Публикация о торжественной выписке из роддома вызвала большой интерес и оживленное обсуждение на форуме. Большинство форумчанок призналось, что им было не до музыки и аниматоров, хотелось поскорее попасть домой. Некоторые поделились трогательными фотографиями с выписки. О том, что выписка была торжественной, написали единицы.

В некоторых комментариях рассказывалось, что дома маму с новорожденным ждал накрытый стол и приглашенные гости. Вот только положительные впечатления об этом праздновании остались не у всех. Тут возможны варианты:

  • Мама с благодарностью вспоминает праздничное застолье, которое готовили и убирали другие люди.
  • Мама выходила к гостям лишь пару раз, остальное время проводя в комнате с новорожденным.
  • Мама всячески намекала гостям, что пора расходиться, но они продолжали сидеть, как ни в чем ни бывало.

У меня ни разу не было застолья. Все три выписки из роддома прошли без празднования, нам даже в голову это не приходило.

В первый месяц после родов, а может быть и дольше (сейчас уже не помню), мне не хотелось никого видеть и слышать. Хотелось забиться вместе с младенцем в раковину, как улитке, и закрыться от внешнего мира.

Меня очень нервировали телефонные звонки, которые всегда раздавались не вовремя. Любое время дня было не вовремя, а если разговор затягивался дольше пяти минут, я была близка к истерике. Бесили посещения патронажной сестры, которая непременно появлялась как раз в тот момент, когда я с большим трудом уложу новорожденного и прилягу сама. Приходила и будила с таким трудом успокоенного младенца.

Я до сих пор помню свое бессильное отчаяние, когда к нам в гости зашли подружки по институту, и не поняли, что после чая пора уходить, а остались еще на часок – посидеть, посмотреть фотографии. Судить их строго нельзя: они были молодые и бездетные, и понятия не имели, что я чувствую. А я гладила в кухне пеленки и едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

Прошло 20 лет, но я до сих пор благодарна маме и свекрови, которые снабжали меня приготовленной едой в первые пару недель после родов. Не лишними оказались и заблаговременно замороженные полуфабрикаты. На готовку времени абсолютно не было: оно целиком уходило на кормление, сцеживание и глажение пеленок. В 1999 году я все делала по советским книжкам, а памперсы мы могли себе позволить только на прогулку.

Помню, через неделю после родов меня накрыла послеродовая депрессия из-за того, что я совершенно не могла распоряжаться своим временем. Только я собиралась что-то сделать – раздавался детский плач, и приходилось все бросать и бежать к малышке. Ела урывками, примостившись на краю стола, а то и вовсе на полу (обеденный стол служил также и пеленальным). Заглатывала пищу как можно быстрее, пока ребенок не плачет. Сходить в туалет было проблемой, а душ я могла себе позволить, только когда муж возвращался с работы.

Конечно, со вторым и третьим ребенком было уже гораздо легче. Я уже знала, что меня ждет, а главное, отказалась от ненужных и утомительных процедур, вроде глажки и сцеживания. Отказ от многоразовых подгузников в пользу памперсов тоже принес облегчение.

Но вот этот инстинкт гнездования, желание закрыться от мира и общаться только с мужем и детьми – он был и со вторым, и с третьим ребенком. Вероятно, мое «гнездование» усиливалось из-за природной интровертности. К счастью, родственники были достаточно деликатны, чтобы не утомлять навязчивым присутствием: приходили ненадолго и вежливо откланивались. В дальнейшем, когда малыш подрастал, это напряженное состояние постепенно проходило, и я снова была готова к контактам с миром.

Я думаю, период в 40 дней, в которые ребенок считается новорожденным, выбран не случайно. 40 – это не только священное число, пронизанное религиозным смыслом еще с ветхозаветных времен. И не только день, в который на Руси было принято крестить младенца (многие и в наши дни придерживаются этой традиции).

Это время обусловлено еще и физиологически. Педиатры-неонатологи знают, что в первые месяц-полтора организм новорожденного ребенка проходит сложную «настройку» различных функций и процессов, приспосабливается к самостоятельной жизни вне материнской утробы. С другой стороны, организм матери в эти 40 дней тоже проходит восстановительный период, возвращаясь к добеременному состоянию.

Поэтому существовавшая одно время традиция никому не показывать ребенка до 40 дней имеет под собой реальные основания. Матери и ребенку давали время окрепнуть, а уже на крестины созывали гостей.

Сейчас мало кто сидит безвылазно дома так долго. Моей старшей дочке было 19 дней, когда мы в первый раз поехали с ней в дом отдыха, а подруга и вовсе повезла двухнедельную дочку на дачу в электричке.

Когда маму накрывает послеродовая депрессия, лучше выйти из дому и развеяться, почувствовать, что, став матерью, ты не умерла для обычной жизни.