В январе общество потрясли страшные новости о нападениях на школы в Перми и в Улан-Удэ. Эксперты считают, что поножовщина в школах — следствие тенденций последних лет. Отчасти они связаны с поощрением насилия, отчасти — с проблемами постиндустриального общества.

Утром 15 января в Перми двое подростков проникли в школу и устроили резню в четвертом классе. Ножевые ранения получили учительница и более десяти детей. Нападавшие нанесли раны и себе. По одной из версий, совершив преступление, они хотели покончить с собой. Теперь же им грозит до семи лет лишения свободы.

Поножовщина в школе Photo by Sebastian Pociecha on Unsplash

Следствие скупо на комментарии о мотивах злоумышленников. Известно, что малолетние преступники — бывший и нынешний ученики школы, где они устроили поножовщину. Один из них пять лет был на домашнем обучении.

Педагоги и психологи сходятся во мнении, что подобный инцидент — результат психического нездоровья общества и деформации системы воспитания молодого поколения.

Резня в пермской школе — это итог поощрения агрессии социумом, считает кандидат педагогических наук Ирина Писаренко. По ее мнению, нападавшие подростки воспроизвели ту модель поведения, к которой привыкли с раннего детства. Писаренко напомнила, что инцидент в Перми произошел с разницей в два дня с другим случаем: в Челябинской области 16-летний подросток в школе ранил ножом сверстника. Причем подобных инцидентов на самом деле значительно больше — просто не все попадают в СМИ, отметила педагог.

«Причина, по которой происходят такие случаи, для меня очевидна: это намечающаяся тенденция среди подростков, школьников, молодых людей решать свои проблемы с помощью агрессии. У нас в обществе, к сожалению, не принято табуирование нападения, прикосновения к другому человеку. Сначала дети толкаются, потом дерутся и даже наносят друг другу травмы, доходит до переломов носов, ребер. Но драка не воспринимается как чрезвычайное происшествие. Взрослые говорят: это нормально, ничего страшного, мы тоже дрались в детстве… Однако у предыдущего поколения были другие условия взросления. Сегодня условия изменились, а вот отношение к дракам словно пытаются законсервировать. И если детей никто не останавливает еще в песочнице, то они понимают, что такое поведение дозволено. И когда у подростков возникает необходимость как-то утвердить себя или наказать обидчика, они используют те инструменты, которые для них доступны», — пояснила Писаренко в интервью корреспонденту «Росбалта». 

Педагог обратила внимание, что агрессия содержится и в фильмах, и в рекламе. Поэтому неудивительно, что у детей складывается модель поведения, которая предполагает достижение цели через проявление насилия. 

За последние десятилетия подростки стали более злыми, и в то же время пропало чувство уважения к школе и к учителю как представителю этого общественного института, считает член координационного совета движения «В защиту детства» Сергей Пчелинцев. Он убежден, в итоге это приводит к случаям, подобным резне в пермской школе.

«Как показывает статистика за последние лет пятнадцать, идет нарастание подросткового ожесточения. В то же время мы видим отсутствие морального воспитания и отсутствие уважения к учителю как к второму родителю, который в нужный момент мог бы сказать детям: „Остановитесь!“», — отмечает  Пчелинцев.

По его мнению, отсутствие моральных сдержек приводит к тому, что подростки переступают через порог жестокости. Ситуация в пермской школе стала следствием такого воспитания, когда подростков ничто не могло остановить. «Ювенальная система показывает детям, что можно оставаться безнаказанными, что можно делать что угодно — и ничего за это не будет. От такого подхода следует отказываться. Не надо быть жестокими к детям, но в то же время дети должны отвечать за свои проступки», — подчеркнул Пчелинце.

«С обществом у нас действительно происходит что-то не то, и присутствует повышенный уровень агрессии. При этом системный контроль даже чересчур завышен, а вот системное воспитание и приобщение к культурным ценностям хромает», — полагает член совета межрегионального профсоюза «Учитель» Андрей Рудой.

По его мнению, ответственность за «потерю молодого поколения» несут не только структуры образования и культуры, но и семьи, и семейная политика в стране в целом. «Дети сейчас растут практически без воспитания, и чем дальше — тем хуже. Родители зачастую заняты зарабатыванием денег, какие-то спортивные секции — все платные. В итоге есть дети абсолютно „брошенные“. И я таких вижу каждый день», — подчеркнул Рудой.

Причины, по которым подростки в Перми решились на резню в стенах школы, требуют серьезного изучения, считает доцент института психологии и образования КФУ, кандидат психологических наук Рамиль Гарифуллин. Эксперт также уверен, что к преступлению подростков привела атмосфера, сложившаяся в обществе.

«Надо признать, что в школах преподавательский состав, психологи часто не знают истинного уровня эмоционально-волевого состояния своих учеников. Между тем, школьники стали непредсказуемы», — отмечает Рамиль Гарифуллин.

По мнению психолога, картина мира у современного человека искажена. При развитии «клипового мышления» и в условиях компьютерной зависимости подростки полагают возможным решать проблемы нажатием кнопки. Такой подход они переносят и в реальный мир. А когда оказывается, что так просто проблему не устранить, развиваются тревога, депрессия, обида на общество. Терпению и преодолению трудностей подростки не обучены.

«Эмоционально-волевая сфера у человека развивается, когда есть преодоление — в спорте, в труде, еще в чем-то. Сейчас все это упущено. Даже взрослые деградируют в эмоционально-волевом плане. Труд исчез, появились профессии, которые к труду никакого отношения не имеют. И школьники, привыкшие к тому, что можно кнопкой „выключить“ кого-то, с социумом взаимодействуют реактивным образом. Они ищут решение в простых вариантах: выключить и уничтожить», — констатировал Гарифуллин.

Еще сравнительно недавно жители России о массовых убийствах в школах могли услышать разве что в новостях про США. Кто-то наивно полагал, что у нас до такого не дойдет. И сейчас еще есть те, кто думает, что процессы, происходящие в других странах, России не касаются. Однако урбанизация, информатизация, нарастание тревожности, отчуждения и прочие последствия постиндустриального общества будут «накрывать» всех без исключения.