Родители не должны обсуждать учителей с детьми – это подрывает авторитет школьных педагогов, считает министр просвещения РФ Ольга Васильева. По словам министра, в ее семье обсуждение учителя с детьми было "просто невозможно", и благодаря этому авторитет учителя был непререкаем.

«Мы должны четко понимать, что и между родителями и школой, и школой и родителями должно быть глубочайшее взаимопонимание и должны быть четкие линии, куда каждая из сторон не может идти», - сказала Васильева.

Не обсуждать учителей с детьми - Васильева

Думаю, многие родители не согласятся с этим заявлением министра. Как это – не обсуждать? А если учитель не прав? А если учительница не понимает особенностей/трудностей/гениальности моего ребенка? Да, такое встречается сплошь и рядом. Не понимают. Ошибаются. Вообще далеки от идеала.

Давайте зададим себе вопрос: чего мы хотим добиться, обсуждая действия учителя с ребенком? Учим его отстаивать свои права? Делать замечания старшим (по возрасту и служебному положению)? Не считаться ни с чьим авторитетом?

Но тогда надо быть готовыми к тому, что и наш авторитет не будет ничего значить для ребенка. Точно так же, как мы обсуждаем «училку-дуру» со своим второклашкой, чуть погодя он будет обсуждать нас со своими приятелями. И в 11-12 лет мы будем разводить руками и жаловаться: «Он меня не слушается, я никак не могу на него повлиять».

В Евангелии недаром сказано: поступайте с людьми так, как хотите, чтобы они поступали с вами. Эту цитату даже называют золотым правилом нравственности. Представьте себе ситуацию: Марьванна вызовет вашего Васю и станет обсуждать, какие у него глупые, бестолковые, никудышные родители. Вам это понравится? Нет? Вот и вы не позволяйте себе ничего плохого говорить об учителе в присутствии ребенка.

У меня была жуткая учительница в начальной школе. Она держала нас в страхе, кричала, ругалась, оставляла после уроков, умышленно занижала оценки. Ей ничего не стоило поставить «три» за правильно решенную задачу, из-за того, что не понравилось соединение между буквами А и Ч в слове «Задача». А если в работе были ошибки, ей доставляло физическое наслаждение размашисто красной ручкой написать через всю страницу «Единица!»

Я помню, как однажды она велела встать всем, кто хочет стать космонавтами. Встала половина класса, остальные сидели. Сидела и я, потому что не испытывала тяги к этой выдающейся профессии. Учительница молчала. Учительница ждала. Прошло минут пять, встало еще несколько человек. В классе висела тяжелая пауза. Я не выдержала и с виноватым видом встала тоже. Осталось сидеть всего 3-4 ученика. Победоносно обведя взглядом класс, учительница объявила: «Ну что ж, все вы космонавтами, конечно, не станете. Садитесь».

Подобным образом она пыталась «строить» и родителей на собраниях. И на каждом собрании выходила ненадолго из класса, чтобы дать возможность обсудить, сколько денег сдавать ей на подарки. Те, чьи родители пытались возмутиться, гроздьями получали тройки и двойки. Дети родительского комитета были отличниками (после окончания начальной школе все сразу встало по местам). Моя мама на первом же собрании вступила в конфликт с мамой-активисткой (из-за просьбы озвучить, на что пошли собранные деньги) и с тех пор на собрания ходил только папа, как человек более уравновешенный.

С первого класса моим родителям было ясно, что учительница – явно не педагог с большой буквы. Но ни разу я не слышала в ее адрес ни слова осуждения. Я искренне любила свою учительницу и горячо спорила с подружкой из параллельного класса, чья учительница лучше. После окончания третьего класса я пару месяцев прибегала к ней на переменках вместе с другими девочками.

Лишь много позже я поняла, как несправедлива она была ко мне, и как непедагогично себя вела. А тогда авторитет учителя был непререкаем. И это дало мне возможность научиться у нее максимуму того, что она могла мне дать. Выработать критическое отношение к себе и трудолюбие. И в четвертом классе, когда оценки перестали занижаться, сразу же стать отличницей по всем предметам на целых три года.

Конечно, в наши дни изменились стандарты взаимоотношений, уважения к личности, и это хорошо. Лозунг «не ставь личное выше общественного» теперь выглядит нелепостью, как и многие другие пережитки советского прошлого. И возвращаться в него мне бы ничуть не хотелось, упаси Бог.

Но зачем же вместе с грязной водой выплескивать ребенка? Избавляясь от советской идеологии, не надо ставить с ног на голову взаимоотношения в школьном коллективе. Учитель должен быть авторитетом для детей, от этого всем только легче. Легче учителю, потому что класс его слушает, дает вести урок. Легче детям, потому что их не мучают сложные противоречия (Марьванна говорит так, а мама наоборот). Легче и самим родителям, потому что ребенок более спокойный.

А если учитель в самом деле не прав?

Выясните у ребенка все подробности происшествия, не давая оценок (примените активное слушание по Гиппенрейтер). А потом пойдите к учителю и выслушайте другую точку зрения. Между прочим, ваш ребенок тоже может быть не прав (вы не знали?). Кстати, некоторые родители ни за что не согласятся с последним утверждением.

Если учитель в самом деле не прав, постарайтесь поговорить об этом с ним самим, спокойно и без «наездов». Объяснить ситуацию, дать понять, что вы со своей стороны тоже не бездействуете. Не помогает? Все плохо? Объединитесь с другими родителями, выясните их мнение. Сходите все вместе к директору. Но все эти проблемы должны решаться взрослыми, не вовлекая в конфликт детей. Не только не рассказывайте детям о происходящем, но и избегайте при детях обсуждать ситуацию с мужем (или женой).

В некоторых случаях все бывает настолько серьезно, что приходится требовать увольнения учителя (о таких вопиющих историях пишут в новостях) или переходить в другую школу. Но чаще всего наше недовольство учителем ограничивается какими-то пустяками, вроде неправильного произношения некоторых слов или заниженной (по нашему мнению) оценки за контрольную.

Я беру на себя смелость утверждать, что министр Васильева совершенно права.

В таких случаях гораздо правильнее ограничиться активным слушанием.

  • Вместо «она что, из деревни приехала?» - «Да, меня тоже раздражает, когда коверкают это слово»
  • Вместо «могла бы и четыре поставить, что ей, жалко, что ли?» - «Да, обидно. У учителей есть официальные критерии оценивания, так что ничего не поделаешь, здесь только тройка. Но смотри – у тебя на две ошибки меньше, чем в прошлый раз! В следующий раз ты сможешь еще лучше»

Такой подход позволяет вам сохранять близкие отношения с ребенком, разделять его переживания, но при этом не ронять авторитет учителя в его глазах. И не вынуждать целый день слушать человека, которого мама называет не иначе как «деревенщиной».