Экзамен на успешность семьи в среде – это своевременность и гладкость протекания сепарационных процессов. Сепарация – это отделение ребенка от своих родителей, от своей семьи.

Жизнь младенца начинается благодаря процессам слияния, но продолжается благодаря процессам разделения, которые начинаются на клеточном уровне, а с определенного момента переходят на психологический уровень. Появление ребенка на свет – это первый значительный акт разделения, сепарации с матерью. Далее можно отметить еще несколько этапов сепарации: самостоятельные передвижения ребенка, посещения детских учреждений, т.е. первые выходы из семьи в социум, подростковый кризис, самостоятельная взрослая жизнь. Сепарационные процессы протекают непросто, этапы сепарации могут сопровождаться семейными кризисами, незавершенность сепарационных процессов значительно снижает уровень жизненного функционирования человека.

Интересно, что в России часто женщины носители эмоциональной культуры семьи. Я вижу этому два объяснения:

1. Мощная роль женщины в культуре. В Русской народной сказке мужчина –герой послушник. Он выигрывает лишь в том случае, если слушается мудрых советников – конька горбунка, серого волка, возлюбленной жены

Женщина в сказке - мудрая колдунья, оборотень, помошник мужчины. Царевна-лягушка ( интересно, что в Западной Европе есть аналогичная сказка, только там принц-лягушонок, пол меняется на мужской),царь-девица, подруга Финиста-ясна сокола и так далее и так далее. Власть ее над мужчиной огромна, так же как велики ее физическая сила, хитрость, ум, верность

В течение многих десятилетий мужчины погибали насильственной смертью: две мировых войны, гражданская война, Сталинский террор. Женщины оставались одни, выживали, выращивали детей, передавали им культуру жизни без мужчин .

Та эмоциональная энергия, которая в стабильном благополучном обществе поглощается супружескими отношениями, переносилась в отношения с детьми. Эта традиция сохранилась, и сегодня типичная семья – это коалиция матери с детьми в центре семьи, и муж на ее периферии.

Именно поэтому проблемы сепарации в России - это чаще всего проблемы сепарации от матери.

Послеродовой психоз, послеродовая депрессия – симптомы патологически протекающего сепарационного процесса. Эти состояния, помимо клинических симптомов, характеризуются повышенной тревогой за ребенка, страхом за его жизнь, отчаянием, связанным с тем, что собственная жизнь изменилась необратимо, ужасом перед ответственностью за младенца. Не восторг перед новой жизнью, а ясное понимание собственной неготовности взаимодействовать с этим отдельным человеком так, чтобы он был здоров и счастлив. Крайний вариант это отказ от материнства, оставление ребенка в родильном доме. Кстати, у этих матерей- отказниц, по нашим данным (ссылка) нередко отмечалось игнорирование беременности: половая жизнь есть, месячные прекратились, а мысль о возможной беременности не посещает женщину. Шевеление плода воспринимается как гастрит. Интересно, что часто мамам мысль о беременности их дочерей так же не приходит в голову. Одна мама рассказывала, что во время такой не воспринимаемой беременности она показывала своей матери выросший живот и говорила:» А вдруг я беременна, живот растет», а мама ей отвечала:» Не говори ерунду, у тебя, наверное, просто запор, пойди поставь себе клизму».

Описанные патологические реакции на роды нарушают формирование процессов построения конструктивной связи матери с ребенком, тот самый процесс аттачмента, описанный Джоном Боулби, на основе которого потом строится все психическое развитие ребенка. Мать может плохо чувствовать ребенка, не понимать его реакции, быть в контакте с ним неестественной, принужденной, деревянной. Она не доверяет своему материнскому чувству, ей кажется, что она ничего не знает, ничего не умеет, каждую минуту может навредить ребенку. Тревога мешает ей слышать голос материнского инстинкта, который есть у каждой женщины, и который вполне достаточен для того, чтобы быть компетентной матерью.

Самостоятельные передвижения ребенка еще один этап сепарации , который может вызывать сильную тревогу у матери. Контролировать ребенка становиться все труднее. Физическими средствами эту задачу не решить. В этот момент начинают применяться психологические средства контроля , привязывающие ребенка к матери. Чтобы сепарация протекала правильно, необходимо повышать жизненную компетентность ребенка. На данном этапе это означает, что должны быть созданы условия для максимально свободного, и по возможности безопасного самостоятельного передвижения ребенка.

В этом случае сепарационный процесс проходит благоприятно. В ином случае родители делают все, чтобы замедлить сепарацию. Лучше всего для этого подходят психологические средства воздействия на ребенка. Ребенку внушается чувство собственной незащищенности и большой опасности окружающего мира. Его сажают в манеж, вместо того, чтобы дать ползать по всей квартире. Его пускают ходить в ходунках, при этом следуют за ним и испуганно вскрикивают, когда ребенок начинает слишком резво перебирать ножками. “Осторожно”, “Смотри не упади” “Тихонько-тихонько” – эти слова, произнесенные быстро и громко, являются понятными ребенку сигналами опасности. Испуг, который демонстрируют родители, когда ребенок падает, означает для ребенка, что произошло нечто значительное, опасное, которое не должно происходить. Зато, когда малыш находится на руках, взрослый расслаблен и умиротворен. Это состояние взрослого любой ребенок прекрасно понимает без слов по качеству прикосновений, по громкости голоса, по частоте дыхания. Ребенок научается тому, что быть самому по себе – плохо и страшно, быть в телесном контакте со взрослым – хорошо и спокойно. Одна очень тревожная, но не менее разумная мама рассказывала мне о своем очень активном мальчике 2-х лет:» Мы выходим на улицу , и он несется в лужу. Я в ужасе, бегу за ним, кричу, пугаю его, он падает в лужу. Я хватаю его в панике, что вот сию минуту он заболеет, мелькает на краю сознания холодящая мысль – погибнет. Ребенок орет, я тащу его домой. После того, как я его переодеваю, успокаиваю, успокаиваюсь сама, мы миримся, я вспоминаю, что я читала в умной книжке, что в луже можно разрешать играть, только после этого надо спокойно переодеть» это мешает сепарации.

