«Пятерка» должна умереть

Пять баллов — это не только технический инструмент, которым измеряют знания и навыки. По этой шкале определяют все: кто дурак, кто умный, кто хороший, кто плохой, какая школа качественная, какая так себе.

<img src='/skins/default/public/images/articles/s4754_1267686385_1.jpg' alt='Оценки в школе' style='float:right;margin:5px;width:300px;height:212px' /><b>Введение ЕГЭ было лишь началом реформы среднего образования, но оно уже вынудило школы в корне пересматривать учебный процесс. Теперь реформаторы предлагают отказаться от пятибалльной системы и перейти к десятибалльной. Формальность? Но вместе с чисто технической модификацией шкалы может произойти изменение самой системы оценки, а затем и содержания учебного процесса. Может, стоит обсудить проект новой школы, а затем уже думать о формальной стороне?</b>

— Качество образования в нашем учебном заведении увеличилось на восемь целых шесть десятых процента, — торжественно рапортовала завуч одного из московских лицеев. И у любого нормального человека тут же возникал вопрос: как этой женщине в красном пиджаке советского покроя удалось так точно проcчитать качество образования? Все-таки речь идет о довольно сложном понятии. Оказывается, все просто: берется количество пятерок и четверок, соотносится с двойками и тройками — и получается точная цифра.

Пять баллов — это не только технический инструмент, которым измеряют знания и навыки. По этой шкале определяют все: кто дурак, кто умный, кто хороший, кто плохой, какая школа качественная, какая так себе.

Школа кажется закрытой от внешнего мира: решетка, охранники, свой стиль общения, свои законы. Но именно здесь задается траектория дальнейшего развития человека — его самооценка, его выбор правил игры во взрослой жизни. И проблемы, порожденные школьной системой оценивания, становятся проблемами общественных отношений.

<h2>Когда исчезнут двоечники?</h2>
Сейчас идея реформирования пятибалльной системы снова бродит по коридорам власти. Осенью, во время встречи с победителями конкурса «Учитель года», президент Медведев признал: да, пятибалльная система неудобная и давно пора ее менять. Вслед за Медведевым это подтвердил министр Фурсенко, а потом и чиновники рангом пониже.

Не исключено, что первые эксперименты по переходу на десятибалльную систему начнутся уже в следующем году. И если реформа будет идти разумными темпами, то те, кто сейчас ходит в первый класс, будут заканчивать школу на шестерки и девятки.

Сейчас каждая школа может сама определять, как оценивать своих учеников — закон «Об образовании» это разрешает. И есть учебные заведения, которые этим правом воспользовались. Где-то давно применяется десятибалльная система, где-то — стобалльная, где-то вообще отказались от текущих отметок и используют только зачет/незачет.
<div id="insert_box"><div class="insert_box-outer"><div class="insert_box-inner"><div class="top-left">Мировая практика</div>
<p><b>Германия (6-1)</b>
Используется шестибалльная система. Единица - лучшая оценка, шестерка - худшая.
<b>Сша (A-F) </b>
Текущая работа школьника оценивается с помощью "индекса качества" А-F. Оценка "А" приблизительно соответствует нашей пятерке и ставится, если выполнено не менее 90% задания.
<b>Белоруссия (1-10)</b>
В 2003 году введена десятибалльная система. Все оценки по этой шкале считаются положительными: единицы достаточно для перехода в следующий класс.</p>
</div></div></div>
Но все это — частные инициативы очень немногих продвинутых школ, не подчиненные какой-то единой стратегии. И остается только посочувствовать школьнику, который из лицея с двенадцатибалльной системой перешел в гимназию со стобалльной. Кстати, аналогичная неразбериха царит и с отметками в младшей школе. Где-то их не ставят вообще, где-то вместо цифр используют «звездочки» или «солнышки», где-то ставят обычные отметки, начиная с первого класса.

Но не надо забывать, что речь идет о государственной школе. И правила в ней должны быть едиными. Точно так же, как по всей стране должно быть единое трудовое законодательство или система уплаты налогов.

<h2>Низшая математика</h2>
Чем же так плоха столь привычная для нас пятибалльная система? Первый аргумент, который приводят все учителя, — никакая она не пятибалльная.

— Кто встречал в аттестате оценку «два»? Или за первое полугодие оценку «единица»? — спрашивает директор Центра образования № 548, член Общественной палаты Ефим Рачевский. — Получается, что у нас не пятибалльная система, а трехбалльная.

Чисто технически эта шкала очень неудобная и непонятная. Вроде бы простые цифры: пять, четыре, три, два. Но законам математики они не подчиняются, ведь за каждой отметкой стоит скорее эмоциональное высказывание, чем просто число.

