Уехать из Москвы в деревню под Таганрогом и начать все с нуля. Отказаться от комфорта городской квартиры, карьерного роста, финансовой стабильности и получить…что?

Мы поговорили с Анастасией, многодетной мамой, автором блога chonora.livejournal.com, о непростом выборе между карьерой и ребенком, о страхе перемен, о современном образовании, об ответственности за свою жизнь и многом другом.

«Зачем мне клиенты, деньги и драйв, если из-за них я не могу сводить на елку свою дочку?»

Когда родилась наша старшая дочь, мы были молоды и абмициозны, работали и строили карьеру. Москва, середина 90-х, бурный рост IT. Дочь пошла в садик, у нас с мужем были неплохие позиции, впереди маячила перспектива приобретения собственного жилья в столице, будущее представлялось безоблачным. Меня отрезвил один показательный случай.

Утренник в детском саду и аврал на работе

Дочка готовилась к новогоднему утреннику в садике – был изготовлен костюм, выучено стихотворение, завоевана с боями сольная партия в танце. Представляете, как это все важно для трехлетки?! А у меня завал на работе. Я, разумеется, предупреждала заранее, что мне понадобится уйти. И вот наступает самый ответственный момент, когда телефон разрывается от звонков, клиенты всеми правдами и неправдами стремятся избавиться от денег, самолет с товаром висит над таможней, мозги плавятся и воздух вокруг кипит, а я встаю и откланиваюсь – мне пора на елку к дочке. Мой замечательный начальник, с которым мы дружим до сих пор, так и не понял, как можно отказаться от всего этого – клиентов, денег, драйва – ради какого-то дурацкого утренника с унылыми стишками и липкими подарками. А я до сих пор не понимаю, зачем мне все это – клиенты, деньги, драйв – если из-за них я не смогу сводить на елку свою маленькую дочку.

Мы с мужем стали обдумывать наше житие и вскоре поняли, что те плюсы, которые нам дает столица, в виде высокого дохода и блестящих перспектив, сводятся на нет очевидными минусами. Мы практически не видим ребенка. Ни на что, кроме работы, не остается ни времени, ни сил. Поэтому, узнав о новой беременности, мы приняли решение вернуться на родину – в Саратов. Пожалуй, тогда это было сложнее, чем уехать в деревню впоследствии, хотя тогда мы возвращались в областной центр с почти миллионным населением. Но у нас оставались деловые связи в столице, друзья родителей помогли со стартовым капиталом, и мы с мужем открыли собственную фирму, продавали и обслуживали компьютерную технику.

Вскоре мы родили старшего сына, купили собственное жилье, выстроили свою жизнь разумно и удобно. Я работала в свободном графике. Бабушки и дедушки охотно помогали, дети учились. Мы родили еще одного ребенка, и еще одного усыновили. И переехали в коттедж в ближайший пригород. Нам с мужем было по тридцать лет, и нашу семью можно было снимать в социальной рекламе – ай, какие молодцы!

«Муж понимал, что мы живем так, словно смотрим затянутую концовку скучного фильма, зная наперед, что примерно нас ждет через 10-20-30 лет»

И вот тогда что-то сломалось. Я помню это ужасное ощущение: вроде все идет нормально, муж хороший и любимый, детки лапочки и зайки, от улыбки сводит скулы, в общем, впору удавиться. Муж менее склонен к рефлексии. Думаю, если бы он не женился так рано и не размножался столь интенсивно, то вставал бы из-за компьютера лишь в исключительных случаях. Но и он понимал, что мы живем так, словно смотрим затянутую концовку скучного фильма, зная наперед, что примерно нас ждет через 10-20-30 лет. Тем временем родились еще двое детей, и мы стали уже неприлично многодетной семьей. Что-то менялось в мире или в нас самих, тщательно выстроенная размеренная жизнь больше не приносила удовлетворения. Мы честно пытались привнести в жизнь некоторое разнообразие – ходили в походы, ездили с детьми на соревнования, каждые выходные выбирались из дома. Но меня не оставляло чувство, что всеми этими развлечениями мы лишь маскируем тот факт, что на самом деле так и катимся по накатанной колее, будучи не в силах что-то решительно изменить, и поддаваясь социальному давлению извне.