Вообще говоря, внушение ребенку своей несостоятельности, нежизнеспособности, преувеличение опасности окружающего мира – универсальный способ привязывания ребенка, замедления его сепарации.

Трудности общения с детьми, нежелание ходить в детский сад – признаки верности и преданности ребенка заветам своей семьи, которая решительно протестует против его отдельного существования. Если дети – не те создания, с которыми так весело и интересно играть вместе, а носители микробов и бактерий, если воспитательницы детского сада кажутся маме невежественными злыми тетками, если ранние утренние подъемы воспринимается в семье как тяжкая жизненная несправедливость, – ребенок не приспособиться к детскому саду, будет болеть, бояться туда ходить, словом будет делать все, чтобы сидеть дома, как это было в его двухлетнем возрасте.

Страх сепарации лежит в основе детских социофобий, включая и страх посещения школы, разумеется.

К подростковому возрасту все становится очень запущенным. Вместо того, чтобы решать основной вопрос – «Кто я и куда иду» – подросток развивает любые формы нарушенного функционирования для того, чтобы не отделяться от семьи. Девиантное поведение, алкоголизм, наркомания, академическая неуспеваемость - хорошие способы доказать миру свою несостоятельность и обеспечить семью необходимостью заботиться о себе.

Люди, не прошедшие сепарацию, испытывают большие трудности в создании собственной семьи и в выращивании детей. В каком-то смысле их просто нет как таковых - людей с простроенными границами Я, они скорее части целого – кусочки нерасчлененной эго-массы многопоколенной семьи. Механизмы поддержания слитности были подробнейшим образом исследованы и описаны Мюрреем Боуэном – знаменитым Американским системным терапевтом в работах по теории дифференциации. Главное в этом механизме – передача тревоги от одного человека к другому, в нашем случае от матери к ребенку. Когда мать неконтролируемо сливает свою тревогу в ребенку, а он в силу возраста и универсальных способов приспособления ребенка к миру взрослых (стремления соответствовать ожиданиям взрослых, тонкости чувствования этих ожиданий, физической зависимости от взрослых), берет в себя эту тревогу, тогда и образуется общая эмоциональная система матери-ребенка. Общая эмоциональная система означает, что люди не имеют свободу выбора реакций тогда, когда они вместе, их поведение автоматично. Мама кричит - ребенок обижается. Мама обвиняет – ребенок сердится. Это происходит всегда, независимо от возраста членов этой пары. Не понятно, кто что чувствует, мама беспокоится и ребенок беспокоится, при этом им может казаться, что они беспокоятся по разным поводам, на самом же деле один беспокоится, просто потому, что беспокоится другой. На этой основе не может происходить полноценной сепарации.

Наиболее ярко нарушения сепарационных процессов видны тогда, когда возникает необходимость создать свою семью. Присоединенность к родительской семье не оставляет места для новых эмоционально насыщенных отношений. Если человек, во-первых, сын своих родителей, ему трудно быть мужем своей жены, особенно в тех случаях, когда жена не хочет быть «во-вторых». Отношения с родителями при этом могут быть плохими, конфликтными, важно лишь, что они интенсивные. Мужчина – К…. средних лет – известный ученый, живет вдвоем с мамой, хочет иметь свою семью, но это никак не удается. Был недолго женат, развелся, детей нет. Влюбляется очень редко и вяло. Гораздо интенсивнее переживания, связанные с отношениями с мамой- глубокой старухой и отцом, который лет десять как умер. Основное содержание этих отношений – соперничество и претензии. К. работает примерно в той же области, где работал его отец -–так же ученый, но более успешный, более статусный, более известный. Считается, что смерть помешала ему получить Нобелевскую премию. К хотел бы, чтобы коллеги отца поняли, что он нисколько не менее талантлив, чем его отец, что всего добился сам. Обида на отца, что тот не помогал К. делать карьеру, актуальна уже примерно 30 лет. К. считает, что родители его не любили, плохо о нем заботились. Он отвечает добром на зло, заботится о матери, а она по-прежнему его не ценит. Здесь – драма, здесь страсти, а женщины - так, дырки.

Сепарация влияет и на выбор брачного партнера. Молодая женщина, находящаяся под сильным влиянием своей матери и страдающая от этого, с большой вероятностью выберет молодого человека, который по ее мнению, сможет оторвать ее от матери и защитить от материнского влияния. Обычно это мужчина, который не находит с мамой общего языка, который не принят в семье девушки. Это же потом будет причиной развода. Часто в таких случаях молодая женщина возвращается в родительскую семью с ребенком. Это в каком-то смысле решает ее проблемы сепарации от матери. Она откупается от матери ребенком, и получает свободу. В системной семейной терапии такой ребенок называется замещающим. Он замещает свою мать в отношениях с бабушкой, выполняет ее функции, и в этом смысле живет не свою жизнь.

Понятно, что материнское поведение при таком развитии событий искажается, мама отдаляется от ребенка, процессы аттачмента нарушаются, так же как и процессы психического развития ребенка.

