Когда немногословный психиатр произнес: «Это – ребенок-аутист», я ощутила физический удар по голове. На минуту мне показалось, что меня сильно ударили, заболела голова, мне стало жарко и зашумело в ушах, я услышала свое сердцебиение. В тот момент для меня это был приговор.
Садики для особых детей «Светлый Город» и «Радуга» проводят свой пятый учебный год. Ежегодно здесь обучается порядка 50 ребят с нарушениями в развитии, многим из которых отказали в приеме государственные садики по причине тяжести заболевания.
Через пару десятков шагов, сделанных довольно быстро и уверенно, стало понятно, что я полностью потеряла представление о том, где нахожусь и куда иду. По доносившимся звукам я пыталась сориентироваться в пространстве, но это мне удавалось плохо.
Принимая решение об усыновлении, каждая семья задумывается, достаточно ли у нее сил, чтобы давать на протяжении всей жизни любовь и тепло приемному ребенку. Мы не в силах предугадать, какие испытания ожидают нас в будущем, а воспитание детей с особенностями развития – путь, который заведомо будет непрост. Каждый ребенок уникален, несмотря на поставленный ему диагноз, у него свой собственный внутренний мир, свои возможности развития, свое будущее, которое, во многом, зависит от окружающих.
Всевозможные случайности изучали мы в университете в рамках курса математической статистики, и я даже удосужилась написать целую курсовую на первом курсе именно о парадоксах случайностей. Уже тогда в мой мозг вкралась мысль, что ни разу они не случайны, эти самые случайности. Орел-решка, шесть граней игрального кубика – просто везение, дело случая… И вот меня, выпускницу физмата и специальности «Прикладная математика», настигла Её величество Случайность…
В 2009-м году, уже немножко окрепнув в своем статусе матери ребенка с аутизмом и приближаясь к началу той деятельности, которая превратилась вскоре в Центр проблем аутизма, я написала эти правила. Тогда – скорее, для себя. И они мне очень помогли. Возможно, теперь они помогут кому-то еще.
Раз их прячут — значит это что-то страшное, ведь иначе не прятали бы? Мы боялись, не понимая (но чувствуя), что боимся не тех, кого прячут, а толстой стены отчуждения между нами и ними. У них есть мальчик, он лежачий, его никому не показывают. Это психбольница, там живут психи.
7 суток я сидел на пороге реанимации и ждал. Каждый час врач выходил и говорил о состоянии дочери. Каждый час в течение 7 суток мое сердце останавливалось. 168 раз я готовился услышать то, что действительно станет самым страшным в моей жизни...
Неосторожное слово, даже сказанное из самых лучших побуждений, может ранить очень сильно. Каких основных ошибок нужно избегать в разговоре об «особых детях» - особенно с их мамами?
Она объясняет, почему аутисты закрывают глаза и уши, почему у них случаются тики: "Ты не знаешь, каково это быть собой, когда вы не можете усидеть на месте, потому что ваши ноги чувствуют, что они в огне или вы чувствуете, как сотни муравьев ползет вверх по рукам".