Книга - это круто!В конце ноября в «Русском репортере» опубликовано одно из последних интервью Бориса Стругацкого, составленное и переписки с писателем на его официальном сайте. Процитирую фрагмент интервью, посвященный школьным урокам литературы:

«Если бы вам предложили стать разработчиком реформы школьного образования, каковы были бы ваши предложения?

Я бы заменил уроки литературы «уроками чтения», причем ввел бы эти уроки начиная со второго класса, а может быть, и с первого. Задача: сделать чтение самым любимым, самым увлекательным, самым престижным занятием подростка. Не надо никаких нудных обсуждений «проблем», никаких «лишних людей», «писем Татьяны», «почему Раскольников убил старуху», вообще не надо примитивного литературоведения, всего этого нудного пережевывания наукообразной скукотищи, убивающего книгу. Только ежедневная и ежечасная демонстрация, умелая и талантливая, что книга — это прекрасно! Это кайфово! Это круто! А тот, кто этого не понимает, — лузер, серый, невнятный, с ним и поговорить-то не о чем.

Школа должна выпускать квалифицированных читателей, умеющих получать наслаждение и от чтения, и от перечитывания. И дело здесь не только в том, что повышается уровень образования ученика. Можно ведь рассчитывать и на повышение нравственного уровня, пусть небольшое, пусть необязательное, пусть «как кому повезет», но все-таки… Конечно, каждый легко приведет пример из жизни, и не один: начитанный подлец, высокообразованный негодяй. И все-таки, и все-таки… Сотни тысяч книг написаны и опубликованы, и лишь единицы учат быть плохим, но если книга вообще способна поощрять, она, как правило, поощряет к добру».

В ответ на мнение чрезвычайно уважаемого и любимого мною писателя, хочу привести эпизод урока литературы в шестом классе, недавно рассказанный учительницей моей дочери.

Урок был посвящен поэме М. Ю. Лермонтова «Три пальмы», текст которой привожу целиком.

В песчаных степях аравийской земли
Три гордые пальмы высоко росли.

Родник между ними из почвы бесплодной,
Журча, пробивался волною холодной,
Хранимый, под сенью зеленых листов,
От знойных лучей и летучих песков.
И многие годы неслышно прошли;
Но странник усталый из чуждой земли
Пылающей грудью ко влаге студеной
Еще не склонялся под кущей зеленой,
И стали уж сохнуть от знойных лучей
Роскошные листья и звучный ручей.
И стали три пальмы на Бога роптать:
"На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?
Без пользы в пустыне росли и цвели мы,
Колеблемы вихрем и зноем палимы,
Ничей благосклонный не радуя взор?..
Не прав твой, о Небо, святой приговор!"
И только замолкли - в дали голубой
Столбом уж крутился песок золотой,
Звонков раздавались нестройные звуки.
Пестрели коврами покрытые вьюки,
И шел, колыхаясь, как в море челнок,
Верблюд за верблюдом, взрывая песок.
Мотаясь, висели меж твердых горбов
Узорные полы походных шатров;
Их смуглые ручки порой подымали,
И черные очи оттуда сверкали...
И, стан худощавый к луке наклоня,
Араб горячил вороного коня.
И конь на дыбы подымался порой,
И прыгал, как барс, пораженный стрелой:
И белой одежды красивые складки
По плечам фариса вились в беспорядке;
И, с криком и свистом несясь по песку,
Бросал и ловил он копье на скаку.
Вот к пальмам подходит, шумя, караван:
В тени их веселый раскинулся стан.
Кувшины звуча налилися водою,
И, гордо кивая махровой главою,
Приветствуют пальмы нежданных гостей,
И щедро поит их студеный ручей.
Но только что сумрак на землю упал,
По корням упругим топор застучал.
И пали без жизни питомцы столетий!
Одежду их сорвали малые дети,
Изрублены были тела их потом,
И медленно жгли их до утра огнем.
Когда же на запад умчался туман,
Урочный свой путь совершал караван;
И следом печальным на почве бесплодной
Виднелся лишь пепел седой и холодный;
И солнце остатки сухие дожгло,
А ветром их в степи потом разнесло.
И ныне все дико и пусто кругом -
Не шепчутся листья с гремучим ключом:
Напрасно пророка о тени он просит -
Его лишь песок раскаленный заносит
Да коршун хохлатый, степной нелюдим,
Добычу терзает и щиплет над ним.

Двое учеников, классных «заводил» (что не мешает им, впрочем, учиться на «отлично»), высказали мнение, что ничего страшного люди не сделали, поступили правильно, им ведь нужно было согреться. Учительница восприняла это циничное мнение с болью.

Обсуждение продолжилось, и одна из учениц высказала мысль, что пальмы были наказаны за ропот на Бога исполнением их же собственного желания. Девочка (одна из аутсайдеров класса), была очень горда этой своей догадкой.

О подобных обсуждениях учительница не раз упоминала на собраниях. Подчас на уроках литературы завязываются такие увлекательные дискуссии, что она отходит в тень, давая детям высказаться, поспорить друг с другом, порой изумляясь и восхищаясь объемностью, неожиданностью, зрелостью их суждений.

Рискну предположить, что именно в таких дискуссиях, идущих не по накатанной идеологической дорожке советских времен («луч света в темном царстве» и т.п.), а дающих детям свободу выражения своих мыслей о прочитанном, рождается квалифицированный читатель. Читатель, способный не просто глотать книжки в пестрой обложке ради захватывающего, построенного по голливудским законам сюжета, а вдумываться в прочитанное, размышлять и рассуждать, спорить и соглашаться с героями и с самим писателем.

Кстати, а почему Раскольников убил старуху?