По предложению учительницы ко мне привели первоклассника. Школа жаловалась на его плохое поведение, агрессивность по отношению к одноклассникам и неусидчивость на уроках. Выяснилось, что мальчик не ходил до школы в детский сад, его воспитывала бабушка, активная, спортивная женщина, которая занималась с мальчиком спортом и разными иностранными языками. В детский сад ходить было некогда. Мама, до последнего времени незамужняя женщина, мало принимала самостоятельного участия в выращивании ребенка, она была у бабушки « на подхвате». Все решения о том, как жить мальчику, принимала бабушка. Мама незадолго до того, как мальчик пошел в школу, вышла замуж. Бабушка была решительно против этого мезальянса: иногородний, не нашего круга. Видимо поэтому мама и вышла за него. Молодой человек оказался решительным: потребовал, чтобы жена и пасынок жили у него. Бабушка была в отчаянии, она начала серьезную борьбу за внука. Она не отдала в новый дом любимые игрушки мальчика и не жалела красок, расписывая малышу как она без него страдает, какая у него плохая мать, не говоря об отчиме. Мальчик должен был каждый вечер звонить бабушке, потому что бабушка без этого не могла уснуть. Этот мальчик был замещающим ребенком, он выполнял функции бабушкиного сына. Дело в том, что брак бабушки и дедушки всегда был трудным. Они не развелись, но жили вместе несколько дней в неделю. У дедушки всегда была своя квартира, куда он мог пойти отдохнуть от семьи. Бабушка нашла себя в детях. Дети выросли. Сын женился и жил отдельно. Этого ему не простили. Дочь сначала была очень хорошая, слушалась во всем, подруг не имела, всегда дома. Потом, в переходном возрасте, испортилась, стала высказывать свое мнение, завела друзей. Были мучительные конфликты, слезы и болезни. Помог счастливый случай. Дочь забеременела к полному восторгу мамы, родился малыш, мама стала бабушкой. Все опять сделалось хорошо. Дочь наконец получила мирную свободу, а бабушка – ребеночка. Новый мальчик стал обслуживать бабушкины психологические потребности так, как это раньше делали другие дети. Когда он переехал вместе с мамой в новый дом, бабушка действительно стала страдать, так же как и мальчик. Он любил бабушку, у него были с ней хорошие, глубокие отношения. Он хотел вернуться, он хотел, чтобы было как раньше. Мальчик «выбрал» способ, который выбирают многие дети в подобных ситуациях, идет ли речь о разводе мамы и бабушки, как в нашем случае, или о разводе родителей. Своим поведением он стал доказывать, что мама не справляется с ним. Он будет хорошо себя вести и хорошо учиться, когда мама и бабушка будут вместе, а нового папу не надо совсем.

Психотерапия в таких случаях довольно сложна, в частности потому, что биологическая мама действительно не справляется. У нее не было возможности построить со своим сыном полноценные отношения привязанности, она не привыкла нести за него ответственность. У нее самой есть чувство вины перед матерью за то, что она отняла у матери то, что сама же ей отдала в свое время. Очень важно повышать статус и силу матери как в ее собственных глазах, так и в глазах ее ребенка. Часто материнство не является привлекательной деятельностью именно потому, что оно не было удачным, не стало личным достижением.

Татьяна 36-ти лет обратилась с жалобами на то, что не может наладить отношения с дочерью. Дочери на момент обращения было 10 лет. Я попросила придти на прием вместе с дочерью. Татьяна отказалась, объяснив, что она не может взять с собой ребенка, потому что ребенок расскажет об этом бабушке, т.е. матери Татьяны., будет тяжелый скандал Бабушка – Тамара - была категорически против психотерапии.В ходе дальнейшей работы я поняла, что, по мнению клиентки, ее мать должна была быть против любых ее самостоятельных решений и действий. Стало понятно, что бабушка оказывает сильное влияние на жизнь дочери, дочь, кажется , относится к этому без большой радости .Татьяна была старшим ребенком в семье. Еще были мама, папа и ее младшая сестра Наталья.

Ситуация в семье на момент рождения Татьяны.

Брак матери и отца Татьяны был заключен по любви. Концепция брака по любви в семье такая: брак заключается один раз на всю жизнь. За стабильность брака отвечает мужчина: что бы ни делала женщина, мужчина ей предан. Такая структура брака была у бабушки Татьяны, такой брак был у матери Татьяны. Женщина вносит в брак супружескую верность, жизненную компетентность, рожает детей и заботиться о семье. В этот кодекс не входит создание теплой и радостной атмосферы в семье, безопасности, уважения к мужу, поддержки. Существенная особенность семейной культуры – безусловный приоритет родственных связей над супружескими по материнской линии. Отец Татьяны - Коля- не был так привязан к своей семье. По крайней мере, считалось, что его родительская семья плохо о нем заботиться и совсем не помогает. Помогать- ключевое понятие, заменяющее любовь, понимание, ласку, в расширенной семье Татьяны. Отец Татьяны считал себя в каком-то смысле отринутым своей родительской семьей, и это понимание влияло на его поведение со своей семьей и семьей жены. Например, это было достаточным основанием для эмоционального разрыва с родителями. Это позволяет сделать вывод о том, что Коля так же не прошел до конца сепарацию со своей семьей.

