Не запрещала ребёнку общаться с отцом, и очень зря. Сын взял от этого человека только худшее

После развода сын остался со мной, и я всегда думала, что поступаю правильно, не запрещая ему общаться с отцом. Ведь, несмотря на всё, тот проявлял заботу о ребёнке. Но теперь я понимаю — я ошибалась. 

От отца Антон унаследовал только самое худшее.

Мы расстались, когда сын пошёл в школу. Я устала терпеть удары и унижения. Вначале муж лишь замахивался, потом толкал, а вскоре рукоприкладство стало нормой: пощёчины, удары по лицу… Сначала он извинялся, обещал, что такого больше не повторится. Но это длилось недолго. Потом он начал обвинять меня:

— Ты сама виновата! Молчала бы, делала всё, как надо — и не трогал бы!

Я не понимала, за что меня так наказывают. Я не спорила, не провоцировала, просто пыталась выяснить вопросы с деньгами или, по его мнению, слишком улыбалась гостям — и это становилось поводом для очередного скандала и избиения.

Я меняла себя, старалась избежать конфликтов, но если человек хочет причинить боль — он найдёт повод. Я поняла, что дальше так жить нельзя, что это не зависит от меня. Муж просто вымещал на мне свою злость.

Я подала на развод. Муж пытался забрать сына, но без работы и жилья суд встал на моей стороне. Я не запрещала сыну общаться с отцом, ведь тот заботился о нём. Антон ездил к нему летом, и я не мешала.

Когда сын вырос, женился, я радовалась за него. Его жена казалась мне спокойной и доброй. Но однажды, придя в гости, я заметила, что она в кофте с длинным рукавом — хотя обычно ей всегда жарко. Рукав задрался, и я увидела синяки на её руках. Сердце сжалось — я знала эти следы.

Я не стала сразу поднимать тему при всех, но когда мы остались наедине, спросила:

— Что это у тебя?

Она пыталась отговориться, но глаза выдавали боль и страх. В этот момент в комнату вошёл Антон, и она тут же спрятала руки.

— Выйди, — сказала я сыну твёрдо.

Он отказался, говорил, что всё уладят сами. Я уехала с невесткой, которая плакала без остановки. Она рассказала, что сразу после свадьбы Антон стал её бить.

На следующий день я попыталась поговорить с сыном. Хотела понять его точку зрения, но услышала те же оправдания, что когда-то слышала от мужа:

— Она сама виновата. Провоцирует меня, а потом играет жертву.
— Ты мужчина, и не имеешь права поднимать руку, — сказала я.
— А что делать, если она меня провоцирует? — ответил он.

Разговор закончился без результата. Я приютила невестку, рассказала ей свою историю и посоветовала разводиться. Она согласилась.

Антон пытался поговорить с ней, но я не пустила — она не хочет общаться с ним. Я не позволю ему запугивать её, как когда-то запугивали меня. Она уже слишком много пережила.

Я совершила ошибку, позволив сыну видеть такого отца. Теперь я сделаю всё, чтобы у моего внука была другая жизнь — без страха и боли.