Форум
Куда пойти
Блоги
«Не плачь, а радуйся!»
С самого начала беременности врачам и нашей семье было известно, что самостоятельно выносить ребенка мне не удастся. В связи с повреждениями тканей мой организм не способен удерживать растущий плод и мне потребуется ушивание шейки матки, а так же строгий постельный режим в течение долгого времени. Мы уже потеряли одного малыша на позднем сроке, поэтому в этот раз все должно было идти по строго разработанному плану, чтобы трагедия не повторилась.
В первом триместре я настраивалась на то, что к концу третьего месяца мне предстоит операция. Читая отзывы женщин, вынашивающих детей с ушитой маткой или с пессарием, я настраивалась на благополучный исход своей беременности. Поскольку доктор сказал, что без операции я снова потеряю ребенка, я очень ждала того дня, когда, наконец, эта угроза сведется к минимуму.
Меня тщательно обследовали и подготовили к ушиванию. Не страшны были ни наркоз, ни хирургическое вмешательство, хотелось скорее пройти все это и спокойно ждать появления на свет нашего малыша.
Настал долгожданный день. Перед тем, как начать операцию, когда все уже было подготовлено, моя врач на всякий случай попросила меня сходить еще раз на УЗИ. Глядя на монитор, доктор, обследовавший меня, обмолвился с коллегой: «Интересно, как они собираются делать ей операцию – у нее предлежание плаценты». Я не поверила своим ушам!
В ужасе от услышанного я прошла в палату мимо ожидающего моей операции медперсонала. Ко мне в палату вошла врач, еще не знающая о результатах УЗИ. Когда я сказала о предлежании плаценты, доктор изменилась в лице и тут же поспешила за распечаткой ультразвукового обследования.
Я плакала. У меня не было выбора: я должна была сделать эту операцию, чтобы не потерять ребенка. Вернувшись, доктор произнесла слова, которые я восприняла как начало избавления моего сына от смерти.
Она сказала: «Ты сейчас не плакать должна, а радоваться! У меня с самого утра было предчувствие, что тебя нужно отправить перед операцией на УЗИ». Было видно, что молодая врач очень волнуется. Оказалось, что, если бы мне начали делать операцию, то ребенка я бы потеряла однозначно, а также и моя жизнь подверглась бы опасности из-за кровотечения. Просто удивительно, как на нескольких УЗИ до этого не увидели, что плацента находится внизу, и еще удивительнее, что меня решили послать на УЗИ перед самой операцией.
Врачи постановили отложить ушивание на две недели в надежде, что плацента поднимется. Здесь ничего ни от кого не зависело: она могла остаться внизу, могла и подняться. Оставалось только ждать и молиться, чтобы все разрешилось наилучшим образом.
Не прошло и двух недель, как меня экстренно госпитализировали из-за ухудшений – с ростом плода начиналось раскрытие. Нужно было срочно ушивать шейку матки. И, о чудо, на УЗИ мне сказали, что нет никаких препятствий к операции – плацента поднялась достаточно высоко меньше чем за две недели! Это было еще одним шагом на пути к спасению моего ребенка.
Мама - лучший инкубатор
Несмотря на все усилия врачей, на мои старания и на соблюдение строгого постельного режима, в 27 недель у меня внезапно отошли воды. Это был шок. Я делала все, что предписывали доктора, пролежала в больнице с зимы до лета, и, конечно, не ожидала, что случится то, чего я очень боялась.
Тогда впервые мы обратились в социальную сеть к верующим друзьям с просьбой молиться о моей беременности, о нашем ребенке. Обследование показало, что малыш весит 1100 гр.
«Мама – лучший инкубатор, - сказали мне врачи, - мы будем сохранять твою беременность настолько, насколько это возможно, даже без вод». Вот такие чудеса творятся сейчас в перинатальных центрах, чтобы еще хотя бы чуть-чуть подрастить кроху! Почти круглосуточно велся мониторинг моего состояния и состояния малыша. Как только у кого-то из нас началось бы ухудшение, меня должны были сразу родоразрешить.
Тем, кто лежал без вод, позволяли вставать только по большой нужде – примерно один раз в день. Необходимо было соблюдать горизонтальное положение, чтобы сохранить оставшиеся капли воды. При таком режиме мышцы женщины очень быстро ослабевают, когда встаешь один раз в день с постели – начинается покалывание в ступнях, голова кружится, а в ногах ощущение, как будто на плечах у тебя лежит тяжелый мешок. Это небольшие жертвы, которые приносят женщины во имя жизни своих детей.
Полуторакилограммовое счастье
Я продержалась без вод две с половиной недели. Мой сын появился на свет в 29 недель весом 1510 гр., и ростом 40 см. Малюсенький комочек на несколько секунд положили мне на живот и тут же подключили к различным датчикам в реанимационном кувезе.
Благодаря тому, что во время сохранения мне успели сделать три гормональных укола для раскрытия легких малыша, и прошло достаточно времени, чтобы они подействовали на ребенка, мой кроха сразу задышал самостоятельно. Но все же он был еще недостаточно крепок, чтобы его жизни ничего не угрожало.
Все мое существо противилось мысли о том, что с моим ребенком может быть что-то не в порядке. Я просто обязана была услышать от врачей-реаниматологов, что мой малыш будет жив и здоров.
Однако я услышала далеко не ободряющие слова: «Не ждите, что мы вам скажем, что с вашим ребенком все будет хорошо. Он в тяжелом состоянии. Вам нужно будет прилагать много усилий весь первый год, а может и всю жизнь».
