Предисловие


"Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного" (1Тим. 5, 8).

Написать книгу о семейных отношениях — довольно рискованное и ответственное дело, тем более для настоятеля монастыря, человека, который не имеет практического опыта семейной жизни. Долгое время я не решался довести до логического конца наброски этой книги, уж очень непростой и запутанной казалась мне эта тема. Сейчас уже вышло немало православных книжек об этом и не хотелось повторять избитые истины.

Но случаи и из моей пастырской практики, в разрешении которых пришлось быть не только наблюдателем, но и одной из невольных сторон конфликтов, накапливались. И без понимания сути подобных ситуаций, без тщательного разбора, что же сегодня происходит в отношениях взрослеющих детей с их родителями, без понимания, почему семьи на глазах превращаются в замерзшие айсберги, невозможно пастырское душепопечение в современном мире.

Рождение детей — неотъемлемая часть брака. Если есть дети, значит на семье есть благословение Божие. Наиболее важные и продолжительные взаимоотношения, в которые человек когда-либо может вступить, это отношения с собственным ребенком. Влияние того, как родители ведут себя, может сказаться не только на их ребенке, но и на будущих поколениях. Родительство является одной из самых глубоких проявлений ответственности, которую только может принять на себя взрослый человек.

Господь сказал: "Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею" (Быт. 1, 28). В размножении сокрыт огромный потенциал не только семьи, но и Церкви в целом. Плодоносие всегда являлось свидетельством благословения Божия. Духовное возрождение в нашей стране — это то, что придется осуществлять не только родителям, но и детям, и детям детей. Между рождением детей и обладанием землей находится еще одно связующее звено — воспитание детей, на которое мы хотели бы обратить внимание в первую очередь.

Дети — будущее нашей Церкви. Дети — это завтрашний день нашей страны. Господь желает, чтобы Церковь плодилась и размножалась, наполняла землю и обладала ею. Но без крепких и сильных семей никогда не будет сильной и крепкой Церкви. Каковы семьи — клеточки церковного организма, — такова и Церковь как цельный и живой организм. Если семьи разрушаются, — Церковь разрушается. Если семья исцеляется и утверждается, — Церковь исцеляется и утверждается.

"Вот наследие от Господа: дети; награда от Него — плод чрева. Что стрелы, в руке сильного, то сыновья молодые. Блажен человек, который наполнил ими колчан свой! Не останутся они в стыде, когда будут говорить с врагами в воротах" (Пс. 126, 3-5).

Дети — это не обуза, это Божий подарок. Полный колчан — это полная семья, наполненная и здоровая Церковь, несущая весть о спасении людям. "Венец стариков — сыновья сыновей, и слава детей — родители их" (Пр. 10, 10). Что значит пустой колчан? Это пустые семьи, неполные семьи, пустые храмы. Это опустошенные души, сердца исполненные эгоизма и личных амбиций. Это сбывающиеся на нас слова Христовы: "Се оставляется дом ваш пуст" (Мф. 23, 28). Именно этого, развала и опустошенности добивается дьявол. Он пришел, чтобы украсть, убить и погубить. Но Христос пришел, чтобы дать жизнь и жизнь с избытком (Ин. 10, 10).

Бог дал родителям серьезное поручение — нести ответственность воспитание своих детей. "Да будут слова сии, которые Я заповедую вам сегодня , в сердце твоем. И внушай их детям своим, и говори об них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая" (Втор. 6, 6-7). "Он заповедал отцам нашим возвещать детям их, чтобы знал грядущий род, дети, которые родятся, и чтоб они в свое время возвещали своим детям, возлагать надежду свою на Бога, и не забывать дел Божьих, и хранить заповеди Его" (Пс. 77, 5-7). "Главная цель христианского воспитания в семье — научить детей понимать, что есть добро, что значит быть добрым. Детей надо вызывать на добрые дела и сначала приказывать им делать их, а потом добиваться, чтобы они сделали их сами. Самые обыкновенные дела — милостыня, сострадание, милосердие, уступчивость и терпение. Доброделанию надо учить, как и всякому другому делу, и дитя войдет в жизнь с тяготением к добру", — считает Архиепископ Иваново-Вознесенский и Кинешемский Амвросий.