Татьяна родилась недоношенной, много болела в детстве. Тамара – врач, выходила ее, вылечила, и всегда попрекала этим. Тамара говорила: »ты родилась и наша с отцом жизнь кончилась». Татьяне кажется, что младшей сестре этого уже не говорили. Она не делала погоды, все трудности родителям создавала Татьяна. Все, что свидетельствует о ее влиятельности и могущественности всегда рассказывается подробно и эмоционально. Обычно это негативное влияние. Татьяна занята идеей своей вредоносности .Татьяна очень любила папу. Папа много с играл с ней и сестрой, гулял, читал книжки. Татьяна была уверена в папиной любви до тех пор, пока в подростковом возрасте, после очередного конфликта с мамой, папа не принял мамину сторону. Татьяна точно знала, что мама была не права, обвиняла ее несправедливо, обидно обзывала. Папа твердил одно: »Извинись перед матерью».Произошло предательство. Татьяна сохранила обиду на отца до его смерти. Мелькала и мысль про маму, что-то вроде : » Она отняла у меня отца» Очевидно соперничество с матерью. Оно продолжается до сих пор, а началось оно в треугольнике Отец-мать-Татьяна. В этом треугольнике побеждала мать, но Татьяна не могла с этим смириться.

Тамара была безусловным лидером в семье. Все ее слушались. Про маму было известно, что она всегда права. Границы семьи обозначались и поддерживались через дискредитацию окружения. Такой же механизм обеспечивал мамино лидерство: вокруг мамы все были идиотами. Папа обозначался как эмоционально-тупой, Татьяна – как психически-больная. Интересно как обозначалась Наталья? Татьяна старается про нее почти не говорить. Только в ответ на мои прямые вопросы. Наталья всегда на маминой стороне, и значит она враг Татьяны. Ни разу на одного воспоминания о том, что сестры делали что-то вместе приятное, интересное. Всякий контакт между ними заканчивается конфликтом. Татьяна всегда прекрасно училась, но в семье это не ценилось, мама говорила:» Ну не хватало, чтобы ты еще плохо училась с твоими способностями».Полная эмоциональная зависимость от матери продолжалась очень долго. Первый брак Татьяна заключила с сыном маминой подруги, и развелась с ним, когда подруги поссорились. Во втором браке была сделана попытка отделиться, хотя бы географически, пожить отдельно, в другом районе Москвы, но мама меняет Татьяну с мужем в квартиру, которая находится в одном подьезде с той, где живет мама. Рождается ребенок, никаких иллюзий самостоятельности не остается. Второй брак заканчивается по инициативе мужа через 7 лет. Сепарация с мамой не происходит, зато происходит с мужьями, распадаются браки. Интересно, что Наталья так же не сохранила свой брак. Она с мужем прожила в браке около пяти лет вместе с мамой в ее квартире, затем брак распался.

История рождения Маши – дочери Татьяны.

Татьяна забеременела в браке. Вопрос о том, рожать или не рожать не стоял – замужняя женщина должна рожать. По мнению Татьяны это был неосознанный выбор с ее стороны, она не представляла себе, что значит быть матерью. Роды для нее были ужасны. Я вижу здесь так же трудности сепарационного процесса, в данном случае у Татьяны с ее ребенком. Она боялась рожать. Мама-врач договорилась с конкретным гинекологом, что та приедет помогать в родах. Однако, когда подошел срок и Татьяну повезли в родильный дом, Тамара, почему-то не сразу созвонилась с этим врачом, в результате чего врач не успела в срок, и роды прошли без нее. Этого, так же как и много другого Татьяна не может простить своей матери. Вообще невозможность простить, забыть, признать, что событие прошло безвозвратно – так же признак не прошедшей сепарации. Закон гомеостаза поддерживает функционирование общей эмоциональной системы в частности тем, что для людей не существует прошлого, чувства не проходят, все время вспоминаются, переживаются вновь. Поэтому и неважно, есть ли актуальное общение и вообще, живы ли все участники процесса. Человек может быть много лет в могиле, а его ребенок, или супруг продолжает эмоциональную связь с ним, переживая вновь и вновь какие-то свои чувства, которые были когда-то в их общении, будь то обиды, гнев, нежность, радость.

Возвращаясь к родам. Татьяна вспоминает, что в какой-то момент у нее уже в процессе изгнания плода возникли какие-то трудности, и врач, принимающий роды, сказал ей очень строго:» Или ты сейчас сильно тужишься, или у тебя родиться мертвый ребенок». Только в этот момент Татьяна поняла, какая огромная ответственность легла на ее плечи - неверное движение и ребенок – труп. Дальше – больше.

Родилась дочка Маша, но вместо радости материнства – отчаяние и ужас. Воспоминание о роддоме – это воспоминания о том, как злые врачи пугают и обижают. Чувство собственной беспомощности, тотальной хрупкости ребенка, непосильной ноши. Тамара сказала: «Ну все, твоя жизнь кончилась, теперь ты живешь ради ребенка». У Татьяны случилось осложнение после родов, она лишилась одной почки и приобрела послеродовую депрессию. Тамара запретила принимать лекарства, потому что Татьяна кормила грудью. Тамара много помогала, но так, что у Татьяны возникало ощущение, что она крепостная кормилица при барском дитяти.

Треугольник Тамара-Татьяна-Маша.