Ну, например, почему три с плюсом меньше, чем четыре с минусом? Или какое число ближе всего к единице? Математика подсказывает, что это двойка, но реальная практика сближает единицу с четверкой: так легче исправлять…

— С методической точки зрения поменять систему отметок несложно. Это как деноминация в конце девяностых, — продолжает Рачевский. — А что касается необходимости, то она очевидна: система отметок в нашей советской школе — я не оговорился, именно советской — очень архаична. Всем знакома ситуация, когда учитель говорит ученику: «У тебя между тройкой и четверкой». А была бы десятибалльная система, он бы просто получил шесть. Пройдет одно-два поколения — и люди привыкнут к такой системе и перестанут переводить эти баллы в тройки, четверки и пятерки.

Но и Рачевский, и его коллеги признают: главное — это не количество баллов в шкале, а сами принципы оценивания.

— Шкала не имеет принципиального значения. Ну, наверное, десять лучше, чем пять, потому что не надо плюсы и минусы ставить, — говорит Михаил Шнейдер, директор 45−й московской гимназии.

Может быть, президенту и министру образования кто-то сказал, что переход с пяти баллов на десять — это революция. Но на самом деле никакой революцией здесь и не пахнет.

— Десять баллов, двенадцать баллов, сто баллов — это условность, которая, по сути, не влияет ни на качество образования, ни на мотивацию ребенка. Менять надо не систему отметок, а систему оценивания, — уверен Александр Адамский, ректор Института проблем образовательной политики «Эврика».
Оценка: за что, кому, как

Если вся реформа системы школьных отметок сведется лишь к переходу от пяти баллов к десяти, то ее последствий никто и не заметит. Главная проблема не в шкале, а в критериях, которые сегодня во многом порождают в школе те же проблемы, с какими сталкиваются взрослые граждане в своих отношениях с судами, чиновниками, органами МВД и другими государственными институтами.

— В нынешней системе изначально содержится презумпция виновности, — говорит Ефим Рачевский. — Отметка ставится не за то, что ученик сделал, а за то, чего он не сделал. Получается, что Петя, который допустил в своей работе 26 ошибок и получил двойку, даже если в два раза улучшит свой результат и сделает только 13 ошибок, все равно получит двойку.

Сейчас отметка — это, скорее, форма отношений ребенка с государством и обществом. Пять переводится как «ты мне симпатичен», а два — «ты меня раздражаешь». Со школьной скамьи граждане усваивают отсутствие четких правил игры, прозрачности в принятии решений. С детства мы привыкаем к тому, что двойка может быть поставлена просто так — как акт наказания или просто проявления антипатии. И потом мы уже воспринимаем как норму чиновничью визу «отказать» без обоснования причин.

— Тихая, смотрящая в рот учителю Маша имеет несоизмеримо больше шансов стать отличницей, чем Вася с наглыми глазами, часто задающий провокационные вопросы, не всегда аккуратный, но зато гениально решающий задачи по биологии, — объясняет Рачевский. — Учителя невольно вкладывают в отметку свою оценку поведения и прилежания, хоть это и запрещено.

Традиционная система не учитывает ни личный прогресс ученика, ни многие его достижения. Представьте себе ребенка, который дико увлечен историей Древнего Рима. Он запоем читает перед сном «Записки о галльской войне», штудирует латинский словарь и знает биографии всех императоров. А вот с экономикой времен египетских фараонов у мальчика проблемы. Ну не нравится ему экономика. Но даже если как историк он на голову выше всего класса, фараоны все равно будут суммированы с императорами, и получит он четверку или тройку в четверти.

Еще одна принципиальная проблема — сугубо внешний статус отметки. Человек совершает определенные действия: решает задачи, пишет сочинения. А потом некая тетя выносит свой вердикт — хорошо получилось или плохо. И ключевой претензией к учителю, а заодно и ко всему миру, становится: «Меня несправедливо оценили!» Здесь опять-таки возникают аналогии со взрослой жизнью. Действия государства воспринимаются как оторванные от жизни граждан. И хотя формально мы выбираем президента или главу района, в нашем сознании они выступают как внешняя сила, которая принимает решения без нашего участия.

— Тут тонкая ситуация. Если ребенку несправедливо выставили плохую отметку и родитель за эту плохую отметку сделает ребенка жертвой своих амбиций, то получается, что в наказании родитель и школа объединяются. И предмет их объединения — биология, история и прочее. Для ребенка же этот предмет становится врагом. А врага, если ты не разведчик, чего изучать? От него хочется убежать посмотреть мультики или поиграть в приставку, — считает Ефим Рачевский.

