Не знаю, кто первым сказал, что чужие дети растут быстро. Безусловно, верное наблюдение. Только мне кажется, что и свои взрослеют стремительно. Может, я какая-то неправильная мама, но у меня ощущение, что наши мальчишки меняются ежесекундно. И так хочется каждую эту секунду прожить с ними, прочувствовать, запомнить. Хорошо, что сейчас есть и фотоаппараты, и видеокамеры, и телефоны, которые уж точно всегда под рукой. Но у нас в семье, как, наверное, во многих, есть еще одно средство сохранить, запечатлеть самое интересное, дорогое, важное.
Придумала я его не сама, подсмотрела у подруги и кумы. Я тогда еще только мечтала о детях, а Оля готовилась к рождению своей долгожданной – после двух сыновей – дочки, моей будущей крестницы. И вот однажды, приехав к ней, я увидела, как она записывает что-то в толстый блокнот. Оказалось, ведет его она буквально с первого дня беременности и пишет самое важное о развитии малышки, ее росте. Я полистала записи и была растрогана, вспомнив, как мы радовались, когда узнали, что наконец-то случилось чудо, как были счастливы, когда Оле на УЗИ сказали, что точно будет девочка. И хотя наши с мужем надежды стать родителями были весьма призрачны, я почему-то подумала, что тоже буду вести дневники о наших детях.
Но потом произошло то невозможное, о чем мы за десять лет ожидания уже и мечтать перестали. И у нас один за другим родились наши трое мальчишек, три долгожданных счастья. И вот тут-то я вспомнила о записях. Сначала, будучи мамой только одного сына, писала буквально обо всем: во сколько проснулся, как, сколько и когда ел, гулял, играл, спал. Папа у нас офицер, он всегда много работал, с нами мог бывать только урывками и, вернувшись поздно вечером и постояв у кроватки спящего первенца, просил:
- Дай почитать, как прошел ваш день.
Читал и улыбался, задавал вопросы. А однажды сказал:
- Ты только не переставай писать, пожалуйста. Это так интересно!
Потом сынок немного подрос, и я стала писать уже не о распорядке дня, а о его маленьких достижениях и самом интересном, что происходило в его жизни. И если в первой записной книжке поселились первые улыбка, смех, зуб и все остальное первое и важное, то во втором томе были уже сознательные поступки, слова и шутки, наши путешествия и достижения.
Как раз в это время родился наш второй сын. И я стала писать в двух блокнотах одновременно. Муж смеялся и называл мои записи пятым и шестым томами «Войны и мира». И снова просил:
- Ты пиши, обязательно!
А у меня со временем бывало туговато. Когда детей двое и они маленькие (старшему только два исполнилось, а младшему – всего три месяца) сложно уединиться с блокнотом и ручкой. И поскольку дети спали, ели, играли и бодрствовали каждый по своему расписанию, писала нашу эпопею я урывками. Когда совсем не могла найти и пяти минут, изыскивала одну, чтобы записать хотя бы тезисно, «по диагонали», а позже «развернуть». И хотя мне часто казалось, что можно обойтись и без блокнотов, что я и так все буду помнить, потом, перечитывая «пятый и шестой тома», неоднократно убеждалась, что остается в памяти ох как мало, хорошо, если десятая часть того, что случается в насыщенной семейной жизни. Поэтому упорно продолжала строчить при каждом удобном случае.
Вскоре появился на свет наш третий, пока самый младший сын. В последние месяцы ожидания каждого из наших мальчишек жизнь мне осложняли отеки. Из-за них пальцы с трудом держали ручку и плохо попадали по кнопкам клавиатуры, поэтому приходилось ограничиваться «тезисами». И вот, долгие три недели, лежа с недоношенным сынишкой в роддоме, я наверстывала упущенное: писала, писала, писала, вспоминая и боясь упустить хоть что-то.
Наши старшие дети были от меня далеко, и даже по телефону с ними я поговорить не могла: они плакали, услышав мой голос. Вот тогда-то я впервые поняла, что мои записи не только память, но еще и превосходное успокоительное. Часами сидя в одноместной палате, не имея возможности подолгу быть с младшим сыном, который лежал тогда в реанимации, и не зная, что с ним будет, справится ли он, одолеет ли трудности, я то писала, то читала прежние записи про старших. И мне становилось легче дышать, и страх за младшего не отступал, конечно, но немного притуплялся. Мамы других детишек из реанимации, а потом и из отделения патологии новорожденных, иногда заходя ко мне, смеялись:
- Ты все пишешь? Ничего себе! Неужели столько всего происходит?
Они впервые стали мамами и пока не представляли себе, какая насыщенная жизнь у родителей.
Наконец, нас с сыном выписали из роддома и я, с трудом веря собственному тройному счастью, смогла начать «седьмой том «Войны и мира». И вот сейчас нашим детям уже восемь, шесть и четыре. А я все продолжаю писать, потому что с каждым днем с нашими мальчишками все интереснее. Ведь старший недавно сообщил, что у него будет семеро детей, и сейчас он озадачен выбором имен для всех. Средний три месяца назад впервые влюбился в девочку Виолетту, которую он упорно называет «Фиолета». А младшенький регулярно заявляет, что он-то как раз никогда не женится и всегда-всегда будет жить с нами.
Муж все так же вечерами – особенно после трудных дней – берет блокноты и читает. Иногда, видя, как он устал, как вымотан, я спрашиваю:
- Успокоительного?
- Непременно. В трех томах. – Кивает он, и лицо его светлеет.
Уложив мальчишек, мы забираемся под одеяло и читаем то, о чем давно уже забыли бы, не будь этих записей.