Общаясь с верующими людьми и их родственниками, я обнаружил, что источником боли, неприятностей, конфликтов нередко является воцерковление одного из членов семьи, вернее сказать — перекосы в воцерковлении. Церковь, устроенная на Земле как подворье Царства Божьего, для многих семей стала местом краха семейного устроения, местом страдания и слез.

Не раз приходилось слышать, как взрослеющие в воцерковленной семье дети отстаивают свое право на независимость в то время как родители усиленно и достаточно директивно продолжают “воцерковлять” своих детей.

Пастырское участие в тех или иных эпизодах жизни своих прихожан требует глубокого понимания и мудрого разрешения. Приводимые в этой книге наблюдения и размышления — живое свидетельство опыта работы в этом направлении.

О каких конкретно эпизодах идет речь? Например, иногда пастырю приходится решить непростую ситуацию: человек ходит в храм, постится, живет церковной жизнью вопреки воле неверующих родителей. Ситуация может приобрести крайне конфликтный характер в случаях, когда ребенок (разумеется, не столько по возрасту, сколько по своему положению относительно родителей, отказывающих ему в праве быть самостоятельной личностью) хочет устроить жизнь по своему усмотрению, например, попробовать свои силы на поприще монашества.

Духовник может поступить в зависимости от того, что увидит он в этом человеке: преждевременную юношескую горячность, основанную на романтизме и мечтательности, или же подлинный зов Божий, подобный тому, который обратил Христос к одному юноше во времена Своей земной жизни. Однако если духовник все же даст благословение на монашеский путь, то он рискует оказаться в сонме первых исповедников ХХI века. Горячо любящие родители могут не остановиться ни перед чем, лишь бы вырвать из-под "пагубного влияния" свое дитя... И благо, если их порывы основаны только на благоразумном опасении правильности непонятного для них выбора.

Еще одной проблемой, с которой приходится сталкиваться пастырям — чрезмерно заботливые матери, до удушающих объятий любящие своих повзрослевших сынов и дочерей. Понять, что человек, обратившийся за помощью к пастырю, имеет дело именно с таким видом родительской привязанности несложно. Именно "заботливая мать" может сказать своему ребенку, решившему связать свой жизненный путь с не приглянувшимся ей женихом (невестой), монастырским послушанием или просто жизнью вдали от родителей:

— Я всю жизнь посвятила тебе. Если ты уедешь, я умру!

Дитя, чтущее заповеди Господа, в растерянности. Жениха (невесту) своего она (он) любит, но не может нарушить заповедь о почитании родителей. Судьба, личный жизненный выбор под угрозой.

Несложный анализ показывает, что любовью к ребенку здесь и не пахнет, если понимать любовь как активную заинтересованность в жизни и развитии того, кого ты любишь. Мать выступает против развития своего чада и вообще против природы человека, насильственно не отпуская выросшего птенца из гнезда.

Со временем выясняется, что интересы, личная жизнь и развитие ребенка ее волнуют мало, лишь бы он оставался при ней. Какие же доводы она приводит? Чаще всего — бытовые трудности, которые ожидают чадо в неизвестном, недосягаемом ее пристальной опеке месте. Но если дитя выросло не приспособленным к жизни, кто в этом виноват? Конечно же, "заботливая мать". Ведь делая все за ребенка, она блокировала, не давала ему получать свой личный опыт, не оставляла ему права на ошибку... Но обычно таковые матери, как правило, не хотят прислушиваться к пастырским советам, даже если им в мягкой форме указывают на то, что в области отношений с ребенком пора бы что-то изменить. Вряд ли такие мамы нашу книгу дочитают до конца. Но все же хочется и их пригласить их к этому разговору.

Никто не рождается с родительскими навыками. Все родители начинают как любители. К счастью, сегодня существует много прекрасных книг, журналов и статей, содержащих советы и откровения, которые могут очень помочь вам быть самыми лучшими родителями. Эта книга адресована как родителям, так и пастырям, священникам, которым приходится распутывать непростые узлы семейных взаимоотношений. Это поиск решений совместными усилиями, это откровенный разговор с родителями и детьми. Это желание примирения, для того, чтобы вместе выжить, устоять. Не в одиночку. Вместе.

