К такому выводу пришла мать-героиня, имеющая 8 своих и 22 приемных ребенка, член Общественной палаты Самарской области. В интервью Валентина Федоровна открывает завесу своего необыкновенного выбора. Она решила прийти в мир брошенных детей, чтобы помочь им.

- Валентина Федоровна, расскажите, пожалуйста, как началась ваша дружная семья?
— Мой муж Анатолий и я очень любим детей. Поэтому мы изначально знали, что у нас будет большая семья.

- Как вы решились взять первого ребенка?
— Наши дети танцевали в одном из приютов, и мы встретили там девочку, которую вернули из приемной семьи. В той семье она пожила полгода, и по каким-то там своим причинам ее вернули. Взрослые ведь не скажут: «Ты нам больше не нужна». Мы хотим остаться мягкими и пушистыми, поэтому ей сказали: «Вот, мы подлечим здоровье, свои дела сделаем, потом тебя и заберем». Но детей не обманешь. Она сразу поняла, что ее обратно не заберут. Поэтому на нашем концерте она плакала. Для меня это было удивительно, ведь обычно дети не плачут, когда видят других детей танцующими. Когда я узнала ее историю, я сказала: «Дайте нам ее в гости». Представляете? Я, не имея никаких документов, не спросив мужа, беру ребенка в гости. Я просто пишу расписку и беру девочку в гости на выходной день.

Мы едем из приюта, и в автобусе она спрашивает: «Можно я буду Вас называть мамой?» Автобус-гармошка, кругом куча народа — и ребенок спрашивает такое… Что я могла ответить?

И вот папа приезжает с работы. Я говорю девочке: «Вот наш папа». Она ему: «Привет, пап». У папы круглые глаза, и я говорю: «Потом все объясню».

- И как же вы объяснили, когда остались одни?
— А ему не нужно было ничего объяснять. Я просто сказала, что девочка плакала, и я взяла ее в гости.

- То есть у него не было шока?
— Нет. И дети наши тоже подружились. Тогда я еще и не знала, какие нужно собирать документы, и много ли это займет времени. Решение пришло за одну секунду. Можно называть мамой? Можно. Остальные вопросы отметались.

А 4 года назад мы решили взять Юлиного брата. Когда мы приехали в дом ребенка посмотреть этого мальчика, то вдруг увидели, как несут на процедуры девочек- двойняшек. Все, что мы сказали: «Девчонки, дайте подержать». Я взяла одну, муж другую. Мы даже звука друг другу не произнесли, только посмотрели друг другу в глаза. «Ну, Толь, чего? Берем?» А он: «Конечно»

- А не опасно ли вам прикасаться к детям? Нет ли такого ощущения, что вы можете всех собрать?
— Умом-то я понимаю, что всех я не смогу взять. Но всем, с кем меня сводит судьба, по возможности стараюсь помогать. Например, я думаю, что не осилю воспитывать детей-инвалидов. Но я знаю одного мальчика, его зовут Алмаз, и девочку Наташу. Они живут в Приволжье, в интернате. Примерно четыре раза в год директор отпускает, и я беру их погостить на месяц-полтора к нам домой. Алмаз долго ползал на коленках — у него проблемы с ногами (ДЦП). Но сейчас он ходит на костылях, уже не ездит на коляске. Иногда я долго мягко объясняю, но иногда потом приходится немного грубо сказать. Например, я объясняла Алмазу, что ему нужно вставать на ножки. Он все соглашался со мной, но не делал ничего. Тогда мне пришлось сказать: «Встань с колен, хватит ползать, ты человек или нет?» И… какой-то щелчок… Постепенно он пересел на коляску, а потом встал на костыли. Еще ему надо сделать операцию, и только после этого он сможет ходить.

- Этот пример говорит, что вы человек с верой. Как вы объясните, что такое вера, как вы верите?
— Я просто поступаю как должно, как велит мне сердце. Меня часто спрашивают, как я возьму нового ребенка. Еще говорят: «Наверное, это последний?» На данный момент – последний! Когда мы брали братика Юлькиного, потом двойняшек, мужу было шестьдесят, мне пятьдесят пять. Мы думали, что будет тяжело… А теперь им по пять лет. И что? Разве не справимся? Справимся!

Этой весной мы хотели взять двоих мальчиков, но поступило предложение взять троих: двух мальчиков и девочку.

- Расскажите, как зовут ваших детей?
— У нас Леша и Алексей. А вот Юль у нас целых пять! Много Толиков…

- Как же вы не путаетесь в именах?
- У нас так: Юля маленькая, первая, Федоровна, вторая…

- Вы помните все имена?
— Конечно, даже тех, кто прожил с нами всего полгода…

- А почему они ушли?
— У нас очень скоростной ритм, большая нагрузка. Ведь у нас свой коллектив, свои требования (например, чтобы все учились). И потом: у нас кошки, черепаха голуби, рыбки. В общем, работы много: надо убираться, чтобы не было запаха, следить, чтобы животные были накормлены, собаки выгуляны.

- Получается, что у вас есть некоторые критерии, по которым вы принимаете детей в семью?
— Как раз нет! Некоторые говорят: «Почему это вы, Чекмаревы, все танцуете? Как вы отбираете детей?» Да никак не отбираем. Как старший сын говорит: «Все дети талантливы, главное — нужно дождаться, когда они раскроются». И всё. Поэтому у нас все танцующие! Но если ребенок попробует и скажет: «Это не мое»,— я не буду насильно заставлять.

- А где вы черпаете силу, энергию, вдохновение?
— От них же, от маленьких детей! Все удивляются, когда мы приезжаем в детский сад. Туда ходят семь моих детей и внучка. Все смотрят и завидуют, как каждый ребенок бежит обниматься. Я от этого наполняюсь жизнью и любовью!

- Общаетесь ли вы с другими приемными родителями?
— Конечно. Общаемся и дружим. В Самарской области немало таких семей. Например, в Богатовском районе живет Наталья Кирилловна Черноволл, Савиных Ольга и Василий Кириллович. У них большие приемные семьи. Мы так же дружим и с семьями, в которых один или два приемных ребенка. Глядя на нас, кто-то загорается, и мне звонят с вопросами: «С чего начать? Какие документы подавать?» И я отвечаю: «Я тебе все расскажу!»