Знаете, есть такая особенность проживания в родном городе – выйдя на улицу, обязательно встречаешь первую учительницу или соседку свекрови. А если угораздит чихнуть, то полдня собираешь со всех сторон пожелания здоровья. И все эти милые люди видят тебя определенным образом, считают приличной девочкой из хорошей семьи, ожидают тех или иных поступков в соответствующих обстоятельствах. А я уже просто физически не могла соответствовать их ожиданиям. Сложно объяснить, в чем именно это выражалось… Я, например, перестала выносить телевизор. Своего у нас никогда не было, как-то незачем было покупать, но со временем любой работающий телевизор мне казался чем-то вроде включенного перфоратора. Могу вынести какое-то время, стиснув зубы, но лучше сразу покинуть помещение и отойти подальше.

Муж устал от однообразной деятельности по типу «купи-продай», работа перестала приносить интерес и радость. Нам разонравилась еда из супермаркетов, и мы начали искать прямые поставки из разных фермерских хозяйств. Один мудрый человек, которому я рассказывала о происходящем, кратко охарактеризовал это так: «Восприниматор починился». В целом, складывалось впечатление, что вся окружающая нас действительность плавно сворачивает куда-то в такую сторону, в которую мы двигаться не хотим. Но придется… Куда деваться? Реальность, данная нам в ощущениях, стремительно теряла в качестве, тогда как никаких конкретных претензий мы предъявить не могли, да и кому их предъявлять?

«Господи, ну пусть уже хоть что-нибудь случится!»

 

Вроде все как обычно, но меня это «обычно» перестало устраивать. Я все чаще стала ловить себя на безмолвной отчаянной просьбе: «Господи, ну пусть уже хоть что-нибудь случится!» Было понятно, что это очень опасное состояние, ведь «что-нибудь» бывает разное. Вся семья замерла в неустойчивом равновесии, как человек, уже поднявший ногу, чтобы сделать шаг. Тогда мы и решили сделать этот шаг осознанно, в самостоятельно выбранном направлении, чтобы не вынуждать мироздание подкидывать нам реальные проблемы.

- Как вы выбрали место, куда переезжать? Почему именно Таганрог? У вас там были друзья?

На майские праздники мы поехали в большое автопутешествие по югу России, побывали в Элисте, на Эльбрусе, покатались по Краснодарскому краю, вернулись в Ростовскую область. Крайней точкой маршрута планировался Таганрог, откуда родом дед мужа. Никаких знакомых у нас здесь не было, мы раньше часто проезжали мимо него по пути в Крым, но ни разу не сворачивали в сам город. И вот, наконец, приехали, переночевали в гостинице на окраине, а утром поехали смотреть, что это за Таганрог такой. И все по очереди, не сговариваясь, выражали свои впечатления в формате: «Ну да, здесь можно жить». То есть нас почему-то заинтересовали не обычные туристические достопримечательности, которых в Таганроге полно, вроде Каменной лестницы или Чеховской гимназии, а всяческие объекты инфраструктуры, рассчитанные на местных жителей: рынок, школа, бассейн, конюшня в городском парке. К концу дня мы поняли, что знаем, где хотим жить, с точностью до квартала, и с чувством выполненного долга покинули город, пообещав вскоре вернуться.

Улица Таганрога

«Нам было важно начать все с нуля»

Мы понимали, что велика вероятность, поменяв место жительства, не изменить образ жизни. Нам было важно начать все с нуля. Понять, чего мы стоим на самом деле, на что можем претендовать, как сумеем построить жизнь по собственной воле, без влияния привычного окружения. В то же время с нами ехали пять детей, младшей было полгода. Поэтому мы не стали строить дом посреди степи, оставив себе некоторую свободу маневра. У нас был сертификат на материнский капитал, и мы на него купили дом в деревне около моря, в 30 километрах от города. В этом доме мы живем с мая по сентябрь, а на зиму снимаем жилье в Таганроге.

- Тяжело было в быту в своем доме после городской квартиры?

Мы довольно долго жили в коттедже, поэтому дети не питали иллюзий по поводу того, что вода самозарождается в сливном бачке унитаза. Они и до переезда имели возможность почувствовать, как хрупки и уязвимы коммуникации, и насколько мы от них зависим. Переезд и последующее обустройство они восприняли, скорее, как очередное приключение, вроде экстремального похода.

Для чистоты эксперимента было решено привезти с собой ровно столько вещей, сколько уместится за один раз в легковую машину, а также сумму денег, достаточную, чтобы прожить месяц. Мы прошли полную перезагрузку, отмывая дом, в котором давно никто не жил, водой, собственноручно принесенной из колодца. Это было очень полезно как детям, так и взрослым – увидеть, как преображается пространство, как простые осмысленные действия приносят очевидные плоды. Создав минимально пригодное для жизни место, мы перешли ко второму пункту программы – к поискам работы и места для жизни в городе. Сразу хочу отметить, что у нас не было цели осесть в деревне и заняться сельским хозяйством. Мы отдавали себе отчет в том, что наши с мужем способности дают возможность прокормить такую большую семью лишь в том случае, если будут использоваться с максимальной отдачей. У нас и раньше был огород, я держала несколько кур, но это было, скорее, развлечением. И сейчас я понимаю, что для создания эффективного хозяйства, приносящего достаточный доход, у нас нет ни необходимых навыков, ни, честно говоря, желания ими овладеть.

