Как пробудить в ребенке познавательную активность? Этим вопросом задаются родители, сетуя, что нынешним детям ничего не интересно, им бы только уткнуться в экран и сидеть так часами. Учителя тоже жалуются на недостаток учебной мотивации, плохое усвоение школьной программы. О двух условиях, необходимых для познания и обучения, а также о том, почему ошибаться полезно, рассказывает психолог, педагог и публицист Людмила Петрановская.

Людмила Петрановская. Фото Материнство.ру

Важно понимать, как устроено детское познание. Любой ребенок создан от природы для того, чтобы учиться, его мозг заточен на познание. У него постоянно образуются все новые и новые нейронные связи. Любой ребенок, которого вы оставите в покое, если он здоров, не голоден, не испуган – будет заниматься именно познанием.

Другой вопрос, что это не обязательно будет делание уроков. Потому что, когда мы сажаем его делать уроки, то часто это достаточно скучное мероприятие, которое не имеет для ребенка никакой ценности. «Вставь пропущенные буквы, реши 225 раз один и тот же аналогичный пример, перескажи довольно скучный параграф плохо написанного учебника».

Но если мы будем смотреть на познавательную активность не столь узко, то мы увидим, что любой ребенок с двух лет и до взрослого возраста постоянно занимается познанием.

Он будет смотреть на облака и думать, на что они похожи – это развитие. Он будет строить что-то из кубиков или из лего – это развитие. Он будет сочинять рассказы – это развитие. Он заведет аккаунт в инстаграмме и будет искать какие-то новые интересные ракурсы для фотографий – это тоже развитие. Если мы посмотрим на это шире, то мы увидим, что дети развиваются постоянно.

Ребенка развивает все, что его окружает. Фото - фотобанк Лори

Второе условие познания: развивающая среда

Но есть два важных условия, чтобы дети развивались. Начнем со второго, потому что это проще. Второе условие – это развивающая среда.

Детям должно быть «обо что» развиваться. Им должно быть, во что играть, на что смотреть, на что удивляться. Если мы ребенка посадим в белую комнату с белыми стенами, без игрушек и книжек, то он будет плохо развиваться, потому что не будет получать никакой стимуляции.

Это не обязательно должно быть что-то невероятное. Ребенка не обязательно возить по всем музеям и картинным галереям мира. Нет, совершенно обычный интерьер, который есть у нас дома, предметы, которые есть у нас на даче, на улице; совершенно обычные игрушки, книжки – этого вполне достаточно, чтобы создать для ребенка вполне богатую впечатлениями среду. Другой вопрос, что у него должно быть время, чтобы этой средой пользоваться в свободном режиме.

К сожалению, сейчас мы очень часто сталкиваемся с тем, что вся жизнь ребенка организована в виде специальных занятий, которые следуют по определенному плану.

Если в группе детского сада сидит двадцать детей, и все они по одному образцу рисуют петушка – «дети, нарисуйте кружочек, потом треугольничек, теперь нарисуем клювик, Петя, почему у тебя клювик зеленый, должен быть желтый, у всех желтый должен быть» - это не развитие. Это время, которое потеряно для развития. Когда ребенок делает то, что ему велят, просто повторяет – это не развивает познавательную активность. Подобные занятия наоборот развивают пассивность – я сижу, голову не включаю, эмоционально не включаюсь, что-то такое делаю...

Гораздо полезнее будет этому Пете просидеть этот час на корточках около лужи, наблюдая червячков и головастиков, занимаясь видом деятельности, из которого состоит, в общем-то, исследование: наблюдение, анализ, сопоставление.

Ребенок развивается, даже когда, по мнению взрослых, ничего не делает. Фото - фотобанк Лори

Одна из важных тем сегодня – чтобы поменьше было действий по образцу, а побольше было возможности потрогать, попробовать, покрутить, сначала сделать, а потом это все объяснить. Мы постоянно даем детям ответы на незаданные вопросы – они ничего про это не спросили, в них не возникло вопроса, первичного импульса познания, первичной любознательности. «Дети, сядьте, сегодня мы проходим параграф номер 14, тема такая-то» - им эта тема где-то далеко.