Тамара и Коля очень радовались рождению Маши. Они принимали горячее участие в ее выращивании. Татьяне не доверяли, считали ее неопытной матерью. Ее постоянно контролировали, указывали, что ей делать. Ситуация усугублялась болезнями Татьяны- депрессией и почками. Тамара говорила: «У Машеньки две мамы- Таня и Наташа». Когда Татьяна протестовала, Тамара говорила:»Как тебе не стыдно, ведь у твоей сестры нет детей». Тамара много лечила болезненную Татьяну, когда она была маленькой. В эти моменты Тамара была доброй и нежной. Тамара так же лечила маленькую Машу. В семье считалось , что вылечить – значит спасти. Подразумевалось, что любые болезни смертельно опасны. Тамара, видимо, ожидала благодарности за спасение, и не получая ее упрекала:» Я тебя спасла, я спасла твою дочь».Татьяна вспоминала, как, когда Маше было два года, у нее возникли проблемы с кишечником и длительный запор. Тамара поставила Маше хитрую клизму и посадила ее на горшке в теплую ванну. Все обошлось, а после этого Тамара сказала Татьяне:»Без меня ты бы не справилась. Та вызвала бы скорую, они поставили бы Маше обычную клизму с холодной водой и это вызвало бы заворот кишок». Татьяна и сама с грустью признает, что так все продумать, посадить малышку в теплую воду и создать одинаковую температурную среду внутри и вне она бы не догадалась.

Татьяна твердо поняла, что:
1. она - некомпетентная мать,
2. вырастить ребенка – непосильный труд,
3. материнство – мучительная каторга,
4. ребенок может умереть каждую минуту, а само его появление означает смерть его матери как женщины, личности.

Парадокс заключался в том, что при этом ей очевидно: ребенок – это большая ценность, на него все хищно претендуют. Соперничество Татьяны и Тамары стало разыгрываться на арене выращивания Маши. Пик материнской компетенции – спасение от смерти. Маша постоянно болеет. Как верная дочь и внучка, она дает своей семье возможность себя спасать. Татьяна могла получить теплое внимание от своей матери, только когда болела, видимо и Маша получала наибольшую заботу и теплоту от бабушки и мамы во время болезней. Динамика Машиного спасения была такой: первые шесть лет жизни ее спасала Тамара, Татьяна была беспомощная и некомпетентная. Сепарационный процесс в это время происходил в супружеских отношениях Татьяны и ее мужа Василия. Сепарации от Тамары еще не происходило. Сепарация с мужем завершилась разводом. Василий ушел к другой женщине. Татьяна поняла, что супружество оказалось неудачным из-за Тамары, которая все время вмешивалась, и не давала построить нормальный брак. Это вернуло сепарационный процесс в отношения Тамары и Татьяны. Его содержанием стало спасение Маши. Татьяна стала лечить Машу сама, а Тамара стала активно мешать ей это делать. Каждого врача, которого приглашала Татьяна, Тамара обвиняла в некомпетентности. Тамара и Коля , а вместе с ними и Наташа полагали, что Татьяна губит, буквально убивает Машу. Когда Маша заболевала, а делала она это как минимум раз в месяц, Тамара пыталась либо забрать Машу к себе, либо поселиться на это время в квартире Татьяны. Дело доходило до драк. После драк Тамаре приходилось вызывать скорую помощь, у нее были сердечные приступы. Женщины не разговаривали друг с другом месяцами. Несколько лет, вплоть до самого последнего времени Татьяна не допускала Тамару до Маши, т.е. Тамара не могла войти в Татьянину квартиру, Машу не пускали к бабушке. Маша была в отчаянии. На этом фоне произошла ссора Татьяны с Колей. Коля отрекся от нее как от дочери. Они не разговаривали несколько лет вплоть до скоропостижной смерти Коли. Коля умер , и Татьяна не успела помириться с ним, хотя хотела это сделать. Мы несколько сессий посвятили планированию того, как Татьяна пойдет в больницу к отцу и будет говорить ему о том, как она его любит. Он умер раньше. Тамара сказала на похоронах, что это Татьяна убила Колю. Мы много говорили с Татьяной об отце, о его родительской семье. У Татьяны была идея найти родственников и поговорить с ними. Я старалась обращать внимание Татьяны на те ее качества, которые достались ей от отца и которые она в себе ценит. Коля был умен, многим интересовался, мог быть душой компании, был хорошим профессионалом. В семье он как-то терялся в тени Тамары, но в обществе обретал свою индивидуальность. После смерти Коли Тамара сделала последний шаг в слиянии с ним. На могиле Коли был поставлен памятник, где было указано не полное имя, а уменьшительно-ласкательный его вариант и годы жизни. Фамилии на памятнике не было. Это решение приняла Тамара сама, не обсудив это с Татьяной. Возможно ,она обсудила это с Натальей, но Татьяна ничего об этом не знает. Татьяна была возмущена и шокирована. Отец похоронен как человек без рода и племени, без имени. Лишь годы жизни позволяют догадаться о том, что в могиле человек, а не животное. У Татьяны было чувство, что мать отняла у нее отца еще раз.

На сегодня счет между Тамарой и Татьяной равный. Тамара победила в борьбе за Колю, и полностью присвоила его, а Татьяна победила в борьбе за Машу. Маша болеет все чаще, Татьяна лечит ее так, как считает нужным, и Тамара, наконец, после тяжелых и продолжительных боев, о которых я расскажу позже, лечит Машу так, как ей велит Татьяна. Всем ясно, что Машу спасает не Тамара, а Татьяна. Понятно, что Татьяна не испытывает радость от этой победы. Цена победы – Машино здоровье, и Татьяна понимает, что эта цена непомерна.