Выход — не во взаимных обвинениях и угрозах. Выход — в Слове Божьем, без которого “ничто не начало быть” (Ин. 1, 3).

Решение — в реальном возвращении к Богу, ведь уходя из семьи в активную религиозную жизнь мы, взрослые, ушли от наших самых близких людей. Обрели ли мы Бога, если вокруг посеяли столько страданий? Необогретый, ненаглаженный муж, при том, что жена целыми неделями пропадает в монастырях, у старцев, на богомолье... Разрушенные семьи, сын, подсевший сначала на пиво, а затем на наркотики и мама, которая пытается затащить ребенка на "отчитку" или же обещает ему золотые горы за то, что он "сходит на причастие". Что это? Это ли обещанный Христом плод (Мф. 13, 8)? Или может быть мы посеяли мы что-то не другое?

К трезвому переосмыслению своей духовной жизни рано или поздно придут по-настоящему верующие родители. Я глубоко уверен, что здравомыслие восторжествует, верующие родители вернутся в семьи, к своим детям, смирятся, раскаются перед Богом и начнут дарить им любовь, принятие и понимание.

Духовное возрождение в нашей стране не наступит, если не будут восстановлены семьи. Духовное возрождение в Церкви начинается с духовного возрождения и восстановления семьи.

Для меня будет огромной радостью, если я узнаю, что эта книга эта книга поможет кому-то найти ответы на назревшие в душе вопросы, если отношения в семьях моих читателей восстановятся, если чрезмерная опека сменится доверием и уважением, обвинения — принятием своего сына или дочери, ворчание и недовольство — радостью благословенных Господом отношений детей и родителей.

Я знаю, что читать эту книгу будет непросто, особенно ее первую половину. Экскурсия в безобразие отношений в современной семье дело нелегкое. Но вторая половина утешит — я верю, что выход есть и на этих страницах ты, дорогой читатель, найдешь его.

Крохотные пономари и послушницы в подрясничках
— умиление или трагедия?

 


Вспоминается один случай из моей пастырской практики. Мать воцерковилась в зрелом возрасте. Воспитывает дочь одна. Дочери тринадцать лет, поздний ребенок. Обе очень привязаны друг к другу. Единственная близкая подруга матери — дочка, единственная подруга дочери — мать. У девочки начались проблемы в общении со сверстниками:

— Меня в школе никто не понимает, никто не хочет со мной дружить.

Начинаем разбираться. Оказывается, у каждой приходящей в дом подруги, мать обязательно находит какой-то недостаток, поскольку ревнует ее ко всем. Заканчивается дружба с новой подругой мягкими намеками матери:

— Посмотри, какая она неряха…

— Она же неверующая…

— Эта девочка несерьезная, она не может быть хорошей подругой.

— У Насти плохие родители…

Ребенок не способен понять, почему он ни с кем не может сблизиться. Ситуация осложняется еще и такими обстоятельствами. Когда девочке было лет шесть, она с мамой была на празднике в монастыре, который посетил Святейший Патриарх. Когда Патриарх выходил из храма по окончании богослужения, подвела девочку под благословение Патриарха, и в общем шуме попросила:

— Благословите ее быть монашкой.

Святейший Патриарх, двигаясь сквозь массу людей, преподал благословение девочке… С того момента мама ежедневно напоминает своей дочурке:

— Смотри, тебя Патриарх благословил быть монахиней, поэтому ты готовься, не греши, на мальчиков не заглядывайся…

С одной стороны — сильная привязка к матери, а мама все уже решила за дочку, с другой — в девочке начинает раскрываться личностный потенциал, она начинает искать свой жизненные путь. Подрастая, девочка непременно столкнется с очень серьезными проблемами. Во-первых, даже если и пойдет в монастырь, то и там останется ее привязанность к матери, она будет и там скучать за ней. Монашество же предполагает свободу от чрезмерных уз кровного родства. Сильная кровная привязанность друг к другу может препятствовать духовному возрастанию. Во-вторых, желание идти в монастырь — это не свободный выбор девочки, а желание матери, на реализацию которого она обрекла свою дочурку.

