На форуме время от времени возникает вопрос: брать ли с собой ребенка на похороны бабушки или дедушки. Это грустная тема, но, к сожалению, от нее никуда не деться, всех нас рано или поздно ждут утраты. И тогда мы оказываемся перед дилеммой: уберечь ли ребенка от тягостных впечатлений, или решиться на воспитание его души через скорбь? Предлагаем вашему вниманию главу из книги выдающегося педагога Василия Александровича Сухомлинского, которая озаглавлена «Как учить умению постигать великую мудрость человеческой скорби».

Ребенок и похороны. Смерть, траур, скорбь.

Фото - фотобанк Лори

Если у тебя умерли дедушка или бабушка, знай, что это умерла частица тебя самого. Соблюдай траур. После смерти бабушки или дедушки ты не должен посещать клуб, кино и другие места развлечения в течение такого времени, какое подскажет тебе совесть. В дни траура в доме не должна звучать развлекательная музыка.

У одного девятиклассника умер дедушка; сразу же после похорон он пошел играть в футбол. Друзья с одобрением отнеслись к этому: вот, мол, герой, у него дома покойник, а он проявляет такую духовную стойкость. Этот юноша — нравственный урод и дикарь, его поступок свидетельствует не о духовной стойкости, а о дремучем невежестве и моральной пустоте. Для такого человека в жизни нет ничего святого.

Смерть матери, отца, брата, сестры — неутешное горе, ничем не заменимая утрата. Это горе требует от тебя не только вечно беречь в сердце память об умерших, но и быть мужественным.

Я еще раз вынужден сделать оговорку: это не проповедь какого-то аскетизма. Это забота о полноте и красоте духовной жизни живущих, о благородстве мыслей и чувств, о чистоте духовных порывов, о верности идеалам нравственности, о вечных и незыблемых святынях — Отечестве, чувстве любви к родной земле, готовности отдать жизнь во имя святынь нашего общества. Это забота о настоящей любви человека к человеку.

Я считаю важным, чтобы с раннего детства в человеке жило вот какое исключительно важное убеждение: дух человеческий стоек и несгибаем, но в то же время именно потому, что у человека есть дух, духовная жизнь, он, человек, нежен и тонок, хрупок и легко уязвим.

Недавно в одном селе нашей области произошло событие, которое с первого взгляда может показаться малозначительным, но в нем кроются глубокие нравственные корни. Молодые супруги решили отметить день рождения единственного сына — 5-летнего Сережи. На вечеринку, которую устроили по этому поводу, пригласили гостей, среди них были просто знакомые люди. Каждый принес подарки имениннику. Забыли пригласить только дедушку... Он много дней готовил внуку свой подарок — вырезал из дерева ножиком аиста. Вечером, когда под яблонями началось празднество, дедушка сидел в своей маленькой каморке, которую отвели ему в доме, и смотрел на аиста. Так и нашли утром умершего дедушку: склонившимся на подушки, с застывшими на лице слезами.

В жизни происходят события, которые — можно сказать это без опасности впасть в преувеличение — вопиют, кричат о необходимости воспитывать чуткое, заботливое, нежное отношение к родным. Как бы хорошо ни проводилась эта воспитательная работа, всегда будет опасность что-то упустить и никогда не будет опасности «пересолить».

Сухомлинский с детьми

Василий Александрович Сухомлинский с воспитанниками

 

Я считаю одной из самых тонких и, я бы сказал, изящных операций в юной человеческой душе то прикосновение словом (вернее, множество прикосновений), которое утверждает убеждение: человеческая смерть — это не просто угасание и прекращение жизненных процессов. Это ни с чем не сравнимое событие в том процессе неугасимой жизни поколений, который называется преемственностью. Кто по-настоящему постиг сущность этого процесса, тот видит прикосновение к человеческому сердцу в каждом своем поступке. Человек не закапывает своего отца и свою мать в землю, а хоронит их. В этом емком, значительном русском слове — глубокий нравственный смысл. Хоронит — значит хранит, оберегает, дорожит. Смерть того, кто вложил в твое существо живую человеческую душу, пробудил мысль, чувства, — это твоя тяжелая личная утрата, в твоей скорби выражается боль народа. Настоящему человеку доступна великая мудрость человеческой скорби.

Не всякое страдание — благородная скорбь. Часто бывает не скорбь, а страх перед людьми и перед собственной совестью. Страх приходит тогда, когда наступает суд и расплата, скорбь же переживается тогда, когда выполнен долг. Только человеку долга доступна благородная скорбь.