Лет в 11-12, а может быть и раньше, у многих девочек возникает желание активно использовать макияж. Конечно, первые попытки накраситься маминой помадой случаются гораздо раньше - в 4, 3, а то и в 2 года - сразу, как только сумочка окажется в зоне досягаемости. Но это подражание и игра, а в начале подросткового возраста девочки прибегают к косметике уже по более осознанным причинам.

Девочки любят косметику и макияж

99% девочек не нравится их внешность. Они кажутся сами себе ужасными уродинами и мечтают о пластических операциях. Знакомо? Переубеждать бесполезно, но необходимо. Вот такой парадокс. Надо говорить дочери, что она красивая, и особенно ценны такие слова из уст отца, деда, дяди или брата. Хотя ее комплексы не исчезнут полностью, но все же она будет чувствовать себя немного лучше.

Макияж – один из самых безвредных способов притупить чувство неудовлетворенности своей внешностью. Те, кому он не помогает, прибегают к окрашиванию волос в немыслимые цвета (каждую неделю разные), пирсингу, тату, туннелям в ушах и невесть чему ещё.

Когда мои дочери начали пользоваться декоративной косметикой, мне было не по себе, в особенности потому, что сама я не наношу макияж уже много лет – это не то чтобы принципиальная позиция, просто мне не нравится ощущение чего-то постороннего на лице, оно меня утомляет. Так что примера перед глазами у дочерей не было, однако же тяга к макияжу проявилась. Известный принцип – «не хотите, чтобы дети курили/пили/матерились – не делайте этого сами» – в данном случае не сработал (если честно, я вообще не уверена в его 100-процентной эффективности).

Так вот, тяга к макияжу у дочерей появилась, и проявилась она самым кричащим образом. Цвета теней, помады и румян выбирались самые яркие. Мои уговоры и объяснения, что «в женщине должна быть загадка» и краситься надо деликатно, неброско – не действовали.

Примерно в то же время они наконец «дожали» меня проколоть уши. И как только дырочки зажили, место симпатичных золотых «гвоздиков» заняли «люстры» чуть ли не до плеч.

Все это мне активно не нравилось, но я предпочитала не вводить жестких запретов. Однако существовали ограничения: с ярким макияжем и крупными серьгами не позволялось идти в школу и в храм.

Не нравились мне и чрезмерно яркие лаки для ногтей. Особенно меня шокировал чёрный, которым решилась щегольнуть старшая дочь. Он выглядел прямо-таки ужасно, о чем я открыто дочери заявляла. К счастью, она пользовалась им всего раза два или три (во всяком случае, в моем присутствии), и вскоре совсем прекратила. Прошу понять меня правильно: я не запрещала и не требовала смыть, а только высказывала своё резко отрицательное отношение. Поскольку у дочери не было задачи что-то мне доказать, то она и не делала это назло. Но определенной цели (осознанной или нет – не знаю) ей удалось достигнуть: после чёрного любой другой лак выглядел вполне приемлемо и не вызывал замечаний с моей стороны.

А вот другой эпизод, который был ярким проявлением подросткового кризиса. После какого-то бурного обсуждения накопившихся проблем с нами, родителями, старшая дочь, которой было в тот момент лет 13, закрылась в своей комнате и в знак протеста проделала себе иголкой вторую дырку в ухе. Трудно сказать, что было причиной: желание выйти за рамки или причинить себе боль. Разумеется, мы ее за это не ругали, но я была удивлена. Какое-то время она носила по две серьги, потом перестала, и постепенно дырка заросла, как и другие раны и ссадины подросткового периода.

Что же, я призываю разрешить девочкам краситься, прокалывать уши и вообще делать со своей внешностью все, что в голову взбредёт? Конечно, нет. Но я думаю, что родителям следует относиться к этому с пониманием. Может быть, я и не права, но у нас такой подход сработал.

Безудержно броский макияж остался в прошлом, к 15-16 годам девочки научились пользоваться им интеллигентно, маскируя проблемные места, деликатно подчеркивая достоинства, при этом так, что косметики на лице почти не видно. Просто, чтобы этому научиться, потребовался период смелых экспериментов.

От этого периода в загранпаспорте дочери осталась фотография, на которой за счет макияжа она выглядит старше, чем теперь. Это всякий раз вызывает удивление сотрудников пограничного контроля. Наверное, мне стоило в день получения паспорта запретить ей краситься так ярко, но не хотелось идти на конфликт. А сейчас дочь и сама удивляется – неужели я могла так выглядеть?!

Фото - фотобанк Лори