Совсем другая ситуация при естественном познании: что-то ты сделал, эти штуки куда-то полетели, шарик не падает – и в этот момент у него возникает вопрос: «Почему? Почему этот шарик не падает?» Вместо этого детям говорят: «Запишите формулировку закона Бернулли. Петя, записывай, я сказала, тетрадь открой, сколько можно?» И в результате к этому закону Бернулли будет стойкое отвращение на всю жизнь. А нам бы хотелось другого, нам бы хотелось, чтобы было интересно, чтобы он потом смотрел вокруг и находил проявления этого в каких-то других вещах.

Поэтому богатая среда – это важное условие развития познавательной активности.

Тут очень важен также пример родителей. Очень часто родители спрашивают: «Что делать, если ребенок не читает книжки?» «А вы сами-то когда в последний раз книжку читали?» Они смущенно отвечают: «Нам некогда, мы работаем». Если родители только и делают, что тупят у телевизора, то какие могут быть претензии к детям? Дети копируют поведение взрослых.

Если родители сами постоянно чему-то учатся, если им многое интересно, если они останавливаются на улице, что-то рассматривают, вглядываются, пытаются понять, если дома идут разговоры о том, что происходит в мире, в науке, почему это так, - то ребенок заражается этой средой, пропитывается этим, для него это становится естественно.

Если нас устраивает пребывание в постоянном анабиозе, мы вечно замотанные, ничем не интересуемся, то сложно ожидать чего-то от ребенка. К счастью, это еще не значит, что дети тоже будут совершенно нелюбопытные – к счастью, у них от природы заложено много любопытства, - но это значит, что нашей заслуги в их любопытстве не будет никакой.

«Ничего не трогай, сломаешь! Сиди смирно!»

Я часто рассказываю про эксперимент, в ходе которого измеряли познавательную активность. Это не про интеллект, а про то, насколько активно человек познает мир. Познавательная активность – это то, что, по современным меркам, определяет успешность человека, в большей степени, чем интеллект.

В ходе эксперимента маму с ребенком 5-6 лет приглашали в кабинет психолога, где повсюду было огромное количество развивающих игр, буквально все полы и полки были уставлены всевозможными интересными вещами. Когда мама с ребенком заходили, психолог-экспериментатор извинялся: «Ой, простите, мне срочно звонят, проходите, располагайтесь, чувствуйте себя как дома», - и выходил. Далее на протяжении 10 минут он наблюдал через зеркало Гезелла (с одной стороны выглядит как зеркало, а с другой стороны прозрачное) за поведением испытуемых.

Оказалось, что все испытуемые разделились на 4 группы.

  • В первой группе мама сразу говорила ребенку: «Ничего не трогай, сломаешь! Сядь, сиди смирно!» И сама сидела смирно, и все время шикала на ребенка, чтобы он ни до чего не дотрагивался.
  • Во второй группе мама говорила: «Дяденька разрешил все брать – делай, что хочешь», - а сама доставала из сумочки женский журнал и принималась читать.
  • В третьей группе мама говорила: «Смотри, сколько интересного! Давай поиграем в эти игры», - и начинала вместе с ребенком все исследовать.
  • В четвертой группе мама, забыв про ребенка, с широко открытыми глазами начинала все хватать и рассматривать все эти игры.
  • После этого у ребенка по специальной методике измеряли познавательную активность.
 

Нетрудно догадаться, что наиболее высокой оказалась познавательная активность в четвертой группе. На втором месте, как ни странно – ситуация, когда мама читает журнал и не мешает ребенку заниматься познанием самостоятельно. Случай со строгой мамой, запрещающей что-либо трогать, оказался еще не самым худшим. Но наименьшая познавательная активность обнаруживалась у детей, чья мама брала на себя инициативу и руководила деятельностью ребенка: «Смотри, какая полезная развивающая игра! Покрути вот здесь, а вон ту формочку положи сюда, да не так, ты неправильно делаешь, почему ты не так сделал?»

