Моему сыну очень повезло. Он родился через семь лет после старшей сестры – казалось бы, не очень большой промежуток, но насколько же легче стало растить детей! Сколько всего замечательного и увлекательного появилось за это время!

В 1999-ом мне приходилось ездить на другой конец города на Коломенскую ярмарку за памперсами и детским питанием. Пеленки и ползунки я шила сама из тканей, приобретённых на Трехгорной мануфактуре.

Потом открылся рынок «Совёнок», и покупать одежду детям (которых было уже двое) стало удобнее. Ну а после появились гипермаркеты, и наконец – сетевые магазины детских товаров. Наступила эпоха изобилия. Детскую одежду, питание, памперсы и игрушки стали продавать повсеместно в шаговой доступности. Правда, мои девочки как раз переросли детские размеры, а до взрослых ещё не доросли. И приходилось выискивать подростковую одежду по сток-центрам. Потом ниша немного закрылась, но до сих пор купить одежду на младенца и дошкольника значительно легче, чем на подростка. Судя по количеству магазинов одежды для новорожденных сравнительно с другими возрастами, можно подумать, что, вырастая, ребенок перестает испытывать потребность в одежде. Особенно это ощутимо для родителей подростков 13-15 лет.

Воспитание детей Photo by Davyn Ben on Unsplash

Но не только о покупках речь. Нынешним детям доступно огромное количество развлечений, которых не было у поколения, рождённого в конце девяностых и начале нулевых. Одних только городов профессий в Москве пять. Мастер-классы, детские программы в музеях, спектакли для любого возраста буквально с рождения.

Справедливости ради, со старшими мы тоже дома не сидели. Ходили в театры, на лекции в Третьяковку и Музей Востока, каждый год брали абонементы в Концертный зал Чайковского. Но все это, хотя и было предназначено для детей, по факту оказывалось скучновато, порой даже для взрослых. Не были еще наработаны специальные детские форматы.

И, конечно, не хватало музейного интерактива. Первым открылся обновлённый Дарвиновский, где можно было пощупать шерсть медведя и послушать голоса птиц. Потом появился Экспериментаниум – место не экспонатов, а экспериментов. Сейчас это уже никого не удивляет, а тогда было прорывом!

Но есть и обратная сторона. Отсутствие правил, доступность среды и обилие информации в сочетании с толпами народа не дают времени задуматься. В том же Экспериментаниуме дети перебегают от одного экспоната к другому, жмут на все кнопки подряд, дергают рычаги, и тут же мчатся к другому экспонату. Таблички с описаниями читают только дедушки – детям нет до этого дела, они хотят эффектов. Экскурсоводы, перекрикивая друг друга, тщетно пытаются удержать внимание групп, и в зале стоит гул, как в метро. Если даже кто-то из детей, заинтересовавшись экспериментом, пытается уловить закономерность и осмыслить физическое явление, тут же подбегают 2-3 малыша, которые, не дожидаясь своей очереди, жмут на все подряд, и эксперимент прерывается. Мамы не вмешиваются: «Он же ребенок, и вообще, младшим нужно уступать».

«В нашем городе чересчур много жителей, чересчур много приезжих… все куда-то спешат, все куда-то опаздывают, всюду толкотня, давка, очереди», говорил герой фильма «Служебный роман» Новосельцев в 1977 году, когда население Москвы было на треть меньше, чем теперь. Бешеный темп жизни сказывается и на детях. Все больше детей с СДВГ, все меньше спокойных и вдумчивых, склонных внимательно и планомерно заниматься каким-либо делом. Обилие информации так загромождает мозг, что мало кто способен копать вглубь, большинство скользит по верхам. И у ребенка, каждое воскресенье посещающего музеи, не очень-то многое откладывается в голове. Основная часть информации пролистывается, как новостная лента, не оставляя следа. Может быть и не стоит, в попытке быть хорошими родителями, так часто водить детей «окультуриваться»?