Повседневные отношения Татьяны и Маши – эмоционально напряженные, противоречивые, полные конфликтов. Нет никаких границ между Татьяной и Машей. Здесь общая нерасчлененность представлена очень ярко. Интересно, что нерасчлененность присутствует не только на эмоциональном уровне, но и на когнитивном. Татьяна, будучи женщиной умной, хорошо образованной, в контакте с Машей демонстрирует нарушения мышления, свойственные детям-дошкольникам. Однажды Татьяна купила новую кастрюлю. Вообще Татьяна делает покупки с трудом. Долго выбирает, сомневается. В конце-концов кастрюля поселилась у Татьяны на кухне. В это время Маша как всегда болела. Татьяна лечит ее у нетрадиционных докторов. В тот момент пророком был некий доктор, с которым было непросто связываться по телефону. Система была такой: Татьяна звонила и оставляла сообщение на автоответчике, а доктор перезванивал через неопределенное время. Татьяна на кухне варит в новой кастрюле кашу и ждет звонка доктора. Маша у себя в комнате болеет. Тут в другой комнате звонит телефон. Татьяна , оставив кастрюлю на огне, бросается к телефону. У нее уже все вопросы к доктору написаны на бумажке, чтобы ничего не упустить.. Татьяна разговаривает с доктором по телефону, а в это время на кухне пригорает каша. Когда разговор закончился, Татьяна обнаружила, что каша пригорела, расстроилась и побила Машу. «Ты что не знала, что я с доктором разговаривала. Ты что не видела, что каша горит. Ты не могла, что ли, пойти на кухню и снять кастрюлю с огня»-кричала Татьяна. Маша рыдала, и говорила, что она ничего не знала, дверь в комнату была закрыта, Маша слушала музыку. В момент конфликта Татьяна искренне полагала, что Маша точно знала, о чем думала и о чем беспокоилась Татьяна, как будто у них одна голова на двоих, своего рода общий мозг. Разумеется, то же самое происходит на эмоциональном уровне. Татьяна винит себя в Машиных болезнях. Неправильно одела, слишком быстро отправила в школу, надо было еще подержать дома, не надо было отпускать в театр на спектакль. Одновременно с этим она винит Машу, в том, что Маша болеет. Нередко Татьяна бывает в ярости: «Эта сволочь опять заболела!» Татьяне кажется, что Маша болеет ей назло. Она кричит на нее, иной раз бьет, приходит в ужас от содеянного, раскаивается, чувствует вину, и тут же злость на Машу за то, что сама же обращалась с ней плохо. Все это очень похоже на драку правой и левой руки. В этой паре не может быть так, что одна тревожиться, а другая спокойна и весела. Что чувствует одна, то должна чувствовать и другая. Кощунственно полагать, что Маша лежит, болеет, плохо себя чувствует, а Татьяна в это же время чувствует покой. Так же кощунственно ожидать, что Маша будет радостной, когда Татьяна страдает. Более того, обычный сценарий- Маша заболевает, и через некоторое время заболевает Татьяна. В ходе наших бесед выяснилось, что Татьяне кажется неправильным оставаться здоровой в то время, когда Маша больна. Болеть вместе – знак любви и верности. Неудивительно, что простых и понятных знаков любви нет в их общении. Татьяна крайне редко ласкает Машу. Она может целовать и обнимать Машу, когда Маша спит. В другое время Татьяна чувствует нежелание общаться с Машей, постоянно отсылает ее от себя. Маша умеет себя занимать- читает, перебирает какие-то веревочки. Как многие одинокие дети, она привязана к вещам, собирает всякие мелочи, хлам. Чего-то рисует, делает уроки, что-то из бисера. Татьяна много говорила со мной о том, как ее беспокоит то, что она бьет Машу. Татьяна бьет Машу тайно. Ни Машин папа, ни Машина бабушка не знают, что происходит В рассказе Татьяны побои выглядят как некое неотвратимое, навязчивое действие, аффект, потеря контроля. В то же время выяснилось, что в публичных местах Татьяна никогда не бьет Машу, как бы зла на нее она ни была. Татьяна может планировать побои, откладывать их осуществление до дома. Все это казалось мне садистическими актами насилия. С одной стороны я понимала, что должна всячески сдерживать свое возмущение, потому что Татьяна била ребенка от отчаяния. Если ее загонять в угол, она может пойти на большую жестокость. Прежде всего, необходимо было снизить ее тревогу и ту агрессию, которую несло с собой чувство вины. С другой стороны я не могла быть в позиции пассивного наблюдателя. На этом этапе терапии я сама остро нуждалась в супервизии, потому что у меня сильно выросла тревога. Обсуждение этого случая с коллегами оказалось исключительно полезным. Был предложен некий терапевтический план. Решили, что я, наконец, встречусь с Машей. В зависимости от того, что я увижу, я буду действовать двояким образом. Если у Маши не будет отмечено признаков ПТСР, то я буду продолжать работать с Татьяной с помощью парадоксального предписания. Если же эти признаки есть, то я буду привлекать к работе Машиного папу и просить его вмешаться в ситуацию. Этот план я обсудила с Татьяной и заручилась ее согласием. Татьяна привела ко мне Машу. Маша не производила впечатления забитого, травмированного ребенка. Прекрасно учится, хотя редко ходит в школу, не боится ссориться с мамой, высказывать свои желания. Для меня это было совсем не очевидно. В то же время было понятно, что Маша – грустная девочка, слезы близко. Однако, она легко вошла со мной в контакт, вела себя искренно и открыто. Я смогла увидеть Машу после полной и окончательной победы над Тамарой, так что до этого момента у меня были всякие фантазии, основанные на рассказах Татьяны. Татьянино чувство вины рисовало мне картину травмы, так что реальность меня приятно удивила. Мы договорились с Татьяной, что всякий раз, когда она будет бить Машу, она немедленной после этого пойдет и купит себе что-нибудь из одежды или косметики. Я знала, что Татьяна очень редко что-либо себе покупает. Огромные деньги уходят на сложное лечение Маши: на нетрадиционных докторов, массажи, иглоукалывание, нянь. У Татьяны денег не много, она не работает и живет на содержании у бывшего мужа. Предписание вызвало сильное удивление у Татьяны, но она обещала его выполнять. За три летних месяца она трижды лупила Машу, но предписание выполнила лишь после последнего, третьего раза. После этого был месячный перерыв, а затем Татьяна побила Машу снова и не выполнила мое предписание. Сейчас это сопротивление наша основная тема.

