На тему детского сада написано много и с вдохновением. А период адаптации к детскому учреждению стал буквально притчей во языцех – родители ждут его чуть ли не с ужасом. У нас же все вышло наоборот: ужасы начались после адаптации. Но обо всем по порядку…

Поведение в детском саду

Дома – шумный, в саду – тихоня

Сын посещает детский сад второй год. За это время мы прошли периоды от образцового поведения до драчливости и обратно. Мой ребенок пошел в садик без слез и истерик с первых дней, а несколько первых месяцев был чуть ли не самым тихим и послушным ребенком в группе. Рассказы воспитателей о сыне меня всегда радовали, но, признаться, сильно удивляли: ребенок с аппетитом кушал, спал по режиму, выполнял задания на занятиях, никого не обижал, не дрался и не отбирал игрушки.

Единственной проблемой оставалась коммуникабельность: в садике сын не разговаривал ни с воспитателями, ни с нянечкой и не отвечал на их вопросы. Помню, работники детского сада примерно через пару недель после прихода сына в сад  спросили меня, сколько слов говорит ребенок, списав его неразговорчивость на неумение говорить вовсе. И когда я ответила, что сын вполне сносно разговаривает и произносит все слова, пришел черед удивляться уже воспитателям. Притом дома с нами или с друзьями сын был разговорчив и общителен, временами даже чересчур, нередко поражал окружающих своей активностью и изобретательностью, особенно в области баловства.

На мои прямые вопросы сыну: почему он не разговаривает и не отвечает воспитателям, ребенок отмалчивался.

Но в разговорах с ним о детском саде, об играх, в которые он там играет, и о детях в группе, я поняла, что такое тихое поведение сына вызвано вовсе не переменами в характере, а обычным стеснением. Ребенок еще не освоился среди чужих для него детей и незнакомых взрослых и занял оборонительную и выжидающую позицию. На мой вопрос о друзьях малыш говорил, что друзей у него нет, и  он ни с кем не играет. Причем его слова подтверждались и на деле: когда я забирала его вечером из детсада, он часто увлеченно играл с игрушками, но всегда один.

Одно время я всерьез задумывалась, не рано ли я передала сына на воспитание чужим людям, оторвав его от себя на целый день (сын пошел в сад еще до своего третьего дня рождения). Разговаривала с воспитателями, но они не видели в поведении ребенка ничего, что могло вызвать опасение. Спрашивала сына, не забрать ли его обратно домой, но ребенок не соглашался сидеть целыми днями дома и ждать, пока я смогу оторваться от полугодовалой сестры и уделить ему внимание.

В общем, было решено оставить ребенка в детском саду, тем более, что впереди были праздники и нас ждал первый, а потому самый волнительный утренник.

Первый утренник – мой тихий ужас

С момента первого утренника сына прошло уже больше года, а я до сих пор вспоминаю о нем с содроганием и, кстати, с тех пор на детские праздники ходят папа, дядя или бабушка. Я же предпочитаю смотреть на все утренники с видеозаписи на телефоне, которую заботливо делает для меня муж.

Мой сын на своем первом утреннике должен был рассказывать коротенький стишок и петь вместе со всеми песенку. Притом стихотворение про маму мы выучили сразу и с удовольствием. Петь сын не любил, но тут я особо не переживала, потому как на репетиции он ходил исправно, и в хоре если не пел, то стоял смирно и никому не мешал. В общем, шла я на праздник в радостном волнении, что увижу своего ребенка нарядного, прилежного, рассказывающего стихотворение и водящего хороводы под музыку.

Однако вся эта идиллия праздника была только в моем воображении. В реальности все оказалось печально, если не сказать трагично.

Раздрай начался еще в раздевалке: девочки скандалили с мамами, не желая переодеваться в нарядные платья, а половина детей, увидев родителей, вообще отказались заходить в группу и требовали забрать их домой. В итоге вместо приятных приготовлений к утреннику – ор, визг и плач.

Во всеобщем плаче в раздевалке мой ребенок не участвовал, чем внушил мне надежду на благополучное продолжение праздника. Но я жестоко ошиблась. Прямо перед выступлением он потерял игрушку, с которой собирался выступать, в группе ее не нашел и пришел требовать у меня. Я понятия не имела, о какой игрушке говорит сын, поэтому помочь ему ничем не могла. Тем временем на импровизированную сцену вышли детки, собираясь петь для родителей песенку. Я отправила сына к хору, а сама, пристроившись на свободное место, приготовилась погрузиться в детский праздник. Но с первыми аккордами фортепьяно мой сын вышел на середину сцены, топнул ногой и требовательно закричал, чтобы дети перестали петь, так как он «не хочет эту песенку». Я попыталась урезонить сына, уведя его со сцены и усадив рядом с собой. Но крики его продолжались, поэтому, дабы не мешать остальным родителям наслаждаться пением своих детей, нам пришлось выйти из группы.

Ни о каком стихотворении уже речи не шло, так как сын разнервничался не на шутку и его крик перешел в истеричный плач. Походив немного по коридорам детского учреждения, и успокоив плачущего ребенка, я, было, хотела вернуться в зал, но не тут-то было. Как только мы заходили в группу, сынок тут же начинал истошно орать, чтобы все мамы вышли, а дети перестали танцевать и рассказывать стихи. Его крики мешали даже в раздевалке, поэтому нам пришлось одеваться, чтобы идти домой, не возле своего шкафчика, а в общем холле.

