Американцы посмотрели «Слово пацана»: их рецензия сильно отличается от отзывов россиян

«Слово пацана» глазами американского критика: почему сериал не стал «русским Кланом Сопрано»

Американское издание The New York Times опубликовало рецензию на российский сериал «Слово пацана», и её тон заметно отличается от реакции российских зрителей. Если в России проект вызвал бурные обсуждения и стал культурным феноменом, то американский критик Александр Назарян разглядел в нём скорее «мордобой на фоне советского китча», чем глубокую драму.

Что не понравилось The New York Times?

1. Нет иронии
Критик ожидал саморефлексии и чёрного юмора в духе «Клана Сопрано», но вместо этого получил прямолинейную историю, где насилие не анализируется, а романтизируется.

2. Герои «пустые»
Главный герой Андрей (по мнению Назаряна) — «Джастин Бибер без татуировок», который из «маленького Моцарта» превращается в «Ивана Драго» (отсылка к «Рокки»). Его эволюция кажется резкой и эмоционально плоской.

3. Сюжет «неистовый, но вялый»
Несмотря на обилие драк и криминальных разборок, динамика сериала местами затянута, а локации (Ярославль вместо Казани) не передают атмосферу 90-х.

4. Насилие как единственный ответ
Критику не хватило моральных дилемм — вместо них физическая сила подаётся как главный инструмент решения проблем.

Что всё же понравилось?

1. Качественная режиссура
Несмотря на претензии, Назарян признаёт: для российского коммерческого ТВ это крепкий проект с хорошим сценарием.

2. Финальная сцена
Эпизод с Андреем, играющим на пианино в тюрьме, критик назвал «лучом света» — символом альтернативного пути, который герой не смог выбрать.

3. Культурные различия
Американский взгляд требует иронии и глубины, но российский зритель ценит жёсткость и правдоподобие. Сериал не пытался угодить Западу — и в этом его сила.

Вывод: два разных восприятия«Слово пацана» не стал «русским Кланом Сопрано», потому что:

• Американцы ждут сатиры и психологизма даже в криминальных драмах.
• Российские зрители приняли суровый реализм без прикрас.

Да, сериал не универсален, но именно поэтому он и стал хитом у своей аудитории. Американскому зрителю не хватило иронии, но российский — увидел в нём правду эпохи.