Коме того, современная система отметок лишает ученика права на ошибку. Даже в первом классе исправление неправильно написанной буквы считается великим грехом.

— У нас в системе образования нет такой цели, как формирование контролирующей и оценочной деятельности у самого ученика. К примеру, в начальной школе часто не разрешают исправлять ошибки самим, только учитель должен ставить оценку ученику, — возмущается профессор Наталья Виноградова, член-корреспондент Российской академии образования. — А между тем, психологи доказали: если ребенок сам находит у себя ошибки, то через два месяца количество их снижается на двадцать процентов. Как вариант мы предлагали, чтобы ребенок, если он не знает, что писать в слове, вместо буквы ставил прочерк, например «к — рова». Однако филологи сразу начали возмущаться: нельзя, мол, учить детей правильному русскому через написание прочерков в словах.

<h2>Отметочный невроз</h2>
«Простите меня, врал с учебой, я боюсь» — такую записку написал четырнадцатилетний петербургский подросток, перед тем как выброситься из окна. Эта история облетела всю питерскую прессу. Желая порадовать родителей, восьмиклассник сам себе ставил в дневник пятерки и четверки. В конце года его мама позвонила учительнице и узнала, какие отметки сын получал на самом деле. После этого мальчик покончил жизнь самоубийством.

Школьные отметки — один из самых массовых источников неврозов. Травму может получить каждый — и отличник, и двоечник. «Раз я получаю двойки — значит, я плохой», «Я не могу получать другие отметки, кроме пятерок, иначе я не оправдаю надежд», «Глядя в свой дневник, я понимаю, что весь мир ко мне несправедлив» — из этих детских формул вырастают вполне взрослые проблемы: заниженная самооценка, комплекс вины, перфекционизм и так далее.
<div id="insert_box"><div class="insert_box-outer"><div class="insert_box-inner"><div class="top-left">Мировая практика</div>
<p><b>Эстония (1-5)</b>
В наследство от советского периода Эстонии досталась пятибалльная шкала оценок, причем единица - оценка за невыполненную работу.
<b>Италия (1-30)</b>
Наиболее дифференцированная шкала среди европейских стран: максимальный балл - 30.
<b>Франция (1-20)</b>
Здесь оценивают по 20-балльной шкале. При этом высшая оценка, как правило, 18 баллов. У французов есть поговорка, что 20 может получить лишь господь бог, а 19 - господин учитель. Большинство французских хорошистов получают от 10 до 14 баллов.</p>
</div></div></div>
— Если не разводить понятия отметки и самооценки, возникают проблемы, страхи, — рассказывает частный детский психолог Вера Сиротюк. — Был случай, когда ребенок во втором-третьем классе из-за того, что получал заниженные оценки, залезал под парту: так он злился на учителя. А дома у него была установка, что учиться нужно хорошо. Родители, может, и говорят: мы не ругаем за плохие оценки, мы не требуем пятерок, но все равно у них голове сидит, что надо хорошо учиться, быть успешным, поступить в шикарный вуз, стать мегаюристом. Ребенок улавливает эту высокую планку. И ему страшно не оправдать ожиданий родителей.

Самое печальное в наших отметках — это то, что они определяют не качество работы на конкретном уроке географии или навыки решения уравнений. Они фактически ставят на человека клеймо: положительное, отрицательное — неважно.

— Ученик получил двойку. Он получил ее за знания или как человек? Учителя еще часто используют такой прием, как создание негативных примеров, чтобы другие боялись, и тогда оценка может иметь катастрофические последствия для человека. И для коллектива это может стать травмой. Нам нужны оценки-травмы? — задает риторический вопрос Виктор Зарецкий, заведующий лабораторией в Московском городском психолого-педагогическом университете. — У нас на кафедре клинической психологии было очень интересное исследование. Оказалось, что уровень эмоционального неблагополучия очень близок у детей из интернатов и у детей из солидных гимназий и лицеев. То есть ребята из вполне успешных семей в той же мере страдают психологическими расстройствами, что и сироты, у которых есть серьезные основания для тревоги и депрессии.

Количество баллов в шкале вряд ли может сильно повлиять на количество психологических травм. Конечно, «четверочник» звучит не так унизительно, как «двоечник», но очень скоро дети привыкают к новой системе координат.

— Ко мне приводят детей, которые учатся в престижной гимназии с десятибалльной системой, но там уже в начальной школе зачеты и экзамены, — рассказывает Вера Сиротюк. — И родители звонят мне, потому что у детей начинается трясучка, просят, чтоб их реабилитировали.