Многое в поведении Татьяны программируется Тамарой, по крайней мере тем, как эта Тамара представлена в сознании Татьяны. Например, когда-то Тамара сказала Татьяне:»У тебя такой ужасный характер, никто с тобой жить не сможет». Татьяна много делает для того, чтобы подтвердить эту точку зрения своей любимой-ненавидимой матери. Татьяна полагает, что она старается не любить Машу, отталкивает ее от себя, чтобы не привязаться к дочери, и не страдать, когда дочь ее возненавидит и уйдет. В то же время, Татьяна определяет себя как человека, которому в жизни нужна только любовь, впрочем , понимаемая вполне узко как любовь мужчины и женщины. Здесь у Татьяны длинный список того, как ее предавали мужчины, начиная с отца и кончая любовниками. Это так же подтверждает правоту Тамары, и являет собой своеобразную преданность Татьяны правилам своей родительской семьи – мама всегда права .Понятно, что Татьяна ищет слияния с другим человеком, это представляется ей счастьем, и это слияние, это образование нерасчлененной эго – массы кажется ей счастьем. Человек, не завершивший свою сепарацию – это человек с незамкнутыми границами Я. В прорехах границы гуляет ветер, заливает дождь, и контакт с другим человеком кажется способом заткнуть дырки: приникнуть, слиться и обрести целостность границ. Может быть тепло и сухо.

Во всех биполярных отношениях любви-ненависти женщины в этой семье видят лишь ненависть. Татьяна искренно считала, что она ненавидит свою мать. Я несколько раз указывала ей, что она часто ищет признания и любви матери, предложила предписание, направленное на выявление второго полюса. Я попросила Татьяну взять фотографию матери, осветить ее свечой и смотреть. Это вызвало слезы уже в момент произнесения предписания. Татьяна выполнила его, что бывает редко в нашей терапии. Она смотрела на мамину фотографию и плакала. После этого тексты изменились. Татьяна нередко стала говорить о том, что она и любит мать так же. Она признает, что о испытывает любовь-ненвисть и к Маше Признать, что мать любит ее, Татьяне особенно трудно.

Мы много работали над генограммой Татьяниной семьи. Я просила Татьяну встречаться и разговаривать про маму с маминым коллегой и маминой подругой, потому что других родственников с этой стороны не осталось. Мне важно было, чтобы Татьяна смогла несколько отстраниться от матери, представить ее чужими глазами. Татьяна поговорила, но в ее пересказе не чувствовалось большого интереса к полученной информации. В то же время было несколько эпизодов, когда Татьяна и Тамара что-то делали вместе и не ссорились. Например, они вместе ездили в Икею, и там Татьяна даже предлагала что-то купить Тамаре. Когда выяснилось, что Тамара ездит зимой на »лысой» резине, Татьяна дала ей деньги на покупку новых покрышек. Удивительно, что Тамара взяла Впервые за долгое время Татьяна позволила Тамаре побыть с Машей на отдыхе на море. Надо сказать, что и Тамара много сделала для этого. Она клятвенно пообещала Татьяне, что она будет лечить Машу так, как Татьяна ей велит, не скажет Маше про Татьяну ни одного плохого слова. Татьяна поверила матери, что я оцениваю очень положительно. Вообще, я испытываю к этим женщинам уважение за то, что они готовы , не смотря на тяжелейший опыт негативного взаимодействия, идти навстречу друг с другом.

Действительно, способ функционирования этой трехпоколенной семейной системы - бездумная реактивность, опора на чувства и душевные состояния при принятии решений. Преобладающие эмоции и состояния негативные – тревога, вина, отчаяние, злость. Это верно по отношению как к Татьяне, так и к ее матери и ее дочери. Понятно, что у Маши нарушена иммунная система не только в силу органических причин, если они вообще есть, потому что ни один врач не назвал причину такой болезненности, но и потому, что девочка дистимична, субдепрессивна. Депрессия ослабляет иммунную систему. Татьянино тревожно-депрессивное расстройство видно «с порога». Не сильно ошибусь, если выскажу предположение, что и Тамара имеет такой же эмоциональный репертуар. И клинико-характерологические особенности этих женщин, и необходимость поддерживать гомеостаз их семейной системы – все требует действий, направленных на защиту от тревоги. Общий механизм избавления от тревоги – отдать ее другому, стоящему ниже по семейной иерархии. Тамара передает свою тревогу Татьяне с помощью попыток сверхконтроля, а чтобы Татьяна позволяла себя контролировать, ей внушалось и внушается чувство жизненной несостоятельности и чувство вины. Татьяна не отделена от матери, ее личностные границы не замкнуты, она присоединена к эмоциональной системе матери. Проще говоря, в контакте с матерью она чувствует ровно то, что чувствует ее мать. Мать чувствует тревогу и Татьяна чувствует тревогу. Мать в отчаянии и Татьяна в отчаянии. Каждой при этом кажется, что есть объективные разные и собственные причины для того или иного состояния. Никому не понятна иллюзорность этого положения. Тамара говорит Татьяне:» Та сумасшедшая, с тобой невозможно быть вместе». Татьяна , во-первых, безоговорочно верит этому, во вторых, обижается на то, что ее мать ей это говорит, вместо того, чтобы помочь ей не быть сумасшедшей и одинокой. И вообще, это мать виновата в том, что Татьяна такая. Тамара и Татьяна чувствуют одно и немедленно действуют в соответствии с этим. Кричат и обвиняют друг друга. Это делается еще и для того, чтобы не быть в таком мучительном слиянии, поссориться и отдалиться на время, чтобы передохнуть. Чувствовать, но ничего не делать, я уж не говорю про то, чтобы действовать вопреки чувствам они не умеют, не считают нужным, им просто это не приходит в голову. Татьяна «сливает» свою тревогу и вину-агрессию в Машу. Это так же просто, потому что нет никакой отдельной Маши, а есть присоединенный к конгломерату Татьяна-Тамара кусок под именем Маша. Способ передачи своего состояния в Машу у Татьяны такой же как и у Тамары: сверхконтроль, дискредитаци, обвинение. Поскольку Маша как минимум третье известное нам поколение в этой семейной системе , на ней груз большего количества поколений, чем, например на Тамаре, она на низкой ступени семейной иерархии, сливать ей тревогу пока некуда, то и уровень ее функционирования самый низкий – она болеет беспрерывно, делая большое доброе дело для остальной части семейной системы: структурирует время неработающей Татьяны, позволяет ей быть матерью в том узком варианте, который Татьяне доступен – лечить, не давать умирать, не дает преимущества ни Тамаре ни Татьяне в деле выращивания ребенка, что позволяет их соперничеству находиться в состоянии равновесия. Плата за гомеостаз – Машино здоровье.