Сын успокоился только дома, зато, добравшись до квартиры, рыдать начала уже я. Стресс, накопившийся за время, проведенное на утреннике, выливался со слезами и всхлипами. Мои стенания на тему: у всех дети, как дети, а у меня маленький беспредельщик, закончились только ближе к ночи. Сын же на утро и не вспомнил о своей недавней истерике и спокойно пошел в садик. Правда выводы по поводу детских утренников все же сделал и заявил, что не любит праздники и больше на них не пойдет.

На мои вопросы он отвечал, что ему не нравится петь и рассказывать стихи, когда много народу на него смотрит. Мои объяснения, что каждому родителю важен только его сыночек или доченька и он только на него пришел посмотреть, сына не успокоили. Впоследствии нам пришлось приложить немало усилий, чтобы сын пусть не полюбил утренники, но хотя бы соглашался на них присутствовать.

Даже сейчас, спустя год с первого праздника, сын не проявляет особой активности и желания участвовать в представлениях. Зато в последний вечер перед утренником он с удовольствием помогает мне шить костюм и делать маску очередного мишки, зайчика, огурца или лохматого льва. И даже если к вечеру в день утренника от костюма мало что остается, ребенок счастлив и доволен, что у него был такой наряд, и он приложил руку к его созданию.

 

Адаптация прошла успешно

Через полгода я систематически стала слышать жалобы на своего мальчика от воспитателей. Сын отбирал игрушки, дрался, подстрекал друзей к баловству. И это самый короткий список всех претензий. Каждый вечер мы проводили с  сыном беседу по поводу его  поведения, он делал вид, что осознал и раскаялся, а следующим вечером я слышала те же жалобы. «Мы не узнаем ребенка, это совсем не тот мальчик, который пришел в группу летом», - говорили воспитатели. Я вздыхала, соглашалась со всем, что мне выговаривали, но своего ребенка узнавала. Он был способен и на шалости, и на драки, и на отстаивание свой точки зрения не всегда мирными способами.

На беду сына, он был не единственным хулиганом в группе, поэтому первое время он постоянно получал сдачи от своих коллег по детсаду, на время утихомиривался, а потом снова начинал отстаивать свои права. Военные баталии разыгрывались в младшей детсадовской группе еще где-то полгода, а потом вдруг все стихло. Воспитатели перестали стенать по поводу несносного поведения ребенка, а сам сын больше не рассказывал, как его побил Саша, и отобрал машинку Артем, а потом он побил их обоих.

Я тихо радовалась и терялась в догадках, что же происходит в детских хитросплетенных отношениях. Как выяснилось позже, все оказалось просто.

Трое заядлых разбойников, среди которых был и мой сын, сдружились, и драки и дележка игрушек сошли на нет.

Конечно, и сейчас я слышу жалобы на своего ребенка, но не чаще, чем другие родители на своих детей. За год дети подружились между собой и привыкли к воспитателям, которые стали для них авторитетом. Малыши выбрали себе лучших друзей и подруг, разбились на компании по два-три человека, и детсадовская группа зажила своей жизнью, подчиняясь заведенным порядкам и правилам.

Непослушный – не значит тупой

Несмотря на всю несносность характера, голова у моего сыночка работает хорошо. Он знает все, что положено знать ребенку в этом возрасте: про времена года, места обитания животных, птиц, про смену дня и ночи, про звезды и солнце, и прочие вещи общеразвивающего характера. При всей шустрости и активности у сына очень хорошая память. Он запоминает сюжеты всех сказок и мультфильмов, легко их пересказывает, притом не лишен фантазии и может сам сочинить прекрасную историю.

Правда, в садике об образованности сына  узнали не сразу. Надо сказать, у нас очень хороший садик. Муниципальный, маленький, старый, построенный еще в советские годы, но хороший. В группе нет никаких современных наворотов, детская площадка практически вся сделана руками родителей, но у нас очень хорошие воспитатели, с душой и заботой относящиеся к детям и с большим профессионализмом – к своей работе. Малыши постоянно заняты развивающими играми, воспитатели придумывают для них интерактивные занятия, из которых ребенок выносит новые знания.

В группе всегда идут занятия по рисованию, лепке и аппликациям. Кстати, сын, которого я безуспешно пыталась посадить за рисование с года, научился правильно держать карандаш и хоть что-то вырисовывать и красить только в детском саду.

В группе нет телевизора, зато есть старенький фильмоскоп с диафильмами, который дети очень любят. Они с удовольствием просматривают диафильмы, а после обсуждают.

Так вот, на занятиях мой сын молчал как рыба и не давал никакого ответа, даже если его спрашивали. Выполнял он только те задания, где не требовалось говорить, то есть лепил из пластилина, рисовал, делал поделки. Поначалу воспитатели просили меня больше читать сыну или просто рассказывать о чем-либо. Я заверяла, что мы читаем, а уж беседы ведем постоянные и о цветочках, и о птичках, и о прочих вещах, существующих в природе. Воспитатели пожимали плечами, не понимая, почему ребенок молчит на занятиях: не знает или просто не хочет отвечать.

Тогда я посоветовала на время оставить его в покое и просто не обращать на него внимания, чтобы ребенок немного расслабился и влился в обсуждение сам. И этот способ дал результат. Спустя пару недель воспитательница восторженно рассказывала, как мой сын отвечал на занятиях, притом сам, без подсказки и правильно.

Сейчас, когда с момента прихода детей в детский сад прошло больше года, воспитатели нашли подход ко всем детям, и мой не стал исключением. Они знают и о способностях моего ребенка, и о сложности его характера, а правильно выбранная линия поведения всегда приносит положительные плоды.

Сын же с удовольствием продолжает ходить в детский сад, а когда по причине болезни долго отсутствует, начинает скучать и по садику и по своим друзьям и даже по воспитателям.

Фото - фотобанк Лори