Каждый человек ответственен за свой жизненный выбор и за свои решения. В данном случае судьбу девочки решила, конечно же, мама, не оставляя ей никакого выбора.

Такой неправдой человеческих отношений живут сегодня многие верующие люди.

Приведу для примера еще одну реальную ситуацию.

Ребенку шесть-семь лет, ему не по силам выстоять длинное богослужение. Мать приходит на службу (она послушница или уже приняла постриг) конечно же, со своим ребенком. Ребенку трудно и скучно выстаивать пятичасовую всенощную, он начинает играть, бегать по храму. А некоторые окружающие люди, “благочестивые” православные христиане, начинают крестить его, говоря матери, что ее ребенок “бесноватый”… Дети до семи лет открыты на любое сделанное им замечание взрослых, особенно, если это мать или близкие, уважаемые ими люди. Допустим, ребенок услышал и запомнил эти незнакомые и странные слова, которые говорили о ней взрослые. Он будет наблюдать, кого же еще называют бесноватыми и вдруг заметит в монастыре действительно бесноватого человека. Он невольно сопоставит поведение этого человека со своим и рано или поздно начнет вести себя как человек бесноватый, совершенно бессознательно копируя его поведение, привычки и действия…

Речь идет о конкретном ребенке, девочке.

Не могу не упомянуть еще об одной печальной ситуации, с которой приходится сталкиваться современному православному пастырю: вместе с матерью, избравшей монашеский путь, в монастырь вынуждена уйти дочь (или сын). Довольно часто встречаясь с подобными случаями в своей пастырской практике, могу сказать, что пока мне довелось немного встретить действительно удачных случаев воспитания родителями своих детей при монастыре. За редчайшим исключением человеку нужно прожить детство, в котором есть место Винни-Пуху и Чебурашке, в котором ребенок может пойти с родителями в зоопарк или цирк, увидеть все многообразие мира, в который он пришел. Дети должны учиться в обычной школе, где есть сверстники не только из верующих семей. Обязанность родителей — привить детям любовь ко Христу, а окончательный выбор жизненного пути им нужно делать самостоятельно уже в зрелом возрасте.

Верующие родители должны заниматься воспитанием своих детей и именно этому, прежде всего, посвятить свою жизнь. Послушание в монастыре — совершенно другой стиль жизни. В монастыре мать не может полностью отдать себя воспитанию ребенка, потому что для этого нужен особый уклад, особое, семейное устроение, определенная мера свободы.

Что же происходит, если мать привозит в женский монастырь мальчика, например, 7-12 лет? До какого-то времени она еще может его контролировать. Возможно еще с помощью родительских манипуляций, например, разрешения погулять, может заставить его причаститься, поисповедоваться. Но мальчику необходимо мужское начало, мужское воспитание.

Если мальчик не находит мужского начала в доме, если его воспитывает только мать, его жизнь, как правило, формируется по двум сценариям. В первом случае он станет зависимым от матери и женоподобным по своему складу, инфантильным, беспомощным, потому что мать неосознанно напоминает ему о его беспомощности и зависимости от нее. Во втором — когда все-таки мужское начало побеждает, он уходит на улицу и там находит более старшего и сильного лидера или, может быть, взрослого человека и становится просто частью уличной среды.

Могу с уверенностью сказать, что второй выход для мальчика более позитивен. Почему? Потому что в таком случае он сохраняет мужское начало, мужское достоинство, мужскую идентичность.

Хорошо, если в монастыре мальчик найдет таких же несчастных подростков, которые по материнской воле, не желая и не выбирая того, оказались в женском монастыре, и сможет с ними играть. Еще лучше, если найдется чуткий священник, который найдет время для воспитания этого ребенка. Но обычно священники при монастырях и городских храмах очень заняты прежде всего исполнением своих непосредственных обязанностей.