Алешик зовет Андрюшика "Батик" и гладит его по голове так усердно, что со стороны кажется, будто он об него руки вытирает. А героическая собака Глаша проявила совершенно нордическое хладнокровие и почти никак не прореагировала на появление очередного "раздражителя". Когда мы привезли из роддома Алешика, она пару дней нервничала. Сейчас же у нее на морде отчетливо читается: "Ну что еще от них ждать? Тащат в дом непонятно кого!"
Из Алешкиных достижений. Просит, чтобы я его подняла: хочет дотянуться до выключателя и развлекаться включением-выключением. Объясняю, что я не могу, потому что он тяжеленький, а мне пока нельзя поднимать тяжести. Задумался. Через несколько секунд волоком притащил табурет. Залез. Достать не получается. Еще немного подумал и убежал. Слышу странный звук. Вхожу в детскую, а он тащит по полу свой столик для рисования. Понял, что он выше табурета, а значит, имеет смысл попробовать достать желаемое с него.
Андрюша научился сидеть и ползать, уже по всей квартире "тараканит". Алешик вообще бесподобный. Я даже не успеваю за ним все его перлы записывать. Недавно гладит Андрюшу и приговаривает:
- Андюся... Люблю... Сынок мой любимый!!!
Нам моя сестра с зятем вчера подкинули их йорка Пикси, так бедная собака ходит по квартире на полусогнутых и трясется не переставая. И это ведь притом, что ни Алеши, ни Глаши дома нет. Все в разъездах. Один Андрюша со мной. Но он и одиночку умудрился Пикси довести. Видит ее и с радостным басовитым гудением несется на всех парах ловить. Собака в ужасе сливается с полом и пребывает почти в обмороке, пока я ее не отобью. А теперь они еще и за еду конкурируют. Андрюша пытается таскать сухой Пиксячий корм. Так что я постоянно бегаю за ними, то собаку отниму, то корм.
Предлагаем Алешику побыть на даче с бабушкой, он выдвигает ультиматум:
- Оставите мне Андлюшу - останусь, а нет - поеду с вами!
Потом все-таки решил побыть с бабушкой и дедом. Вечером с дачи звонил:
- Мамочка, вы там скучаете по мне? А дай мне Андлюшу, а дай мне Алсюшу!
На днях купила овощечистку. Раньше была, но неудачная. А тут очень удобная. Мальчишки были в восторге и попросили опробовать ее. Сначала я опасалась, что могут порезаться. Но они были очень осторожны. Помыла красное яблоко, дала Дрюне чистить. Он аккуратно вырезал кружочки. Потом вытянул руку со своей работой, осмотрел яблоко со всех сторон и задумчиво изрек:
- Хахамор(мухомор)... Дадавитый хахамор (ядовитый мухомор).
До сих пор так его и зовем. Муж теперь звонит и спрашивает:
- Как там наш хахаморник?
Едим чернику. Я, как водится, говорю:
- Ешьте, дети, глазки будут видеть лучше.
Через какое-то время Андрюша мне что-то издалека показывает, а я прошу:
- Сынок, подойди поближе, пожалуйста, я не вижу.
Андрюшик со смесью изумления и возмущения:
- Ка-а-ак?! Ты же чернику ела!!!
Сегодня Алешик рассмешил. Смотрим старый мультик про сбор металлолома. На заводе магнитом собирают лом, вместе с железом прилипают и шустрые ржавчинки (такие три рыженькие бяки, которые по сюжету вредят металлическим предметам).
Алеша:
- Мама, а почему они примагнитились?
Я в раздумье:
- Ну-у-у, ржавчина же образуется на металле, наверное, она тоже с примесью металла...
Алеша кивнул, а через пару минут радостно заявил:
- А! Понял! У них вставные зубы железные!!!
Вчера наши чадушки лепили из пластилина. Алеша пытается сделать машинку:
- Андрюш, помоги мне, пожалуйста, у меня что-то не получается!" Андрюша, сосредоточенно катая десятую колбаску: "Ты знаешь, Алеш, я пока мастер только по колбаскам..."
Сегодня старшие в первый раз были до обеда в садике. Когда я пришла за ними, Андрюшик спросил:
- Мамочка, а ты по мне скучала? Я по тебе скучал, даже думал, как удрать. Но потом передумал: весело было, интересно».
А Алешика больше всего его потрясли маленькие унитазики. До сих пор отойти не может. Уже всем рассказал по пять раз.
Самый смешной сейчас, конечно, Андрюша. Можно записывать за ним постоянно. В 8.20 утра входит к нам в спальню и констатирует:
- А папа еще спит, он впал в зимнюю спячку.
Или:
- В цирке мне понравился АЛЯПАРД.
Кстати, и мультфильм он любит «про АЛЯПОЛЬДА».
Зову бабушку обедать. Она не откликается. Я снова:
- Бабуля! Иди есть!
Андрюша мне:
- Мама, что ты кричишь? Бабушка идет. Она же не Баба-яга, она не может лететь. Не все старушки Бабы-еги!
Показываю Арсюше матрешку.
- Видишь, матрешки прячутся одна в другой.
- Зачем? Чтоб волк не съел?
Арсюша рисует. Сначала Глашу, потом соседского бассета Саймона. Нарисовал ему штук десять лап.
Я:
- Какой красивый у тебя получился Саймон! Только ног многовато.
Арсюша недоуменно:
- Но он же длинный!
И подобных записей уже целые тома, про каждого из сыновей не по одному. А теперь и подрастающие мальчики иногда просят:
- Мама, а почитай нам про нас маленьких!
И с удовольствием слушают, смеются, удивляются. Может быть, и им когда-нибудь эти записи будут помогать жить?
Фото - фотобанк Лори