Книга Ребенок в церкви Книга священника Алексея Уминского «Ребенок в семье и в церкви. Как не навредить детской вере» — сразу о многом: о воспитании, о детской вере и молитве, о любви в семье и о родительских ошибках. Отец Алексей, имея опыт директора и духовника православной гимназии, поднимает множество актуальных для верующих родителей вопросов: как ребенку исповедоваться и поститься, каково место детей в приходе, что такое детская духовная жизнь и что на самом деле приводит ребенка ко Христу? 

Протоиерей Алексей Уминский окончил факультет романо-германских языков Педагогического института имени Крупской, в течение восьми лет работал учителем французского языка в общеобразовательной школе. Рукоположен в 1990 году, с 1994 года является настоятелем храма Живоначальной Троицы в Хохлах. Несколько лет работал директором Свято-Владимирской гимназии, затем стал ее духовником и преподавателем Закона Божия. Автор многочисленных публикаций. Член редакционного совета журнала «Альфа и Омега», ведущий телепрограммы «Православная энциклопедия».

Портал Материнство предлагает вашему вниманию отрывок из книги.

Протоиерей Алексий Уминский

У подростков еще не сформировано критическое мышление

Подросток внешне кажется нам почти взрослым. Но это во многом иллюзия взрослости — он еще плохо понимает, что такое ответственность, он по-прежнему несамостоятелен. Мы замечаем, что его поступки часто направляются чужой волей, причем воля эта — отнюдь не родительская.

Однако во многом вина за это лежит именно на родителях: они перестарались, окружив своего ребенка гипертрофированной опекой, не научили самостоятельно принимать решения и отвечать за их последствия.

Между тем выросшие сын или дочь в силу объективных обстоятельств теперь окружены совсем другими людьми и от родителей отдалены институтом или новыми друзьями. Родители по-прежнему кормят и одевают своего ребенка, продолжают давать ему деньги, но основное влияние на него оказывает теперь общество, которое его окружает. У большинства молодых людей не сформировано критическое мышление. В детстве они воспринимали все хорошее, окружавшее их, как данность, поэтому ничего по-настоящему своего они в православии не имели. Они принимали даруемое без рассуждений, без переживаний, без осознанного внутреннего выбора. У них не было повода задуматься о том, что вера — это их личное сокровище. Именно поэтому они вдруг начинают с такой готовностью прислушиваться к совершенно иным речам. Совсем другие вещи становятся для них ценностью, заменяя и вытесняя ценности прежние.

Как бы много мы ни вкладывали в наших детей, как бы ни воспитывали их, в том числе в вере, в их жизни все равно наступит период, когда они должны будут эту веру заново обрести. Мы не должны питать иллюзии, что наши дети автоматически впитают настоящую веру «с молоком матери». «В храм водим, причащаем, всё наши дети знают, молятся, с удовольствием посещают воскресную школу», — все это ровно ничего не значит. То хорошее, что старались заложить родители, иногда улетучиваются так быстро, как будто ничего и не было.

Выбор веры, ответ на все евангельские слова Христа должен быть произнесен каждым лично. Ребенка крестили в младенчестве, и за него крестный произносил такие слова: «Верую Ему, яко Царю и Богу». Повзрослев, ребенок должен произнести эти слова сам!

Кризис веры переживают не все, но очень многие юноши и девушки. Они сталкиваются с миром, о котором еще очень мало знают. Этот мир живет по совсем другим законам, у этого мира совсем другие ответы на те вопросы, которые задает молодой человек. Сопоставление известных и неизвестных ответов может очень сильно смутить любую юношескую душу. И тогда начнется процесс — возможно, через падение, через какие-то серьезные жизненные ошибки — осознания того, кто ты есть на самом деле. Насколько то, что в тебя было вложено, истинно?

И здесь родительское терпение, родительская вера тоже будут испытывать очень большие искушения. Но если истинные семена добродетели были в детстве заложены — не фарисейские, не внешние, а настоящие семена живой искренней веры, — они обязательно прорастут!

Этот мир будет очень сильно испытывать детей. Очень сильно будет разворачивать в свою сторону. Приманки самые примитивные, но действенные. Потому что, по большому счету, нашим православным детям много чего нельзя — а там все можно. И возникает вопрос: а почему мне нельзя? Если родители смогут на этот вопрос правильно ответить, то они от многого своего ребенка в его юности избавят. Потому что запреты по внешним параметрам — «такую музыку слушать нельзя!», «это смотреть нельзя!», «таких друзей иметь нельзя!» — могут привести к плачевному результату. Нужно понять, чего действительно нельзя, и аргументированно объяснить почему.