Самое трагичное, когда подростка, постоянно обвиняемого в бесноватости или безбожии, заставляют ходить в храм, формально участвовать в таинствах. Со временем у него может сформироваться негативное отношение ко всему христианскому, церковному. И не так страшно, если он со временем честно отойдет от церкви, хуже, если он станет религиозным ханжой — человеком, знающим все о дикириях и трикириях, четках, архиереях, старцах, но которому все, что действительно связано со Христом и живыми отношениями с Ним, будет совершенно безразлично. Рассудочные знания (когда-то в детстве его научили Закону Божьему или читали с ним Детскую Библию) вполне совместимы с противоположным образом жизни. Подрастая, такие подростки матерятся, курят и стремятся побольше узнать о различных мерзостях этого мира.

Религиозное фарисейство родителей порождает рабство, уныние, страдания. “Буква” убивает радость, свободу, простоту, детство, как в семье, так и в церкви, создает атмосферу уныния, а “унылый дух сушит кости” (Пр. 17, 22).

Дети унывают, когда чувствуют себя узниками. Атмосфера в некоторых домах подчас бывает настолько гнетущая и тяжёлая, что ребенок буквально задыхается. Родители многих из нас жили в трудное военное время, когда свирепствовал тоталитаризм, оставивший отпечаток в их сознании, в их отношении к себе и людям. Судьба не баловала их роскошными подарками. Они воспитывались в суровых условиях жестокого контроля и строжайшего взыскания. Поэтому, может быть, в жизни родителей было не так много мягкости, нежности, чуткости, доброты. Это можно понять. Такое было время. Они дети своей эпохи, ставшие нашими родителями.

Но современные родители, взращивающие детей в атмосфере свободы, должны быть не источником уныния и раздражения, а источником любви, утешения и хорошего настроения, примером мужского достоинства.

Родительский эгоизм разрушает семейный уют и наносит непоправимый ущерб самим же родителям. Пренебрежительное отношение к детям, подавление в них личности противоестественны для человека. Это свидетельствует о наличии греховного состояния, которое должно быть разрушено в жизни родителей силою благодати Святого Духа. Особенно больно слышать рассказы о том, что в некоторых семьях родители насаждают в детях религиозность репрессивными методами. Последствия очень печальны: подросшие юноши и девушки долгое время не могут даже слышать ни о чем церковном, формируется устойчивый иммунитет и аллергия к тому, чем перекормили в детстве.

Бог есть любовь. Любовь — это созидающая сила нашего бытия. Ненависть — это разрушающая сила и личности, и семьи, и всего общества. Мы должны любить своих детей, любить друг друга. Мудрый родитель свидетельствует о своем христианстве своим детям прежде всего своим добрым и мудрым сердцем. Дав какой-то минимум знаний ребенку, он очень бережно напомнит ему о Боге и при этом предоставит больше самостоятельности ребенку в его построении собственных взаимоотношений с Богом.

В приходской жизни нередко приходится наблюдать такую картину: родители буквально проталкивают своих детей в алтарь. Выглядит все очень благообразно, особенно на входах и выходах. Однако, что же происходит на самом деле? Когда мальчик находится в храме с родителями, под их контролем, они видят, чем он занят, и в какой-то момент могут выйти с ним во двор. Когда ребенок в алтаре, родители спокойно молятся в храме, а священник и старшие алтарники просто не в состоянии им заниматься — у них нет для этого времени. Сначала мальчику интересно, потом он устает и начинает чем-нибудь играть. Рушится благоговение у святыне, а дома ничего не ведающие родители говорят ему: “Ты у нас алтарник, должен вести себя хорошо”. А сверстники сказали одному мальчику: “Ты у нас святой, мы не будем с тобой играть”. Загнанный в непростую ситуацию, подросток вынужден выбирать: либо друзья, либо храм. Я знаю подростков, совсем ушедших из храма, хотя этого не произошло бы, разреши родители сыну не прислуживать в алтаре.

У меня сердце кровью обливается, когда очередной раз я слышу о таком приходском обычае в том или ином храме: все, и взрослые, и дети пьют в алтаре после службы “православный чай” — кагор наполовину с кипятком. Это же такой обычай в Православии, что в этом плохого? Плохо то, что у детей снимается естественный психологический барьер относительно употребления алкогольных напитков — ведь все, происходящее в алтаре делается “по благословению”.