— Необходимо для начала изменить отношение к оценкам в семье. Типична ситуация, когда у ребенка, приходящего домой из школы, родители спрашивают: «Что получил?» — констатирует Елена Брызгалина, заведующая кафедрой философии образования философского факультета МГУ. — Обратите внимание: ему не задают вопрос «Чему научился?», «Что нового узнал?». А ведь именно это важно.

Редко когда мама или папа начинают вникать в содержание учебы, их мало волнует, как их чадо относится к тонкостям биологии лишайников и политическому устройству Древнего Рима. Разговор сводится к коротким: «Сколько?» — «Пять». — «Молодец!» Или: «Сколько?» — «Три». — «Что ж ты так, стараться надо». В этом случае чем проще отметка, тем лучше.

— Когда мы у нас в гимназии вводили критериальную систему оценивания, родители активно возмущались. И даже сейчас мы иногда сталкиваемся с протестами: «Я не могу контролировать». Многие родители воспринимают себя исключительно в роли контролеров, — переживает Михаил Шнейдер. — Вы хотите, чтобы ваш ребенок хорошо учился? Создавайте ему такие возможности. Сделайте так, чтобы дома ему было где заниматься, чтобы у него была возможность читать, водите его в музеи, ходите с ним в театры. А сидеть и тупо проверять, сделал ли он домашнее задание и на какую оценку он может рассчитывать… Это абсолютно непродуктивно.

<h2>На первый — тридцатый рассчитайся!</h2>
Шестиклассница Аня рассматривает свой рейтинговый листок: в прошлом году единственный провал — 3,25 — был по математике. В планах на этот год — 3,85: в пересчете на обычную шкалу учитель в журнал поставит четыре.

— В прошлой четверти я была на десятом месте в классе, а в прошлом году на пятнадцатом. Но это потому, что я часто болела, — поспешно оправдывается школьница.

В 661−й московской школе уже почти пятнадцать лет используют рейтинговую систему отметок. У каждого ученика в дневнике вклеен листок «Мой рейтинг». Школьники подсчитывают в конце четверти баллы по каждому предмету: сумму полученных отметок делят на их количество. Затем рисуют оценочную кривую и сравнивают с прошлогодней и прошлочетвертной. Наглядно видно, каким предметом стоит заняться вплотную.
<div id="insert_box"><div class="insert_box-outer"><div class="insert_box-inner"><div class="top-left">Мировая практика</div>
<p><b>Украина (1-12)</b>
С 2000 года школьников оценивают по двенадцатибалльной шкале, которая может быть преобразована в тради-ционную пятибалльную следующим образом: 12 - это 5 с плюсом, 11 - это 5, 10 - это 5 с минусом, 9 - это 4 с плюсом, 8 - это 4, 7 - это 4 с минусом, 6 - это 3 с плюсом , 5 - это 3, 4 - это 3 с минусом, 3 - это 2 с плюсом, 2 - всегда 2, а 1 - это 2 с минусом. По-мнению неко-торых родителей, стало значительно сложнее получить высший балл.
<b>Великобритания (словесно)</b>
Во многих школах принята не отметочная, а словесная оценка работы ученика. Например, "классная работа выполнялась регулярно, отношение к предмету безразличное".
<b>Япония (1-100)</b>
Действует 100-балльная система оценок. Как правило, отдельный ученик не оценивается, а балл выставляется всему классу.</p>
</div></div></div>
Классные руководители таким же методом выведения среднего арифметического рассчитывают общий рейтинг ученика в классе, из рейтингов учеников — рейтинг класса среди других классов в школе.

— У ребят появляется дополнительная мотивация к обучению, такой соревновательный дух. Десятка самых успешных учеников вывешивается на доску почета, — рассказывает Светлана Полякова. Сейчас ее основное место работы — управление образования округа. А в 1996 году она пришла работать завучем по методической работе в 661−ю. Школа была слабенькая. Особенно бледно она смотрелась на фоне специализированных школ, которых в районе было много.

— У меня выхода не было, надо было срочно что-то придумывать, чтобы подтягивать знания, — вспоминает Светлана Владимировна. — Как-то нужно было заинтересовать детей, поднять учебную мотивацию. Рейтинговую систему я взяла из польского опыта, а поляки ее позаимствовали у американцев.

Рейтинг позволяет очень точно высчитывать результат и замечать малейшую динамику.