Родители часто боятся излишней назидательности в разговорах с подросшими детьми и полагают, что повторять им одно и то же по многу раз бессмысленно и даже вредно. Я не думаю, что назидательность может обесценить истину. Необходимо лишь подчеркнуть: к этой истине родители должны иметь самое непосредственное отношение. Если сентенции не сопряжены напрямую с твоей личной жизнью, слова твои — медь звенящая или кимвал звучащий (1 Кор.

13: 1). Если же ты говоришь от сердца и сам соответствуешь задаваемой тобой высокой духовной планке, слова твои не пропадут втуне.

А вообще педагогика — это в том числе и повторение пройденного. Некоторые базовые установки и ценности должны быть своевременно заложены нами в подсознание растущего человека, чтобы в дальнейшем он руководствовался ими, уже не задумываясь, почему поступает в той или иной ситуации именно так, а не иначе.

Свобода — это дар любви

Родители должны вовремя понять: их ребенок взрослеет! Не стоит бояться в какой-то момент оставить его одного лицом к лицу с непростыми житейскими обстоятельствами и дать возможность принимать собственные решения, которые вполне могут оказаться ошибочными.

Я двадцать лет преподаю в православной гимназии. Мне приходилось много раз видеть, как подросшие дети из православной семьи в какой-то момент вдруг меняются на глазах: наносят какие-то татуировки на тело, начинают курить, выпивать, попадают в откровенно дурные компании.

Безусловно, это момент трагичный для родителей. Зато как радостно бывает потом, когда дети возвращаются повзрослевшими! Ребенок возвращается, как блудный сын из дальней стороны (См.: Лк. 15: 11–32), и вера для него наконец оказывается именно его верой.

Конечно, риск существует. Возвращаются дети не сразу. И не все. Но большинство, набив себе шишки, осознает, что такое молитва, что такое покаяние и что такое вера.

Да, страшно отпускать ребенка, но, пожалуй, еще страшнее, если ему уже за двадцать, а родители все еще держат его за руку. В ответ он все делает наперекор и демонстративно грешит, чтобы родители поняли: он имеет право жить своей жизнью! Он и в двадцать лет по-подростковому протестует, эпатируя их, а они всё не оставляют попыток его переломить.

Внутренне сломленный человек может внешне остаться в лоне Церкви, может жить «по послушанию», но он все равно не будет с Богом, потому что никогда не станет по-настоящему взрослым, самостоятельным и ответственным. Хочешь не хочешь — а приходится рисковать.

Родителям в этой ситуации можно дать лишь один совет: усердно молиться за своего ребенка. Иного способа спасти детей я не вижу. Я уповаю на то, что Господь любит наших детей гораздо больше, чем мы сами, какой бы горячей ни была наша любовь. Я уповаю на то, что Господь будет вести их к спасению, если мы будем вкладывать в свои молитвы все силы сердечные.

Редкая семья в наше время сможет полностью сформировать молодого человека так, чтобы он, повзрослев, оставался полностью верен родительским традициям и поступал исключительно в духе их наставлений. Я и сам не могу похвастаться тем, что в моей семье все выверено по линеечке. Смотрю на своего взрослеющего сына с огромной тревогой, мне бывает очень страшно за него. И сын прекрасно знает об этом. Я как-то сказал ему: «Ты уже взрослый человек; мы с мамой, конечно, будем за тебя молиться, но серьезные решения ты теперь должен принимать сам». Мы с женой поняли, что если сейчас не отпустим сына, то непременно потеряем его уже по-настоящему.

Предоставляя детям определенную степень свободы, важно сделать так, чтобы они осознали: свобода — это дар, полученный в данном случае от родителей.

Ребенок не должен воспринимать полученную свободу как родительское равнодушие: мол, у них просто опустились руки и ничего сделать они все равно больше не могут, разве что молиться. Нет, вместе с обретенной свободой ребенок должен ощутить безграничную любовь и высокое доверие, которое ему оказывается, лишь тогда он сможет ответить родителям тем же. Тогда он будет гораздо более открыт для них и перестанет бояться говорить с ними о допущенных им ошибках и промахах.