Фактически, у ребенка притуплялся познавательный интерес из-за постоянных указаний, инструкций и оценок со стороны мамы. А там, где мама показывала пример – ей самой было ужасно интересно – у ребенка включался познавательный интерес.

Первое условие познания: спокойствие

Теперь вернемся к первому условию познания. Оно звучит так: образование связей между нейронами, то есть процесс познания и обучения, происходит в состоянии покоя. Когда мы в стрессе, организм включает защитные механизмы, и мы действуем по уже ранее известной программе. И только когда нам не страшно, спокойно, у нас загораются глаза и появляется живое любопытство. Только когда мы не боимся, что нас обидят, оставят, накажут, обзовут, над нами будут смеяться – тогда мы способны воспринимать новое и учиться.

Для того, чтобы дети развивались, чтобы им было интересно, чтобы они поглощали новые идеи, - им должно быть не страшно. Им должно быть спокойно. Они должны быть уверены, что родители их любят, что учитель к ним хорошо относится, что их не будут обижать сверстники в школе, что их не будет ругать и оскорблять учитель, их не будут ругать за любую ошибку. И это, к сожалению, очень часто противоречит школьной практике, которую мы имеем.

Для ребенка пребывание в школе является сплошным стрессом, и этот стресс продолжается, когда он приходит домой, и родители продолжают его ругать за то, что он сделал не так. К сожалению, мы во многом имеем систему обучения, которая построена на фиксации на неудачах и ошибках.

Школа ловит ребенка на том, что он не знает, не сделал, ошибся, перепутал, не понял, не успел и так далее. Естественно, это создает постоянный стресс. Есть дети, которые, к счастью, к этому устойчивы, и есть дети, которые к этому более чувствительны. Есть дети, которые легко с этим справляются, которые имеют какую-то интересную жизнь вне школы, и есть те, у которых это не получается, для которых эта среда оказывается слишком жестокой, слишком подавляющей познавательную активность. Поэтому мы очень часто мы получаем ребенка, который с горящими глазами шел в первый класс, хотел в школу, мечтал, как он будет учиться, а уже к концу второй четверти с ужасом спрашивает: «Неужели это на 11 лет?» И уже к средней школе мы получаем детей, которые не хотят ходить в школу, которые болеют для того, чтобы лишний раз туда не пойти, для которых школа становится источником стресса, неприятностей, местом, где они вечные неудачники, и потом еще и родители их ругают за это.

Мне кажется, с этим нужно нам всем месте что-то делать, потому что это отражается на наших детях, на их развитии. Тут должен быть и вклад родителей, чтобы они поддерживали ребенка, верили в него, организовали для него безопасность, внутренний покой. Чтобы ребенок был уверен, что он им нравится не потому, что он получил пятерку, а потому, что он – их ребенок, их Вася, Маша, Вова. Чтобы школа была безопасным местом, где детей не травят, не обижают, не оскорбляют, не создают им ситуацию какой-то безысходной скуки. Потому что современные методы преподавания – они просто дико скучны, и для десятилетнего мальчика 40 минут вот так сидеть и слушать, как кто-то читает по складам и пересказывает параграф – это просто дико скучно.

Поэтому если мы хотим, чтобы наши дети развивались, стремились к новому, то нашим общим делом должно стать создание для них безопасной поддерживающей атмосферы, в которой учеба приветствуется, любознательность приветствуется, пробовать что-то новое – приветствуется, ошибки приветствуются – вот что важно! Ошибки приветствуются! Потому что если вы что-то делаете без ошибок, это говорит о том, что вы в этот момент не учитесь. Ошибки говорят о том, что вы делаете что-то новое, чего вы пока еще не умеете, что у вас пока еще не получается, и вы совершенствуетесь. Если мы начнем учить детей приветствовать ошибки как процесс обучения, если мы начнем процесс обучения строить как историю достижений (вчера не знал, а сегодня знаешь, вчера не мог, а сегодня можешь), а не ловить их: «Ах, ошибся? Как тебе не стыдно!» «Ага, все еще не сдал работу!» «Все еще не сделал уроки вовремя!», то, я думаю, наши талантливые дети нас еще удивят своими достижениями.