 

«Полугодовалый ребенок без памперсов, водопровода и стиральной машины – это счастье или кошмар?»

Меня больше интересовали внутренние процессы, происходящие при преодолении бытовых трудностей. Наколоть дров, растопить печь, испечь колобок – это можно рассматривать как интересное приключение, а можно как каторгу. Полугодовалый ребенок без памперсов, водопровода и стиральной машины – это счастье или кошмар? А как же наши бабушки, прабабушки и прапрабабушки справлялись?

На что мы тратим ресурс, высвободившийся в результате появления бытовой техники и прочих удобств? Меня всегда занимал этот вопрос, примерно так же, как вопрос о том, почему раньше женщины рожали в поле, а сейчас около каждой дежурят хирург, анестезиолог и реаниматолог, и редкие роды обходятся без осложнений.

Научившись рожать самостоятельно, я примерно поняла, в какую сторону думать, и решила разобраться с домашним хозяйством. Этот путь я прошла экстерном в первые полгода после переезда, начав с ручной стирки водой из колодца. Потом муж пошагово пробурил скважину, научил воду становиться горячей и сливаться самостоятельно, отремонтировал старенькую машинку типа «тазик с моторчиком», и каждый шаг становился настоящим праздником. Что уж говорить о том дне, когда он купил мне стиральную машину-автомат! Так что меня теперь бесполезно спрашивать о том, как я справляюсь с бытом. Я его просто не замечаю, кроме тех случаев, когда мне нужно особо выделить какое-то хозяйственное действо в ритуальных целях.

- Чему совершенно новому ты научилась, живя в своем доме?

Я ставила для себя совершенно четкую задачу, и сейчас могу сказать, что я ее выполнила. Мне важно было понять, осознать зону своей ответственности, и научиться управлять событиями, происходящими в границах этой зоны. В деревне это сделать гораздо проще, там больше пространства и меньше специалистов, готовых прийти на помощь. В городе кажется, что ответственность заканчивается где-то в районе электрического счетчика: на детской площадке пусть убирается дворник, школа должна воспитывать, а при температуре выше 38?С надо вызывать врача, а не заниматься самолечением. Но если понимать ответственность так, как понимаю ее я – как простую констатацию, кто именно будет разгребать последствия тех или иных событий и действий – то этот подход не работает. Если что-то пойдет не так, то дворник уйдет в запой, учитель поставит двойку, врач выпишет рецепт и пойдет домой. Именно я буду отнимать у ребенка окурки в песочнице, сидеть с ним до ночи над домашним заданием или до утра около постели, так что вся ответственность на мне. Так вот, в деревне очень хорошо видно, на сколько меня хватает, участки, не охваченные моим вниманием, моментально зарастают бурьяном, покрываются паутиной и плесенью. Четко очертить круг, в рамках которого мне комфортно, и активно действовать в его границах, поддерживая ровные добрососедские отношения с окружающей средой – очень важный и полезный навык.

- Где вы работаете сейчас с мужем?

У мужа, когда он искал работу, был запрос, сформулированный таким образом: «Хочу делать что-нибудь хорошее». Таким образом, работа в торговых организациях его больше не устраивала, и он отправился на производство. Там он сейчас автоматизирует процессы, программирует станки, оказывает техподдержку дилерам. Завод изготавливает пластиковые окна, чтобы людям было тепло и удобно, так что его желание выполнено.

Что интересно, дети с гордостью рассказывают, что «папа работает на заводе». По городу бегает много фирменных заводских машин, и младшие каждый раз выражают восторг – это с папиного завода машина поехала! Хоть свой завод покупай. Предложенная зарплата, конечно, меня сначала развеселила, но у мужа есть такое свойство – чем бы он ни занимался, он быстро становится незаменим. Качество, крайне неудобное для работодателя, но позволяющее нам жить совершенно безбедно. Я, конечно, скучаю по прежнему вольготному графику, позволявшему нам в любой момент сорваться в очередное путешествие, но у мужа, видимо, сейчас период такой full-time аскезы.

