17 августа. Мы едем, едем, едем…


Проснулись снова около восьми – будильником работает наш малыш. Солнце стремительно поднималось над дубравой, и уже за завтраком стало ощущаться приближение жары. Вдалеке показалось стадо, постепенно приближавшееся к лагерю. По счастью, дорогу ему преградил ручей, да и пастух на всякий случай подошел поближе к берегу. А может быть, его заинтересовало необычное зрелище, которое мы собой представляли.

Стартовали опять около одиннадцати, и вскоре въехали в Татарстан. У дороги сразу стали попадаться продавцы разнообразных шалей и вязаной одежды. Но в такую жару как-то не получалось думать о теплых вещах.

Пересекли Волгу по мосту, издалека полюбовались Свияжском. Собирались было туда заехать, но никакого указателя с дороги нет, и мы проскочили нужный поворот, а возвращаться уже не хотелось. На трассе у Казани купили арбуз, и съели его на реке Вятке, широкой и полноводной, радующей автомобилистов удобным, хотя и многолюдным пляжем. За три дня пути это был первый раз, когда можно было вволю наплескаться и вымыть голову.

Купание на Вятке около трассы

У поворота на Казыли еще раз заправились и пообедали, вкусно, быстро и недорого. На подъезде к Елабуге заметили у дороги красиво обустроенный «Татнефтью» источник. Пока мужчины и дети набирали воду, я играла с Матвеем, крутила его на руках. Когда он закинул голову, чтобы увидеть мир вверх ногами, я вдруг заметила во рту уже целых шесть зубов! Верхние вылезли разом, 4 штуки, но их не было видно под верхней губой.

Меж тем стремительно надвигался вечер, и нужно было снова искать ночлег. Все эти три дня мы продолжали ехать и ехать вперед, не осматривая достопримечательности и не заезжая в города, просто ехать, спасаясь от жары и палящего солнца в салоне автомобиля. Но теперь, достигнув конечной точки запланированного маршрута, хотелось остановиться хотя бы на две ночи, передохнуть, искупаться.

Танайский лес

Проехав окраинами Елабуги и купив кое-какие молочные продукты на завтрак, мы направились в сторону Камы. Почти сразу за городом начался замечательный сосновый бор, но въехать в него оказалось не легко: грозные плакаты у дороги запрещали въезд в национальный парк «Нижняя Кама». Наконец-таки обнаружилась лесная дорога, не перегороженная бревном, и мы свернули на нее. По пути встретилось несколько машин; места довольно людные. Вволю попетляв по лесу, уперлись в ворота пионерлагеря. Поехали вдоль забора, нашли еще одну базу отдыха, по-видимому не из дешевых; и какой-то многоэтажный лечебный центр. Пришлось выехать из леса и ехать дальше. Из многочисленных плакатов мы узнали, что этот сосновый бор называется Танайским лесом.

Пойменные луга национального парка Нижняя Кама

Наконец, дорога уперлась в шлагбаум, перекрывший въезд на городской пляж. Пришлось снова разворачиваться. Так и не найдя места в лесу, в котором к тому же запрещалось разведение костров, решили попытать счастья под холмом, где, как гласил очередной плакат, раскинулись пойменные луга национального парка «Нижняя Кама». Очень привлекательная дорожка вела наверх, к березовой рощице, но в самом верху ее перерезала траншея, пересечь которую не представлялось возможным.

Оставалось только углубиться в камскую пойму. Трясясь по грунтовке, я вспомнила, что на Дону подобные же бесконечно протяженные дороги совершенно неожиданно приводят к берегу реки. Пришлось понадеяться, что и здесь будет то же самое.

Закат в пойме Камы

Между тем, хорошего местечка все не попадалось. Однажды мы уж было обрадовались, выехав на полянку у воды, но выйдя из машин, тотчас наткнулись на вездесущие коровьи лепешки. Солнце уже село, смеркалось, и меня охватила апатия. Мне было уже все равно, где вставать, и что будет завтра утром. Матвей орал как резаный, печенье, которым он измазался с ног до головы, больше не помогало. Я взяла ребенка на руки и стала кормить, он вскоре уснул. Но я понимала, что еще предстоит разбивка лагеря в темноте и духоте, с комарами… Хорошо хоть старшие дети увлеченно играли и не требовали к себе внимания.

Понтонный мост

Тем временем, мы добрались до понтонного моста. Тут было полно рыбаков, рядом возились чумазые босоногие дети. С трудом перебравшись через булыжники и громыхающий зыбкий мост, измученные путешественники продолжили странствования по пойме.

В сгущающихся сумерках подъехали к одинокому дереву. Тут стояла сухая скошенная трава и не было коровьх лепешек. Я уже не выходила из машины, держа спящего малыша на руках. Мужчины и дети обследовали место, детям оно не понравилось. Спуститься к воде (это была, вероятно, одна из многочисленных камских стариц) было невозможно, да и сама вода выглядела мутной и грязной.

Поехали дальше. Солнце давно закатилось, небо почернело и лишь колея тускло маячила в свете фар. Пробрались через кусты, среди бурьяна мелькнула гладь озера, и тотчас ее всколыхнула испуганная нами болотная птица. Колея становилась все незаметнее. Казалось, она вот-вот исчезнет, и нам придется разворачиваться в поле среди бурьяна, чтобы ехать обратно, неведомо куда…

Свернули на край поля, к группе деревьев. Фары осветили колдобины, дорога почти исчезла. Дима вышел посмотреть, что впереди, и вернулся очень скоро: «Ты будешь рада». Неужели? Слава Богу!

Завод в Набережных Челнах

Минут через сорок дети мирно посапывали в палатках, а мы снимали стресс бутылочкой пива. Палатки поставили прямо возле машин: некогда было таскать вещи вниз, на песчаную косу. Комары заставили натянуть на себя джинсы и куртки, и по телу текли струи пота. Я не смогла отказать себе в удовольствии окунуться в черную воду, любуясь отблеском бакенов и вспышками заводских факелов на том берегу реки…

Оглавление: