Юрий ЛигунЭта книга из тех, что читает взахлеб вся семья, от шиша-малыша до седобородого деда. Она задорна, весела и правдива. Долой басенную скуку морализаторства! Ее в рассказах Лигуна вы не найдете. Высокая нравоучительная мораль запрятана здесь в песочнице, в непросыхающей луже посреди двора, в обыденной, но такой интересной жизни главных героев, которые, не мороча детские головы супергеройством, живут просто, радостно, и, самое главное, со смыслом. Потому что детство – это приданое, которое мы получаем от Бога: «Будьте как дети, и войдете в Царствие Небесное!»
За книгу «Карасёнки-поросёнки» Юрию Лигуну была присуждена Международная детская литературная премия им. В.П. Крапивина (2010).

Отзывы о книге:

«Книга Юрия Лигуна «Карасёнки-Поросёнки» понравилась всем без исключения членам литературного совета и жюри Международной детской литературной премии им. В.П. Крапивина. Светлая, веселая, лиричная. Один из членов жюри настойчиво предлагал поставить вместо высшего балла 10 все 100. И действительно, сразу было очевидно, что автор достоин высшей награды. Это одно из тех редких произведений, которое должно быть в каждой семье».
Ольга Колпакова, председатель Содружества детских писателей

«После Драгунского давно ничего такого же хорошего не читала».
Ирина Богданова, детский писатель, Санкт-Петербург

«Юра, всё прочла. Ты меня сегодня целый день спасал... смехом. Похожу по дому, позвоню сыну в больницу, поговорю, потом сяду читать... и начинаю хохотать! А что поделаешь, если не хочется да хохочется? Вот только жаль – мало «Карасёнков-Поросёнков», всё уже дочитала... «Спокойная игра» – это что-то! Это мультик надо снимать! И «Друг папиного детства» – обалдеть! Вообще не книга, а всенародное ликование. А последний рассказ «Солёные звёзды» просто маленькое чудо, особенно финал».
Юлия Вознесенская, Берлин

Самый большой пистолет


Жорик точно знал, кем станет, когда вырастет. На этот вопрос он отвечал чётко: «Когда я вырасту, я стану Егором Поликарповичем».
Взрослым такой ответ нравился. Они одобри-тельно хлопали Егорку-Жорика по плечу и смея¬лись. А громче всех смеялся папа Жорика — Поли¬карп Николаевич. «Слыхали? — с гордостью говорил он. — Второй начальник в семье растёт!»
Из папиных слов сразу становилось ясно, кто у них в семье первый начальник. И не только в се¬мье, потому что каждое утро за папой приезжала длинная машина с чёрными стёклами. «Хорошая у папы работа, — думал Жорик, — только у дяди Ко¬сти лучше». Дядя Костя был папиным водителем. На зависть всему двору он разрешал Жорику близко подходить к машине. А однажды даже дал побибикать. Егорке бибикать понравилось, и он решил, что, когда станет Егором Поликарповичем, будет сам крутить баранку, а дядя Костя пускай сидит рядом и показывает дорогу.

...В тот день у Жорика с самого утра как-то не заладилось. Папа отругал его за мыло, а мама — за папу. Ну подумаешь, уронил мыло, когда умывался! А как его не уронить, если оно скользкое. Жорик специально несколько раз пытался ухватить мыло покрепче, а оно всё равно выпрыгивало и пыталось ускользнуть под ванную. А тут бабушка взя¬ла и позвала его завтракать. Егорка едва успел ладошки сполоснуть, так ему есть захотелось! Честно говоря, ему всегда есть хотелось, даже во сне, а наяву и подавно.
Но сегодня еды не получилось. Не успел Жо¬рик ложку с кашей в рот вставить, как из ванной раздался папин грохот. Это папа на подвернувшее¬ся мыло наступил: вроде не знал, что оно скользкое.
Что тут началось! И главное, вместо мыла все на Жорика накинулись. Кроме бабушки Лизы, ко¬торая не дала растерзать его на мелкие кусочки. Ещё повезло, что папа зубную щётку сломал, а не ногу...
Только когда мама с папой успокоились и ушли на работу, ещё хуже стало. Подруга к бабушке при-шла — тоже бабушка, хотя с виду не скажешь. По-тому что она всё время ходила в узких брюках и при этом всё время сидела на диете, чтобы в них влезть.
С подругой вышло совсем по-дурацки. Не успев поздороваться, она сразу бухнулась своими узкими брюками именно в то кресло, куда Жорик кактус поставил, чтобы играть в индейцев. Крику было! А что, он виноват, что у них на подоконнике не оду-ванчики, а мексиканские кактусы растут? Тут уже Жорику сразу от двух бабушек досталось. Особенно когда он сказал, что сзади брюк кактусового пятна почти не видно...
Чтобы больше никого не калечить, Жорик по-просился на улицу. На удивление бабушка Лиза тут же его отпустила, только велела из песочницы носа не высовывать. На радостях Жорик так по лестни¬це разогнался, что дверью немного пришиб вхо¬дившего в подъезд сантехника Ерёмушкина с но¬вым унитазом.
Что Ерёмушкин сказал, повторять не будем, по-тому что он сам не понял. Зато подзатыльник у него вышел таким понятным, что в глазах зазвенело.
* * *
Короче, день начался хуже некуда. «Эх, был бы у меня пистолет, — подумал Жорик, тоскливо вы-сыпая песок через дырочку в кулаке, — я б им по¬казал!» Вообще-то пистолет у него был, и даже не один, а штуки четыре. Но это не считалось, пото¬му что пистолеты были маленькими и пластмассо¬выми. А ему хотелось настоящий и такой большой, чтоб держать его двумя руками, и чтоб уши закла¬дывало, и чтоб дуло задиралось при отдаче...
Песчинки тонкой струйкой стекали на голую коленку и щекотали ладошку. Получалось красиво. Жорик надувал щёки и фукал на песочную струю. Она дрожала и пыталась увернуться.
«Здорово! — подумал он. — Жалко, что никто не видит.»
Жорик покрутил головой, выискивая, кому бы показать, как он умеет. Да некому было. Двор был безнадёжно пуст. Только на скамейке у подъезда о чём-то судачили старушки. В доминошной беседке незнакомые дядьки громко пили квас. Здоровен¬ный третьеклассник Вовка Семякин науськивал на фонарный столб волосатую собаку непонятной си¬стемы. Собака науськиваться не хотела, и, чтоб её пристыдить, Вовка лаял на столб сам.

Короче, все нормальные люди сидели дома: и его подружка Капа, и её подружка Нина, и даже Нинин хомяк Шуша. Жорик тяжело вздохнул и за¬черпнул новую пригоршню. Когда песка в кулаке осталось чуть-чуть, в руке что-то шевельнулось. Наверное, жук или муравей. Нет, всё-таки жук, по¬тому что муравей не мог быть таким твёрдым. Жо¬рик досыпал песок и раскрыл ладошку, но вместо жука увидел жёлтую монетку...

Если честно, денег у Жорика ещё ни разу не было. А своих тем более. Поэтому он монетку не выбросил, а сдул с неё песок и положил в карман. Но тут же вынул и стал смотреть. У монетки оказалось две стороны: на одной были непонятные закорючки, а на другой — колоски.
«Вот это да!» — подумал Жорик и вдруг ощутил страшное волнение. Ведь если у него есть деньги, он может что-нибудь купить. Сам! Без папы и мамы! И тем более без бабушки, у которой на всё был один ответ: «Вот получу пенсию, тогда посмотрим.»
Жорик снова спрятал монетку и, как насто¬ящий японский ниндзя, скосил глаза на балкон.

Бабушки-подружки о чём-то оживлённо говорили, но не забывали глядеть, как он гуляет. Обычно, если что-то было не так, бабушка Лиза кричала, как пожарная сирена: «Жорик, вернись!» — или: «Егор, положи кирпич на место!» Но при подружке она вслух стеснялась и кричала про себя.

Дождавшись, когда подружка зачем-то нача¬ла примерять бабушки-Лизины очки, он тихонь¬ко выбрался из песочницы, прокрался через дворо¬вую арку на улицу и бросился к высокой оранжевой будке под названием «киоск», где продавалось всё, что хочешь. Командовал будкой высокий усатый продавец, которого, если честно, Жорик побаивал¬ся и всегда прятался за бабушку. Но найденная мо¬нетка придавала смелости, поэтому, подбежав по¬ближе, он бодро выдохнул:
— Мне пистолет!
Окошко было высоко, однако Жорика услыша¬ли. Из будки выглянул усатый и лениво спросил:
— Какой тебе пистолет, командир?
— Самый большой! — захлёбываясь от волне¬ния, крикнул Жорик и протянул деньги.
— Муха по полю пошла, муха денежку на¬шла. — задумчиво проговорил продавец, рассма¬тривая монетку. — Пошла муха в туалет и купи¬
ла пистолет. Не, не получается. За десять копеек большой пистолет не получается.
— Почему? — спросил Жорик.
— Потому, что кончается на «У»! Ты где денег взял?
— Бабушка дала, — сказал Жорик и покраснел.
— Вот с бабушкой и приходи.
— Бабушка плохо ходит, — ещё сильнее покрас-нел Жорик.
— Плохо ходит, плохо видит, но внучонка не обидит, — снова заговорил стихами усатый. — А ты чего такой красный? У тебя, случайно, не краснуха?
— Нет, не краснуха. Я, когда вру, всегда крас¬нею, — честно признался Жорик. — А бабушка у меня нормально ходит. Мы с ней вчера за картош¬кой ходили.
Похоже, усатый обрадовался, что бабушка сно¬ва стала ходячей.
— Жили у бабуси три весёлых гуся! — радостно пропел он. — Один серый, другой белый, третий — дядя Кузя...
«Какой дядя Кузя?» — удивился Жорик, но виду не подал. Мало ли какие гуси жили у бабуси? И во-обще, он за пистолетом пришёл, а ему гусей подсо-вывают.
— Дядя, а что я без бабушки могу купить?
— На десять копеек? На десять копеек ты у меня и без дедушки ничего не купишь.
— Совсем ниче-е-е-го! — пробормотал Жорик и почувствовал, что у него сильно защекотало в носу.
— Только не реветь! Слезами морю не помо-жешь! Держи.
Из окошка вылетел кулак. На нём был нарисо¬ван синий паровоз, бегущий по синим рельсам. Ку¬лак сжимал кулёк.
— Что это? — всхлипнул Жорик.
— Это из набора. Некомплект, — непонятно объяснил усатый. — Бери и беги.
В кульке оказался сдутый воздушный шарик. От шарика у Жорика сразу поднялось настрое¬ние. Шарики он любил. У него было много шари¬ков. Только они быстро лопались. Особенно если их прокалывать гвоздиком.
— Он проколотый? — спросил Жорик.
— Зачем проколотый? — обиделся усатый. — Целый, как день!
— А вы можете его надуть?
— Надуть? — оживился продавец. — Запросто! Я кого хочешь могу надуть. А тебя как зовут?
— Жорик.

— Жорик-обжорик, — засмеялся усатый, но не обидно, а весело. — Наверное, ешь много?
— Много, — признался Жорик. — У меня аппе-тит зверский. Только на самом деле я Егор.
— Егор спустился с гор! — сказал усатый и бы-стро надул шарик. — Ну вот, теперь порядок. Ехали комарики на воздушном шарике!
Смешной был этот усатый. Жорик подумал, что надо пригласить его в гости. А то папа вечно наприглашает неизвестно кого, и весь вечер толь¬ко и слышно: бу-бу-бу, бу-бу-бу. Со скуки умереть можно.
— Да.дела! — озадаченно проговорил уса¬тый. — Завяз, как танк в аптеке!
Жорик поднял голову и увидел, что его шарик застрял в окошке и жалобно поскрипывает резино-выми боками. Он снова хотел расстроиться, но не успел. Усатый затащил шарик внутрь и вынес его через дверь.
— Шарики-кошмарики! — сказал он, вручая шарик Жорику. — Нравится?
— Угу, — ответил Жорик.
— Тогда дуй к бабушке, а то мне товар прини-мать надо. Организм требует.
— Спасибо!
— Спасибо с Турксиба! — хохотнул усатый и
скрылся в киоске.



Жорик развернулся и плавно, чтобы не лопнуть шарик-кошмарик, побрёл домой. «Интересно, — размышлял он, — а для чего нужна монетка, на ко-торую ничего не купишь?»
— Мороженое! Мороженое! — заглушая улич¬ный шум, заскрипел простуженный голос моро-женщицы.
Жорик тут же забыл про пистолет и бросился к разукрашенной тележке под зелёным зонтиком. Возле тележки стоял толстый дядька и складывал в толстый портфель замороженные пачки с моро-женым. Жорик протянул продавщице монетку и шмыгнул носом.
— Ты чё, простуженный? — осипшим голосом спросила мороженщица.
— Ещё нет, — ответил Жорик. — Мне пломбир!
— На пломбир девяносто копеек надо, а у тебя всего десять.
— Ого! А я думал, одной монетки хватит.
— Держи! — буркнул толстяк и протянул Жори-ку холодную пачку.
Похоже, эта пачка была лишней. Потому что без неё толстый дядька легко застегнул портфель и, смахнув пот, покатился в сторону троллейбусной остановки.
— Профессор математики! — уважительно про-хрипела мороженщица, провожая толстяка ласко¬вым взглядом. — Всегда берёт ровно десять пачек! Знает, что у нас мороженое самое замороженное. А ты как считаешь?
Считал Жорик плохо, поэтому не ответил, а только пошевелил замороженными пальцами.



Когда он вернулся, во дворе уже было полно народу. Народ катался на качелях, ползал в песоч-нице, играл в жмурки и громко кричал. Но гром¬че всех кричала бабушка. Она бегала по балкону и, сложив ладони рупором, повторяла на все лады:
— Жорик, вернись! Вернись, Жорик! Жооорик, верни-ись!
— Бабушка, я здесь!
— Быстро домой! Еда на столе.
— Бабушка, ну ещё пять минут.ну пожалуйста!
— Хорошо, — сразу успокоилась бабушка. — Три минуты — и домой!
Чтобы не тратить время, Жорик побежал к песочнице.
Там сидела Капа и пекла пирожки.
— Ух ты! — увидев шарик и мороженое, обрадовалась она.
Егор протянул Капе пачку и сказал:
— Кусать по очереди. Только по-честному.
— Где взял? — откусив, спросила Капа.
— Купил!
— Купил?
— Да, купил! У меня монетка есть. Волшебная.
— Как это — волшебная? — удивилась Капа и от удивления откусила ещё раз.

Жорик выхватил у неё пачку и в одно кусание отъел половину.
— Так! — с трудом промычал он.
— Как — так?
— Так, и всё!
— Врёшь.
— Не вру! Я купил шарик с мороженым, а она не потратилась.
— Не верю.
— Спорим?
— Спорим!
— Хорошо. Тогда держи.
Отдав Капе шарик, Жорик сунул руку в карман и похолодел. Монетки в кармане не было. Он хотел посмотреть вдругом, но вспомнил, что других кар¬манов у него нету.
— Кажется, потерял...
— Проспорил! Проспорил! — закричала Капа, и народ, моментально побросав все свои дела, обступил спорщиков плотным кольцом.
— Ладно, я пойду, — сказал Жорик и, сгорбив плечи, поплёлся к дому.
Когда он входил в подъезд, сзади громко бумкнуло. «Шарик», — тоскливо подумал Жорик, но даже не обернулся.

Весь день он ходил мрачнее тучи, а вечером не выдержал и спросил у бабушки, что такое «спасибо с Турксиба».
— Турксиб — это Туркестано-Сибирская железная дорога. Её построили ещё в прошлом веке, — объяснила бабушка Лиза и подозрительно посмотрела на Жорика. — А почему ты спрашиваешь?
Пришлось всё рассказать. Бабушка, конечно, разволновалась, что он без спросу выходил на улицу. Но когда Жорик залез к ней на колени и ткнулся носом в щёку, бабушка сразу успокоилась и сказала:
— Не горюй. Если эта монетка волшебная, то она не потеряется. Её обязательно кто-нибудь найдёт. Может быть, такой же замечательный мальчик, как ты.
Бабушка потрепала Егорку по голове и добави¬ла таинственным шёпотом:
— Завтра у меня пенсия. И знаешь, что мы с то-бой сделаем?
— Что? — тоже шёпотом спросил Жорик.
— Мы пойдём к усатому и купим самый боль¬шой пистолет!
От этих слов у Жорика защекотало в глазах, словно там завелась слезинка. Но не горькая, а сладкая. Он вдруг почувствовал, что радость растёт в нём, словно воздушный шарик. Чтобы этот ра-достный шарик не лопнул, он покрепче прижался к бабушке, которую любил так, что и слов не было. Из-за этого Жорик сказал совсем про другое:
— Не надо мне никакого пистолета!
— Почему? — удивилась бабушка.
— А в кого стрелять, если все хорошие? — спросил Жорик и шмыгнул носом...