Я же, оставшись без привычных доходов, занялась работой с текстами. Пройдя первоначальный этап оголтелого копирайтерства, стала писать статьи для детских изданий, а также сотрудничать с издательствами. Сейчас я набираю заказы на рецензирование, редактуру и корректуру на месяц вперед, чтобы обеспечить свой прожиточный минимум, а статьи пишу по мере поступления вдохновения, заказчикам они нравятся, и меня готовы ждать.

Ну и, самое главное, у меня наконец появилась возможность заниматься тем, ради чего этот сюжет, по всей видимости, и был закручен. Я стала потихоньку работать с людьми. Сложно объяснить, что именно я делаю, поэтому сразу предупреждаю, что я не врач, не консультант, не психолог и не расстановщик. Но я умею менять реальность, данную нам в ощущениях, с помощью простых бытовых действий и ритуалов, после чего объективная реальность со скрипом подтягивается до желаемых отметок. Поэтому меня по каким-то неясным каналам находят люди, которым это нужно, и если им удается внятно сформулировать запрос – что не устраивает и как хотелось бы – мы начинаем работать. Выглядит это не слишком эффектно, сидят две тетки и тихо разговаривают вживую или по скайпу, иногда вяжут, вышивают, кормят детей или замешивают тесто. Но результатами я довольна.

Поразительный факт, проливающий свет на вопрос о том, почему мы выбрали именно Таганрог (или он выбрал именно нас). Спустя полгода после нашего переезда здесь появилось много беженцев. Тогда-то и возник спрос на мои услуги, потому что я могла с уверенностью утверждать, что даже если вы сорвались с насиженного места, схватив детей и покидав в машину документы, ценные вещи и предметы первой необходимости, то жизнь на этом не заканчивается. Нужно всего лишь прийти в разум, оглянуться по сторонам и отправиться искать новое место для спокойной, интересной и насыщенной жизни. Сначала я просто разговаривала с людьми, встреченными случайно на пляже или на детской площадке, а вскоре у меня стали просить телефон и записываться в очередь.

- Как проходит твой день?

У меня очень разнообразная жизнь сейчас. Со мной постоянно трое младших – 5 лет, 2,5 года и младенец. Летом в деревне было спокойнее, мы целые дни проводили на улице – малыши ходили в гости к соседям и приглашали их к себе, а я работала в кресле под абрикосом с младенцем в одной руке и ноутбуком в другой. Вернувшись на зимние квартиры, я обнаружила, что пока не получается выстроить четкое расписание, много непрогнозируемых встреч, все время плавают режимы детских занятий и снов младшего, часто приходится возвращаться в деревню то за одним, то за другим. Поэтому на данный момент мы выглядим как орда кочевников – выходим утром из дома с коляской и рюкзаками, в которые загружено абсолютно все, что теоретически может понадобиться в течение дня, и никогда не знаем, куда нас заведет сегодняшняя сказка. Может быть, погуляем на площадке и вернемся, а иногда папа подбирает нас на машине уже затемно на другом конце города. Надеюсь, к зиме все устаканится.

- Ты довольна качеством местного образования? Посещают ли дети какие-то дополнительные занятия, кружки?

Школьное образование – это отдельная большая тема. У меня с 2000-го года кто-нибудь из детей все время учится в школе. И изменения, произошедшие в этой системе за последние 15 лет, меня, мягко говоря, не радуют. Меня не особо интересуют конкретные изучаемые предметы и методики их преподавания, важен общий посыл. Если раньше школа в целом исповедовала идею о том, что в законах и явлениях, уже открытых и изученных одним человеком, любой другой всегда может разобраться, приложив определенные усилия, то теперь концепция изменилась. Ученик теперь считается эдаким хрупким сосудом, в который нужно загрузить некоторые сакральные знания, умения и навыки, ни в коем случае не повредив его. Ожидается, что 11 лет подряд мы, родители, будем танцевать этот марлезонский балет, по утрам выставляя на конвейерную ленту школьного образования свой сосуд, тщательно наряженный в форму установленного образца и снабженный комплектом учебников и рабочих тетрадей, а после обеда забирая его в целости и сохранности, чтобы вечером аккуратно разровнять чайной ложечкой свежеприобретенные знания и порадоваться, как удачно все складывается, или опечалиться, если сосуд наполняется медленно.

Мне в этом видится катастрофическое неуважение к личности ребенка и непонимание происходящих с ним во время взросления процессов. Любое обучение растущего человека, будь то изучение школьных предметов, музыкальное образование, спортивные тренировки или рукоделие, я рассматриваю исключительно как непрямой массаж мозга. Навыки, необходимые для повседневной жизнедеятельности, приобретаются отнюдь не в школе и могут быть освоены взрослым человеком в любой момент при возникновении осознанной необходимости. А вот способность формировать новые связи в детстве выше, и моя задача – обучить растущий мозг ставить цель, прикладывать усилия и получать результат, в чем бы он ни выражался, сопровождая процесс своевременными выплесками эндорфинов, чтобы дело шло с удовольствием.