1 сентября. Фото с сайта юга.ру

- То, что Вы описываете, это, наверное, 99% современных российских школ. Как альтернативный вариант, существует домашнее обучение, анскулинг, который сейчас очень популярен. Как Вы относитесь к такой форме получения образования?

Я бы очень хотела, чтобы родители не относились к современной школе, как к некоей данности, которую невозможно изменить, как климат (даже изменение климата некоторые готовы рассматривать как нечто более реалистичное). Все-таки школа – это общественный институт, который зависит от нас, как налогоплательщиков, от родителей, как от заказчиков этого процесса, представителей ребенка, которые представляют его интересы в плане образования.

Мне кажется, довольно сильно изменились детские сады в плане отношения к детям, эмоциональной безопасности детей в этих местах. Я помню, что мой детский сад советских времен был каким-то кошмаром, но сейчас это все-таки не так.

И школа в этом смысле тоже может меняться, если родители будут именно этого требовать. Если родители требуют от школы ЕГЭ, и если родители вместе со школой играют в игру «доведи до невроза одиннадцатиклассника» (если вы общались со старшеклассниками, то видели, что там через одного чуть ли не с нервным тиком или с заиканием, потому что они живут в постоянной истерике, постоянно накручиваются «о, вы не сдадите ЕГЭ, вы все будете дворниками»), если родители тоже в это играют, хотят от школы постоянной муштры, то понятно, что ничего хорошего не будет. Или родители будут чего-то другого требовать от школы. Или родители будут понимать, что да, действительно, развитие происходит из точки покоя, и они будут от школы требовать и ожидать, чтобы ребенку в школе было хорошо, спокойно и интересно.

Конечно, если ребенок у вас уже есть, а школа пока еще не изменилась, то вполне разумной альтернативой могут быть и другие формы. Не всякому ребенку хорошо учиться дома. Есть дети, которым это комфортно, но большинству детей все-таки хочется быть среди сверстников. Сейчас создают родительские школы, задействуют новые способы обучения, где дети показывают совершенно другие результаты. Я считаю, что конкуренция – это всегда хорошо. Если мы видим, что можно то же самое пройти быстрее, лучше, интереснее, и это видят другие люди, то это оказывает давление на традиционную школу.

Я считаю, что изменение школы – это дело всего общества. Это не дело Министерства Образования, это дело всего общества. Потому что школа – это наше будущее.

- Изменить отношение к ошибкам – это интересно, но как быть с русским языком? Не секрет, что мы имеем огромное количество неграмотных людей, взрослых, которые пишут с ошибками. Ребенок, который в принципе прошел правило, но он это правило не применяет, - как он может научиться грамотно писать без доведения этих правил до автоматизма?

Реально современный человек рукой почти не пишет. Поэтому требовать навыка, который объективно не очень нужен, потому что и так этот вопрос решается, «ворд» правит. Можно было бы, например, сейчас всех учить ощипывать кур, но реально в современной жизни это не нужно. Да, если человек попадет на необитаемый остров, ему это пригодится, но какова вероятность, что он попадет на необитаемый остров? Конечно, если у нас отключат всю электроэнергию, то будет очень здорово, что мы все еще умеем писать. Но какова вероятность этого? Поэтому когда мы все это фетишизируем, мы идем в противоречие с реальными потребностями.

А другой вопрос – это совершенно не мешает тому, как относиться к ошибке. Можно сказать: «Почему ты написал КАРОВА через А?!», можно сказать: «Смотри, ты ошибся, хорошо, теперь мы знаем, что ты не помнишь, как пишется слово "корова". И если ты сейчас напишешь это пять раз и подумаешь, почему оно пишется так, ОРО начнешь выделять, то ты на будущее запомнишь». Тогда для ребенка эта ситуация будет не ситуацией стресса, а ситуацией обучения.