Свобода дается как дар любви. Мы не можем обеспечить оранжерейные условия для личности ни в семье, ни в церковном приходе, но нам вполне по силам заложить в юные души самые важные, основополагающие смыслы. Мы можем постараться быть предельно честными по отношению к нашим детям, но нам не дано прожить за них жизнь. Нам не удастся не отпустить любимого ребенка в опасное плавание по бушующему морю житейскому, важно лишь, чтобы он знал: у него есть спасательный круг и надежная рука, за которую он всегда сможет ухватиться.

Цифровое мышление

Те люди, которым сейчас по двадцать лет, — это во многом люди другой формации. Та литература, живопись, музыка, которые являлись основой нашего детства и жизни наших родителей, им уже непонятны.

«Ты вернулся сюда, так глотай же скорей

Рыбий жир ленинградских речных фонарей…»

Это совершенно непонятные, зашифрованные слова для двадцатилетних. Не знают они, что такое глотать рыбий жир, а потом заедать его кусочком черного хлеба с солью. Они отличаются от людей моего поколения, как отличается виниловая пластинка от CD-дисков, пленочная фотография — от цифровой. Это тяжело признавать, но это так. Способ мышления, к которому мы приходим сегодня, — это цифра, яркая, четкая, совершенно понятная и абсолютно определенная, это математика, а не физика. Физика — это когда тепло и холодно, светло и темно. А математика — это когда можно все отфотошопить, оцифровать, привести в порядок.

Есть программы, есть способы моделирования, и, соответственно, пути решения проблем оказываются такими же упрощенно-компьютерными. И тогда любая твоя деятельность превращается в моделирование: моделирование отношений с женой, с начальником, со своими детьми. Все становится моделью, и нет там никакой жизни.

Наши дети привыкли к этому способу мышления, который, мне кажется, катастрофически отделяет так называемый миллениум. Это жесткая граница между тем миром, в котором мы родились, и тем миром, в котором родились наши дети. Сегодняшним родителям надо это очень хорошо понять и постараться не дать цифре возобладать над словом, не дать математике возобладать над физикой.

Я считаю, что запретить ребенку вообще пользоваться интернетом невозможно. Но родители должны осознавать, что это может привести к проблемам, ведь часто пристрастие к компьютеру и социальным сетям порождено действиями самих родителей. Им гораздо удобнее оставить ребенка с телевизором или компьютерной игрой, чем отдать ему свое время. И нередко мы замечаем, что дети увлекаются компьютером чрезмерно, когда уже слишком поздно.

К сожалению, мы живем в век урбанистический, век перегрузок, постоянной настроенности на опережение, когда надо все время куда-то спешить. Даже если торопиться некуда и делать особенно нечего, оказывается, что человек уже не способен остановиться, оглянуться вокруг себя.

Родителям кажется, что им не хватает времени на общение с ребенком. А на самом деле им не хватает настроенности. И действительно, в наше время настроиться и подарить ребенку время живого общения — это настоящий подвиг для родителей, целая перестройка мышления и всех отношений.

Вред и польза социальных сетей

Социальные сети — это открытая возможность общения даже с теми, с кем ты в жизни не знаком. Но это и возможность для некоторых людей скрыть свое «Я» и выступить под маской, совершенно в другом качестве, разыграть иную роль. В этом и таится главная опасность.

Мне кажется, если личная страница ребенка в соцсети закрыта для взрослых — это очень серьезный симптом. Если ребенок не включает родителей в свою френд-ленту — это беда.

А вот если вы находитесь рядом с ребенком в соцсетях — это дает замечательные возможности обмениваться мыслями, вступать в дискуссии, и это становится способом общения, литературного в том числе. Мы давно потеряли такие вещи, как личный дневник, мы перестали писать друг другу бумажные письма — и социальные сети могут стать настоящими дневниками, местом, где можно будет написать о своих впечатлениях, чувствах, эмоциях, что вообще-то очень важно. В школах сейчас почти не учат детей писать сочинения, выражать свои чувства и мысли, и эту функцию частично выполняют социальные сети. И если рядом находится взрослый — в качестве друга, а не в качестве проверяющего и отслеживающего (отслеживать тоже надо, но очень аккуратно), — мне кажется, соцсеть можно использовать во благо.

Фото - фотобанк Лори