Я не очень люблю домашних животных. Другими словами, я прежде всего признаю их прагматическую функцию: кошка должна ловить мышей и крыс, собака – защищать хозяина от дурных людей, работать поводырём и отыскивать путников, накрытых лавинами. А уж потом вспомню, что они пушистые, что их приятно бывает погладить, что кошка мурлычет, привалившись тёплым бочком, а собака виляет хвостом и преданно смотрит в глаза. И уже в третью очередь я соглашусь, что, конечно, они тоже там себе что-то думают и чувствуют. И нет у меня однозначной уверенности в том, что отлавливать и усыплять бродячих животных – это зло.

Поэтому я не отношусь к целевой аудитории спектакля «Собаки», что уже почти пятнадцать лет идёт в «Театре на Юго-Западе». А с другой стороны, может быть, как раз я к ней и отношусь, потому что кто-то очень сочувствующий посмотрит и даже слезами изойдёт, но ничего в его мировоззрении не поменяется, он и сам всё это всегда знал. Меня же, взрослого скептика, детский спектакль заставил задуматься.



Представьте: неподалёку от вашего дома – овраг. В нём живут бездомные собаки. Ищут пропитание, собачатся между собой, стая они или вольные псы. Что, между прочим, совсем не одно и то же. И внезапно получают известие от дружественного шалопутного кота Ямамото, что их овраг постигнет та же участь, что прежде этого – соседний Песчаный карьер. Засыплют его к концу этого же месяца, а на месте оврага будет построена школа. Так что, собаки, бежать вам надо. А куда же, куда? Ну конечно, в Японию, где буквально за каждым углом по вот такому же оврагу! Что ещё мог бы ответить собакам кот по кличке Ямамото, считающий себя японским императором?

Но собаки никуда не побегут. Они останутся метаться и надеяться, они будут искать дверцу в собачий рай, они станут ждать чуда, но дождутся только того, что старого пса Хромого люди убьют за попрошайничество. А потом собаки будут мстить, простым, как правда, собачьим кусанием. И снова никакого чуда не произойдёт, пострадавшие вызовут работников живодёрни, и, собственно, на этом для большинства собак всё закончится.

Я рассказала вам почти весь сюжет, но угрызений не чувствую, потому что почти ничего не рассказала. Даже не подступилась к сложнейшей задаче – передать развинченную пластику, абсолютную грацию, нахальные, совершенно кошачьи ужимки и бойкий мяукающий юморной говорок пройдохи Ямамото. Даже не взялась попробовать нарисовать тысячеликую мимику немой цирковой собачки Жужу. Даже близко не подошла к тому, чтобы изобразить, какие нешуточные страсти кипели в стае между двумя лидерами – псами Чёрным и Гордым – и как добродушно на правах старожила пытался их помирить Хромой. Как трогательно изъяснялась вежливая профессорская Такса, как борзел Борзый и проводил урок для собак интеллигент в первом поколении, пёс Головастый. Я ни за что не смогу рассказать об этом хотя бы приблизительно так хорошо, как расскажут они сами.



Да, кстати, все эти собаки когда-то были приручены. У каждой был свой человек. Который их любил. Или не любил, а использовал до поры до времени. Добрый человек, который всё ещё вызывает благодарные воспоминания. Или недобрый, который до сих пор удерживает пса под гнётом тёмной, непрощённой памяти. Бывает, что и не понимают собаки, был ли их человек в самом деле плох или стряслась какая-то большая, но, может быть, поправимая ошибка.

Спектакль – грустный. Он, со многими смешными и даже уморительными сценами, действительно грустный, а декорации минималистичны, сотворены в буквальном смысле из ничего, из праха земного. Когда больше о нём ничего не знаешь, становится удивительно, что, если не живёшь рядом с «Театром на Юго-Западе» и не отслеживаешь систематически афишу, на «Собак» почти невозможно достать билеты. Мне удалось с четвёртой попытки. Маленький зал театра был полон. Кто-то привёл маленьких детей, четырёх-пяти лет. Это было напрасно: маленькие дети часто любят яркие, броские, весёлые декорации и костюмы, весёлые голоса, однозначные реплики – здесь же они крутились и изнывали. Моей дочери шесть, на спектаклях она бывает часто, и сейчас не крутилась, а смотрела внимательно, с интересом, но обсуждать не пожелала, и думаю, даже ей на «Собак» было идти рановато. Зато это пока единственный спектакль, после которого я дала себе слово, что приведу на него дочь ещё раз – годика через три.

Я не очень люблю домашних животных. И для меня спектакль «Собаки» не о том, что бродячих животных надо жалеть. Не о том, что каждой собаке нужен свой человек. И даже не о том, что мы в ответе за тех, кого приручили, – хотя знаменитая эта формула, ни разу прямо не произнесённая, мелькала в каждом характере, в каждом сюжетном повороте, как красная нитка. Но у меня, вслед за последней пронзительной сценой, явилась другая мысль: как легко человеку «победить» природу, доказать животным, что он сильнее их. Настолько пугающе легко… что надо помнить об ответственности сильного и вести себя достойно своего высокого статуса.

Фотографии с сайта "Театра на Юго-Западе"