Болгарский церковный календарь частично совпадает с русским. В наших храмах одновременно празднуются переходящие праздники – Вход Господень в Иерусалим, Пасха, Вознесение, Троица; не переходящие даты болгары празднуют по новому стилю.

Оказавшись на Пятидесятницу в Болгарии, я искала способ встретить праздник, как подобает, в храме, и на всякий случай стала готовиться к Причастию, даже не будучи вполне уверена, что такая возможность представится.

Троицкий храм города Ловеча в Болгарии

В субботу мы приехали в Троицкий храм города Ловеча за полчаса до начала вечерней службы. Женщина за свечным ящиком на мой вопрос об исповеди сказала, что у них принято договариваться со священником индивидуально. Мы с детьми приложились к иконам, поставили свечи, и стали ждать батюшку.

Людей в храме почти не было. Изредка заходили два-три человека, зажигали свечи и уходили. Некоторые подходили к иконам. Юбки и платки для женщин не являются обязательной формой одежды, даже служительницы храма ходят в брюках и с непокрытой головой. Кроме нас в привычных для русского взора нарядах были только две прихожанки.

Молодой человек зажег свечу на солее, потом что-то сказал нам с дочерьми (я плохо понимаю болгарский язык, особенно если речь быстрая), и вскоре вынес из алтаря и вручил каждой по бумажной иконке Архистратига Михаила. Мы сердечно поблагодарили этого человека, оказавшегося чтецом.

Вскоре я увидела в окно подходящего к храму священника, вышла ему навстречу - взять благословение и спросить об исповеди. «Бог благословит; да, можно, после службы» - батюшка показался мне строгим, даже суровым, отчасти из-за короткой бороды и стрижки.

Вернулась в прохладный сумрак храма. Он освящен в честь Святой Троицы; трехнефный, не очень большой, расписан, по-видимому, не так давно. Приятно было увидеть в соседстве с болгарским царем Борисом, святыми Иоанном Рыльским, Кириллом и Мефодием, - преподобного Серафима Саровского.

Трехъярусный иконостас выглядит более древним, вероятно, XIX века. Иконы простого, провинциального письма, со слегка искаженными пропорциями. Запомнилась венчающая его икона Воскресения Христова, слегка возвышающаяся над соседними композициями Преображения и Вознесения, очень похожими композиционно, различающимися лишь в деталях.

В храме рядами расставлены стулья для немногочисленных молящихся; подсвечников всего три, у северной стены; над ними устроены большие колпаки с вытяжками - против копоти.

Послышался краткий колокольный звон, и началась служба. Диакона не было, в алтаре священнику никто не помогал, через невысокие Царские Врата было видно, как он зажигал лампады на семисвечнике. Один певчий и один чтец, не более десяти молящихся, - вот все, кто наполнил храм в канун одного из величайших православных праздников, День Рождения Церкви Христовой, престольный праздник этого храма…

В Ловече на 49 тысяч жителей – три небольших храма, и строится новый большой собор в центре города. Невольно предстал перед глазами наш подмосковный храм, украшенный сейчас молодой зеленью берез, усыпанный свежескошенной травой и наполненный толпами нарядно одетых взрослых и детей, пришедших ко всенощной…

Вечерня длилась около 40 минут, лития не совершалась. Знаменный распев легко узнаваемых песнопений наполнял душу радостью, перешедшей в ликование, когда священник вынес из алтаря и положил на аналое икону Святой Троицы. Когда запели: «Царю Небесный», было трудно удержаться, чтобы не подхватить во весь голос, но вышло бы неловко…

Служба закончилась. Исповедников было только двое, батюшка пригласил нас в другое помещение, где оказался крошечный придел. Потом подошла одна из моих дочерей; вторая так и не решилась исповедоваться у болгарского батюшки. Вопреки опасениям, он хорошо понимал и неплохо говорил по-русски, и оказался совсем не суровым, напротив, сказал мне несколько очень важных и утешительных слов. Дочка, которая исповедовалась после меня, тоже вышла радостная: поняла обе молитвы до последнего слова.

Расписания богослужений на дверях храма не было; за свечным ящиком нам сказали, что храм открывается в 7 утра, утреня начинается в 8, а Литургия – в 9 часов. Теперь оставалось ехать домой и читать Последование ко Святому Причащению…

***

На другой день мы немного опоздали к началу утрени, и уже подъезжая, обратили внимание большое количество припаркованных машин. Цыганские дети просили милостыню у входа; в храме было намного более людно, чем накануне. Служили четыре священника (один иеромонах) и митрополит Ловечский Гавриил. Людей становилось все больше; одни ставили свечи и уходили, другие подходили к иконам, украшая их цветами и зеленью растения здравец, весьма любимого в этих краях. Молились перед иконами, держа в руках зажженные свечи, потом ставили их на подсвечники и, тихо приветствуя друг друга, заполняли ряды стульев. К концу утрени свободных стульев и скамей в храме не осталось.

Полиелея не было. Паремии, апостол и Евангелие читались по-болгарски. На болгарском же языке верующие читали Символ Веры и Отче Наш, и по слаженности этого чтения можно было догадаться, что вся община собирается на богослужение каждое воскресенье.

Зато все остальные молитвы, ектеньи и возгласы пелись и произносились на церковно-славянском языке и почти полностью, за исключением грамматической формы отдельных слов, совпадали с нашими.

Особое чувство охватило нас, когда во время Великого Входа, после поминовения Святейшего Патриарха Болгарского Максима, священнослужителей и монашествующих, был отдельно помянут царь-освободитель Александр II Николаевич, и все павшие за освобождение Болгарии от Османского ига.

Перед причастием священник, у которого мы накануне исповедовались, сказал по-болгарски проповедь, которую я в основном поняла. Говорилось о том, что сегодняшний праздник – День рождения Церкви, что каждый христианин получает от Бога бесценный дар Духа Святого, и что главное богатство нашей Церкви и отличие ее от других религий в том, что мы имеем исключительную возможность соединиться с Богом в таинстве Святого Причащения.

Причастников было всего шестеро (мы с дочкой и младшим сынишкой составили ровно половину). Детей в храме почти не было, за исключением мальчика-алтарника и еще одного парнишки школьного возраста. Это удивительно, если вспомнить наш храм, где за каждой службой причащается, наверное, вдвое больше детей, чем взрослых. Неудивительно, что мой сынок, половину службы с серьезным видом возившийся у подсвечников, вызывал у многих прихожан умиление.

Незнакомая женщина, стоявшая рядом, поздравила меня: «Честита причащение!» Я с улыбкой поклонилась ей, и конечно, молитвенно благодарила Господа за то, что Он сподобил нас причащения в такой замечательный и великий праздник, вдали от Родины, на братской Болгарской земле.

Продолжение