Терапевтическая цель на сегодня – это работать на увеличение Татьяниной дифференцированности. Моя цель – грубо говоря, научить Татьяну действовать не только под влиянием чувств и состояний, но и в соответствии с разумными целями и здравым смыслом. Если этот процесс начнет происходить в Татьяне, и она сможет, находясь в контакте с Машей или Тамарой, видеть и понимать, где их общая эмоциональная система, а где она сама со своими взглядами, позициями, целями, свободной волей, то неразрывная цепь начнет распадаться и вместо нерасчлененного женского сгустка возникнут три разных человека. Может быть и Маше не придется так болеть.

Сейчас мы много говорим с Татьяной про это. В контакте с собой я стала видеть ее добрую волю, ее рациональные усилия. Она все больше времени думает, чаще молчит. Все реже я наблюдаю автоматическое рассказывание, когда Татьяна с остановившимся взором тоненьким детским голосом рассказывает, что она сказала, что она сделала, как бы не слыша себя, не имея никакого внутреннего отношения к своим словам. Такой репродуктор с глазами. В активе есть несколько эпизодов, когда Татьяна действовала вопреки своим состояниям. Татьяна пошла учиться, приобретать вторую профессию. Ей трудно, она устает, но все равно учиться. Пару месяцев она еще и работала. Было не только утомительно, но еще и страшно –после многих лет сидения дома и лежания на диване выйти в незнакомые люди, взаимодействовать с ними, оказываться обьектом самого разного отношения и оценки. Татьяна все это выдержала, получила некий жизненный опыт. Теперь, по крайней мере, Маше не нужно болеть, чтобы у Татьяны были оправдания тому, почему она дома сидит. Татьяна дописывает диссертацию явно вопреки своему эмоциональному состоянию. Диссертация вызывает отвращение, но Татьяна преодолевает себя. Более всего я ценю те эпизоды, когда Татьяна бесконфликтно общается с людьми. Я коллекционирую все случаи общения Тамары и Татьяны, которые не заканчиваются ссорой. Жемчужина коллекции – случай, когда Татьяна обиделась на своего любовника, но не показала этого, не поссорилась с ним, а продолжала нормально общаться, потому что просчитала, что ссора будет крайне не вовремя, накануне Нового года, может помешать ее намерению встретить с ним праздник

Видимо процесс дифференциации и сепарации может ускориться, если будет преодолеваться эмоциональный разрыв Татьяны и Натальи. Это мой следующий шаг в терапии. Мне кажется важным понять, есть ли отличие в семейном функционировании двух сестер. Возможно их взаимодействие будет положительным ресурсом в процессе сепарации Татьяны.

Описанный выше случай не является примером терапии, проведенной в каком-то одном подходе. Здесь были использованы техники семейной терапии Мюррея Боуэна, приемы стратегической семейной терапии, позитивные коннотации и парадоксальные предписания Миланской школы. Я не любитель эклектики, и прибегаю к ней, когда случай кажется трудным, а моя работа неэффективной. Видимо, этого своего рода суета от бессилия.

Катамнез через 2 года. Маша перестала болеть, Татьяна вышла на работу. Трогательно позвонила мне недавно и сказала:» Я просто так звоню, сказать, что у меня все хорошо.» Мне было очень приятно. Я стала вспоминать, что же было особенно полезным для этого случая. Диссертацию Татьяна защитила. Видимо, это была хорошая работа, ее сразу опубликовали. Она пошла учиться на менеджера по связям с общественностью и по окончании учебы нашла себе работу. Сначала не удачную, а потом вполне удачную. Маша стала меньше болеть, а мама Тани переключилась на конфликт с младшей дочерью, потому что она нашла себя мужчину, разумеется, неудачного. Вот, наверное, что было критическим событием – Тамара переключилась на Наталью, потому что возникла угроза Натальиной сепарации. Под шумок Татьяна и отделилась. Все-таки психотерапия – бессмысленное дело.