Ведь дети очень зависимы от отношения взрослых. Если взрослый реагирует на ошибку: «Ааа! Какой ужас!» - то ребенок проваливается в стресс, у него мозг отключился. Если ребенку страшно, он чувствует вину и стыд – все, в этот момент обучения не происходит. Мозг так устроен, он отключает в этот момент лишние функции, все усилия мозга тратятся на то, чтобы в этот момент преодолеть стресс.

Ошибку надо приветствовать в том смысле, что она дает повод научиться, а не повод постучать указкой по голове.

- Какой совет Вы бы дали родителям детей, которые обучаются в традиционной школе, чтобы сохранить максимальный уровень познавательной активности?

Во-первых, чем больше стресс у вашего ребенка в школе, тем важнее, чтобы дома этот стресс не продолжался. То есть первая задача – это не играть со школой в игру, которая называется «молот и наковальня».

Потому что школа тоже не знает, что делать с этими детьми. Мы сейчас сталкиваемся с ситуацией, которой никогда не было в истории человечества. У нас сейчас ни один учитель не знает столько, сколько знает средний десятиклассник. Потому что если мы отправим учительницу химии писать сочинение по «Войне и миру», она не напишет. А если мы отправим учительницу литературы на химию решать контрольную, она не решит. А десятиклассник решит и напишет.

И дети не дураки, они это прекрасно понимают – что их часто учат люди, которые сами знают меньше, чем они. Не говоря уже о том, что любая из этих учительниц, которая ему рассказывает, что он будет дворником, она перед открытым уроком говорит: «Ой, Петя, у меня что-то закрылось, у меня тут ноутбук не работает, презентация не показывается, спасите-помогите». И Петя помогает, и, между прочим, не говорит ей: «Дебилка Вы, Марьванна, дворником Вам надо работать, а не учительницей литературы».

Поэтому первое, что важно – это относиться с сочувствием к тому стрессу, который часто дети испытывают. Важно, чтобы дома их ждало спокойствие, принятие и поддержка, а не вторая серия «битья по голове».

Второе, что важно – не фиксироваться на оценках, потому что оценка в современной школе – это ни о чем вообще. Ноль бит информации. Если ваш ребенок получил четверку – это может означать, что он не знает ничего, это может означать, что он знает очень прилично. Это зависит от школы, от учителя, от отношений учителя с ребенком. У нас система оценивания до такой степени не проработанная, что нет никакого смысла из-за этого переживать.

Третье, что очень важно – если вы разговариваете с учителями, старайтесь поворачивать эту ситуацию в сторону, более поддерживающую для детей. У нас же родителей вызывают в школу только для того, чтобы рассказать им, как все плохо. Ну, спросите сами: «А хорошее что-нибудь скажите про моего ребенка». Если учитель не догадывается, спросите сами. Три раза спросите, на четвертый он сам скажет. На четвертый раз, готовясь к встрече с вами, подумает: «А что хорошего в этом ребенке?» Старайтесь, чтобы эти разговоры были про то, что у ребенка уже начало получаться. Да, он не стал отличником, но раньше он вообще забывал записать задания в дневник, теперь не забывает, уже три недели. Это круто! Порадуйтесь этому вместе. Постарайтесь  внести свой вклад в то, чтобы всю эту систему перестроить на более человечный лад.

Но познавательную активность детей можно развивать не только в рамках школы. Ходите с ними в разные интересные места, разговаривайте с ними про все, что видите вокруг, делитесь с ними какими-то интересными новостями, которые вы прочитали, и этого будет абсолютно достаточно.

Главное, чтобы мы слушали их с уважением, потому что у нас часто бывает так: родители хотят с детьми поговорить про фильмы или про книги, но они же не могут просто молча послушать, они же сразу начинают объяснять, как правильно надо было. Как тебе должно было это понравиться или не должно было понравиться; как ты должен был про это подумать или не должен был подумать. Мы любой разговор начинаем использовать для нравоучения и воспитания. Детей, начиная с какого-то возраста, от этого тошнит, потом они вообще с нами не будут разговаривать ни на какие темы.