— Допустим, у вас ребенок всегда учился на тройку. Но если в прошлой четверти было, например, 3,02, а в этой четверти стало 3,47 — прогресс очевиден. Мы видим, что он был на двадцатом месте в классе, потом на девятнадцатом, потом на семнадцатом… — говорит Светлана Полякова. — Моя жизненная позиция: успех рождает успех.

За педагогической методикой очень часто стоит политическая идеология. Рейтинговая система — это вариант радикального либерализма. Всегда есть первые и есть последние.

В школе Ефима Рачевского пытались ввести рейтинговую систему, но потом от нее отказались.

— В нашей советской ментальности существует некая установка, что все должны делать все очень хорошо. А это по определению невозможно. Поэтому рейтинговая система привела к тому, что мама Пети говорила: «А вот у Васи такой рейтинг, а у тебя такой». Да, может, для Пети его 46 баллов так же хорошо, как для Васи — его 75!

Педагогам удобно использовать всевозможные рейтинги, конкурсы и соревнования. Конкуренция — мощный стимул. Только это — «игра с нулевой суммой»: если твой товарищ выиграл, то ты проиграл.

— Очень важно формирование коммуникативных умений, навыка работать вместе, готовности прийти на помощь товарищу, — считает Елена Брызгалина. — Но рейтингование этому не способствует — наоборот, оно развивает конкурентные представления, а не настрой на сотворчество и сопереживание.

<h2>Расщепление пятерки</h2>
— Года через четыре каждый из вас вполне сможет сам написать небольшую историческую книжку, если, конечно, захочет, — так на первом уроке приветствует пятиклассников учитель истории и обществознания 45−й московской гимназии Юрий Романов.

Преподаватель предлагает детям разложить на составляющие процесс работы над книгой.

— Представьте себе, что вам нужно написать серьезное исследование. Что вы должны для этого сделать?

Ответы сыплются со всех сторон:

— Почитать другие книги…

— Найти много цифр…

— Произвести раскопки…

Теперь Юрий Владимирович просит детей определиться с тем, чему они ожидают научиться на уроках истории. Здесь разброс вариантов поменьше: дети планируют знать много дат и уметь рассказывать о том, что когда-то жили цари. Ответы также вкратце фиксируются на доске.

Получаются два списка. Романов подводит итог:

— Все перечисленное можно свести к четырем большим группам. Первая: знание фактов и понятий. Вторая: умение синтезировать новое знание. Третья: умение анализировать исторические материалы. Четвертая: умение представлять свою работу. Так вот, я буду ставить вам четыре отметки за успехи по каждой из этих групп. По каждому такому критерию можно получить от нуля до восьми балов. В конце триместра мы посчитаем баллы и переведем их в пятибалльную шкалу. Все ли понятно?

В 45−й гимназии за один ответ человек получает сразу несколько оценок. Например, иностранные языки оценивают по восьми критериям, а математику — по четырем. При этом вполне может быть, что за «математическую коммуникацию» максимальный балл составляет шесть, а за «знание и понимание» — десять.

— Эта система позволяет расшифровать оценку школьника: почему именно так, а не иначе оценили его ответ, — объясняет Юрий Романов. — Уходит фактор оценки как наказания. Теперь учитель не может поставить двойку в воспитательных целях за плохое поведение. Если ученик не согласен с оценкой, он с учителем может обсудить спорную ситуацию, опираясь на вполне конкретные доводы.

Такую систему в 45−й гимназии ввели еще тринадцать лет назад, когда она получила аккредитацию Организации международного бакалавриата, объединяющей школы более чем в 120 странах мира. Кроме 45−й по этой программе работают еще пятнадцать школ в Москве, Самаре, Санкт-Петербурге, Владивостоке, Красноярске, Пермском крае.

<h2>Не только баллы</h2>
Когда-нибудь реформа все-таки случится. И по всей стране будет введена единая система оценивания. Самый главный вопрос — не когда это произойдет, а насколько глубокими будут перемены.

Попробуем кратко описать «идеальную модель» школьной отметки. Во-первых, она должна быть прозрачной, то есть ребенок должен всегда понимать, почему ему поставили три, десять или двадцать пять. Как программа-максимум — школьник сам выносит вердикт своей работе без участия взрослого. Во-вторых, отметки должны восприниматься как совместный результат работы учителя и ученика. Не «ты сделал плохо», а «мы с тобой что-то недоработали». И наконец, третий пункт: отметка должна оценивать не личность человека, а лишь конкретные его действия.

Если этого не сделать, то знания о таблице Менделеева благополучно забудутся, а все недостатки в отношениях с властью и обществом перейдут во взрослую жизнь.