Больше я ничего и никогда не спрашивала у врачей реанимации. Я поняла, что они не имеют права давать надежду – слишком многое они повидали на своем веку, и слишком шатко было все, что касалось недоношенных крошек, лежащих за стеклами инкубаторов: сегодня они дышат и живут, завтра может случиться все, что угодно.
Недобрый сон наяву
Круглосуточно, каждые три часа мы ходили к своим детям в реанимацию, чтобы переодеть им подгузник, покормить их и пообщаться с ними. На некоторых мамах не было лица – тяжелое состояние малышей длилось неделями и месяцами, крохи постоянно находились между жизнью и смертью. Время от времени после временного улучшения, то у одного, то у другого ребенка случались ухудшения.
Напряжение и тревожное ожидание как будто наполняли все пространство коридоров и палат реанимации. Даже те мамы, чьи дети шли на поправку, находились постоянно в страхе, потому что видели, что в любой момент все может пойти не так, как хотелось бы.
Все, что происходило со мной, было похоже на недобрый сон. После тяжелой «лежачей» беременности я совершенно не чувствовала в себе сил и бодрого настроя поднимать на ноги слабого недоношенного ребенка. Я приходила в реанимацию, гладила своего крохотного сыночка, опутанного проводками, подключенного к датчикам и системам, и молилась о том, чтобы он жил. Страшно было представить, что он не справится, не победит.
Многие мамы не выдерживали и начинали плакать, глядя на своих малышей. Но плакать было нельзя. Медперсонал строго запрещал проявлять негативные эмоции в реанимации, чтобы это не передавалось детям, которые, хоть и лежали в кувезах, но, конечно же, чувствовали настроение приходивших к ним мам.
Очень сложно держать свои чувства «в кулаке», видя своего беззащитного кроху. Многие малыши были подключены к системам ИВЛ. Кто-то из них даже не мог издавать звуков из-за трубки, проведенной в трахею, плачет ребенок или нет, узнавали лишь по показаниям датчиков. Когда малыш лежит с повязкой на глазах под синей лампой, в носик ему проведена трубка ИВЛ, прицепленная к специальной шапочке на голове, а во рту – зонд для кормления, на малюсеньком личике почти не остается «живого» места. К тельцу прикреплены различные датчики, измеряющие пульс, дыхание, температуру. В венах – катетеры с капельницами. Иногда малыш зацепляет рукой весь клубок проводков и вырывает их из вены, оставляя на теле рану. Часто дети вытаскивают изо рта зонд для питания, и его приходится вставлять заново.
Некоторые медсестры ободряли нас, рассказывая, какие успехи делают наши детки, вселяли надежду на то, что скоро нас переведут из реанимации в отделение недоношенных. Были и такие медработники, которые говорили только о негативных моментах, после общения с ними мы уходили удрученными и встревоженными.
Не пропустить сигнал
Спустя неделю после рождения моего сына перевели в отделение недоношенных. Всего семь дней в реанимации – это очень небольшой срок для рожденного в 29 недель ребенка. Еще один рубеж мы прошли успешно, угроза жизни миновала, малыш дышал самостоятельно, но еще нуждался в пребывании в кувезе и в различных процедурах.
Мы, мамы, не могли дождаться, когда же к нам принесут наших ребятишек, чтобы уже постоянно быть с ними. Но пребывание с детьми накладывало на нас немалую ответственность: теперь за датчиками должны были следить мы сами, и круглые сутки нужно было находиться начеку, чтобы не пропустить тревожный сигнал.
Часто ближе к вечеру то тут, то там раздавались звуки сработавших аппаратов, отслеживающих дыхание детей. Какие-то из датчиков действительно сообщали о задержке дыхания у ребенка, но многие и «врали» из-за своей неисправности, лишний раз заставляя вздрагивать и без того настороженных мам.
Казалось, ну вот, еще чуть-чуть – и нас выпишут, но то плохие анализы, то анемия с переливанием крови, то еще какие-то непредвиденные моменты заставляли «спускаться на землю» и вспоминать слова врачей-реаниматологов: «Не ждите, что мы вам скажем, что с вашим ребенком будет все хорошо…»
Новая жизнь дома
Через месяц и пять дней, когда мой кроха набрал вес 2300 гр., и окреп, нас выписали из перинатального центра домой. Если честно, мне не верилось, что когда-нибудь я снова буду жить не в больнице, а со своей семьей. Этот счастливый день настал и у нас с сыночком.
Одна женщина, выписавшись домой с недоношенным ребенком, написала в социальной сети: «Самое страшное позади, теперь нужно лечить голову маме». Напряжение и постоянное беспокойство за жизнь малышей стоили нам огромного количества нервных клеток.
На самом деле никто из нас не знал, что ожидает нас и наших детей впереди. Недоношенный ребенок стандартно должен развиваться соответственно своему гестационному возрасту, т.е., если он родился на два месяца раньше срока, то все его способности будут проверяться неврологами, учитывая «минус два месяца»: в полгода он должен уметь делать то, что доношенные делают в четыре месяца и т.д.
Но многим деткам-торопыжкам сложно идти по этим стандартам, их мамам приходится прилагать большие усилия, обучая их порой элементарным вещам. Родители детей, рожденных в срок, часто даже не замечают некоторых моментов развития, т.к. все происходит быстро и естественно. Недоношенным же трудно бывает научиться даже хорошо держать голову.
Сейчас нашему сыну 10 месяцев. Мы и все наши друзья воспринимаем его как чудо в нашей жизни: Бог избавлял его от смерти, начиная с первого триместра беременности. Малыш хорошо развивается и уже почти догнал сверстников, что также удивительно для нас и всех, кто его знает. В шутку наш массажист называет Стаса вундеркиндом.
