне никогда не освоить, я давно не пыталась. Поэтому и слушала педагога вполуха, ловя, по традиции, не каждое ее слово, а ворон. Но в тот раз что-то пошло не так. Настолько, что мне дважды пришлось вынырнуть из забытья.

В первый раз для того, чтобы напомнить себе  о необходимости купить торт и устроить вечеринку. Спасибо учителю за повод!  Оказывается, российская система образования наконец-то решила все свои проблемы. Во всяком случае, именно к такому выводу я пришла, услышав, что в министерстве озадачились вопросом постановки точки после слов «домашняя работа».  Новые директивы, спущенные «сверху» (почтительный взгляд в потолок), предписывали ставить этот знак препинания в оглавлении. Можно было поспорить, конечно, но я предпочла устроить сабантуй, ведь ясно же – коль чиновники занялись этой проблемой, других у них попросту не осталось. 

Второй же раз мне пришлось покинуть мир грез, заметив оживление в классе. Решив, что пришла пора традиционного сбора денег, уже полезла было за кошельком, но вскоре поняла, что еще не время. Виновницей переполоха оказалась молоденькая учительница английского языка, неосмотрительно решившая познакомиться  с родителями своих учеников. Это юное и, по всему видно, наивное создание заявилось в клетку с тиграми без брони  и доспехов. О чем только думала?

- Послушайте! – раздался гневный возглас с задней парты. – А вы вообще в тетради к ним заглядываете? Вы видите, какой там беспорядок?

- Конечно, - немного волнуясь, ответила девушка. – Но мы ведь растим личностей. Мы должны предоставлять им право самим решать, как оформлять свои работы.

«Это она зря», - подумала я, невольно вжимая  голову в плечи. «Ой, зря!»

Конечно, небеса на землю не обрушились и даже стены школы устояли – видали они и не такое, но родители шумели и негодовали так, словно педагог объявила, что сколотила из их чад банду грабителей, и теперь они ходят по ночам по темным улицам и отбирают у случайных прохожих деньги и ценности. Впрочем, подобное развитие событий никого бы не удивило. В конце концов, всем известно  - сегодня ты позволяешь детям выбирать порядок оформления  работ, а завтра он катится по наклонной и вступает на преступный путь.

Хорошо еще, что учитель английского была не одна. Очень скоро ей на помощь поспешил более опытный педагог. Быстро перехватив инициативу, классный руководитель заверила родителей, что лично побеседует с детьми и напомнит им пресловутое правило трех клеточек. Не сразу, но в относительное спокойствие воцарилось-таки в коллективе.

Я же, нацепив на лицо маску Кассандры, заглянула в будущее и увидела не слишком радостную картину. Скорее всего, молоденький педагог вскоре о своих новаторских идеях  забудет. Или вообще «завяжет» со школой, уйдя в переводчики или преподаватели на взрослых курсах. В конце концов, там ей не придется  рассказывать ученикам про клеточки и точки после слов «домашняя работа».

Что до детей, то в массе своей они все усвоят  «делопроизводство»  (кто не сможет сам, тому вдолбят родители), и всю начальную школу будут худо-бедно следовать порядку, чтобы в средней забыть о нем на веки вечные. Там им будет уже не до того – перед ними отчетливо замаячит призрак ЕГЭ со своими «клеточками», подготовкой к заполнению которых и будет занято все учебное время.

Детям творческого склада характера придется особенно тяжело, и до одиннадцатого класса из них добредут, конечно, не все.

Тут бы хорошо сделать какой-то вывод, и он есть у меня, но… Плетью обуха не перешибешь, поэтому  остается только смириться. Как вариант – перевести ребенка на домашнее обучение или в частную школу. Но и там, и там будут свои трудности, поэтому шагать этой дорогой нужно только тогда, когда на 100% уверен, что сможешь ее осилить.

Однако помочь ребенку все же можно.  Для этого, к примеру, не нужно  доводить его до невроза, вдалбливая пресловутые правила про три клеточки. Лично я, если вижу, что оценка снижена только за оформление, всегда хвалю своего сына. А клеточки… В следующий раз сделает правильно. Пусть не сразу, но ребенок поймет, чего от него хотят. Да и теперь он уже ошибается все реже.

Другая мама, знаю, поступила иначе, написав своему второклашке «шпаргалку», на которой перечислила весь необходимый ему «шифр». Повесила таблицу над рабочим столом прямо напротив глаз ребенка, чтобы он мог сверять свои действия с «правилами делопроизводства».

Третья поговорила с учителем, объяснив ему, что ребенок особенный, ему очень трудно одновременно удерживать в голове и правила русского языка, и основы криптографии. Она попросила  о снисхождении и поощрении  малыша хотя бы за отсутствие серьезных грамматических ошибок. Педагог у нас хороший и понимающий, поэтому навстречу пошла и, хотя на «клеточные ошибки» все равно указывает, оценку за них почти не снижает (минус не в счет).

Способов помочь ребенку много, но я точно знаю, что не входит в их перечень. Вы не найдете там наказания и ругань, крики и оскорбления. Все это – в списке правил  доведения ребенка до невроза. Попробуйте, если хотите вызвать у него ненависть к учебе и школе. Да, понимаю, очень обидно, что «из-за такой глупой ошибки… могла бы быть другая оценка…», но именно из-за такой глупости портить отношения с ребенком, отвращая его от учебы, точно не стоит. В конце концов, время бежит так быстро. Поберегите силы для старших классов – они вам непременно понадобятся, ведь там свои правила. Не менее, если не  более сложные.

Фото - фотобанк Лори