«Результат, к которому я стремлюсь, – вовремя отпустить детей, позволить им прожить свою жизнь и получить свои уроки, вовсе не школьные»

Я сейчас увлеклась нейрофизиологией и стала понимать, как мало изучены эти процессы у здоровых людей, ведущих обычную жизнь. Конкретные рекомендации сводятся в основном к эмпирическим выкладкам, вроде того, что «из еврейских мальчиков, играющих на скрипочке, получается много сильных математиков».

Направлять развитие мозга у своих детей мне приходится интуитивно, опираясь на малозаметные внешние факторы. То есть они ходят в школу, это их конституционное право, и они его используют «чтобы не одичать», как выразился мой старший сын. Никаких конкретных результатов от школьного образования никто не ждет. Настоящие же занятия мы каждый год набираем индивидуально для каждого из детей. В комплект должны входить серьезная аэробная нагрузка, музыкальные или танцевальные занятия, плавание для увеличения объема легких и освоения практики задержки дыхания, а также что-то для мелкой моторики - рукоделие или рисование. Такой набор позволяет регулярно эффективно прогревать различные зоны мозга.

На этом фоне освоение любого объема информации, подогреваемое собственным интересом, происходит легко. И я не заостряю своего внимания на том, чтобы научить того или иного ребенка чему-то конкретному. Захочет – сам научится. У меня нет цели вырастить вундеркиндов или чемпионов. Задачу своего родительства я вижу чисто биологической – родить ребенка и дорастить его до физиологической зрелости, сохранив физическое состояние, здоровое любопытство и удовольствие от жизни на достаточно высоком уровне. А дальше они уже сами ставят себе цели и прикладывают усилия для их достижения.

Даня вот решил поступить в Санкт-Петербургский университет, выбрал специальность, подогнал баллы ЕГЭ к требуемым отметкам, разобрался с системой подачи документов и прошел этот квест удачно, избавив нас от обычных треволнений, свойственных всем родителям абитуриентов. Учится на бюджете, живет в общаге, подрабатывает и скоро станет совсем независим от нас. Старшая дочь уже давно полностью самостоятельна. Результат, к которому я стремлюсь - вовремя отпустить детей, позволить им проживать свою жизнь и получать свои уроки, вовсе не школьные.

Чисто технически Таганрог очень удобен для реализации этой программы. Здесь много детских спортшкол и прочих учреждений дополнительного образования, но сам город невелик, поэтому дорога не занимает особого времени. Что касается качества образования, то если бы у кого-то из детей проявились выраженные способности к какому-то предмету и желание им заниматься профессионально, возможно, я бы искала другой уровень преподавания. Сейчас я внимательно смотрю на Севину математику, и мы с ним вместе думаем про лицеи или профильные столичные интернаты в старших классах, но решение пока не созрело. Для решения же текущих задач местного уровня вполне хватает.

 - После переезда изменились отношения в вашей семье?

У нас всех резко снизился уровень тревожности, мы убедились в том, что способны выжить и получать удовольствие от жизни в любых условиях, что качество нашей жизни мало зависит от уровня доходов и прочих внешних факторов. Это, разумеется, благотворно сказывается на отношениях в семье.

«Нет никакого другого способа сделать что угодно, кроме как взять и сделать»

- Вы переехали ровно 2 года назад. Оглядываясь назад, ты можешь сказать, какой главный подарок получила ваша семья при этом переезде? Ваш эксперимент  удался? Вы довольны жизнью в Таганроге, решили тут остаться, или это не конечный пункт в жизненном путешествии вашей семьи?

Конечный пункт моего путешествия будет находиться там, где меня застанет смерть. Пока я жива, боюсь даже примерно предполагать, через какие трансформации и приключения придется пройти нашей семье. Пока в планах – покупка яхты и освоение водного пространства, что-то меня в этом манит, и я хочу застать период, когда троим младшим будет еще интересно ходить в море с нами. А главным подарком, полученным нами в результате удачного эксперимента, стала уверенность в собственных силах. Мы все поняли, что нет никакого другого способа сделать что угодно, кроме как взять и сделать. И если цель, в принципе, реализуема, то все остальные непреодолимые преграды существуют лишь в твоей голове. И с этим можно работать.

Фото - фотобанк Лори