- Дети сейчас очень часто играют в планшеты, их очень тяжело отвлечь и заинтересовать какой-то другой игрой. Вот такая зависимость буквально до истерики. Как Вы думаете, есть ли какой-то способ, чтобы их вытащить из виртуальной реальности?

Ставить себе задачу вообще вытащить детей из гаджетов, наверное, некорректно, потому что мы не можем идти против времени. Дети поколения Digital не просто играют в гаджеты, они в них живут. Они в них разбираются намного лучше, чем мы. Если вы посмотрите, с какой скоростью ваш ребенок набирает смски или вотсапки, вы поймете, что вы не сможете так никогда. У него пальцев не видно, они представляют собой какое-то облачко.  Поэтому, наверное, задача должна быть не в том, как их оттуда вытащить, а в том, чтобы у них было в жизни что-то еще. Естественно, если все, что они слышат от родителей – это вопросы: «Что тебе поставили в школе?» «Почему ты до сих пор не убрал в комнате?» и «Оставь меня в покое, я устала», - то зачем им вылезать из планшета? Смысла-то нет. При этом любой ребенок, которому папа предложит, например, поиграть в футбол, не променяет это на планшет.

Рисунок Валентина "Мы с папой любим играть в футбол". Фото с сайта maam.ru

- Как еще до школы развить у детей нестандартное мышление, нестандартный образ мыслей?

Не надо ничего специально делать. Дети полны креативности. Дети дошкольного возраста полны творчества, они сама нестандартность. Если их топором не обтесывать, то они и будут такими.

У каждого возраста свои задачи. В 6 лет они очень творческие. В 9-10 лет у каждого ребенка наступает период, когда ему хочется порядка, упорядоченности и нормативности. И тогда он будет с удовольствием следовать правилам, стараться оттачивать какие-то навыки, доводить до совершенства, стремиться к аккуратности и к порядку.

Это все давно известно из возрастной психологии. Но, к сожалению, когда у нас строится школьная программа, это не учитывается, как будто этого не знают. Зачем-то семилетних детей натаскивают на то, чтобы они отступали четыре клеточки. В 7 лет у них не те участки мозга активны. В 7 лет они должны сказки сочинять, они должны мечтать о том, что все возможно, они должны руками все пробовать и развивать креативность и творческое, целостное видение мира. Давайте подождем до 10 лет – в 10 лет любой ребенок фанатеет от того, чтобы делать все как следует, аккуратно, по правилам. Другие участки мозга начинают развиваться, и у него возникает в этом потребность. Нет, у нас никто не может подождать, нужно задолбать его клеточками в 7 лет, чтобы он к 10 уже ненавидел это все.

Надо иметь дело с тем ребенком, который есть, а не с каким-то придуманным, удобным для системы. У нас уже сейчас есть такая шутка, что школа – это место, где дети мешают учителям писать отчеты.

Людмила Петрановская

- Посоветуйте, как помочь детям переживать тяжелые новости, такие как теракты, взрывы в метро и подобные?

Реакция детей на тяжелые ситуации (если не брать подростков, это несколько особая ситуация) – она полностью зависит от реакции взрослых. И если взрослые очень паникуют и тревожатся, то, конечно, и дети заражаются. Если вы сами паникуете и тревожитесь, а ребенку пытаетесь сказать, что все хорошо – он вам не поверит, потому что дети очень хорошо считывают ваше эмоциональное состояние. Поэтому, если ваши дети очень болезненно реагируют – чаще всего имеет смысл начать с себя, своего состояния, и подумать, почему меня это так тревожит. Может быть, сократить информационный поток – потому что, безусловно, это трагическая ситуация, но реально в ДТП в Москве гибнет за день больше людей, и мы не теряем из-за этого покой и сон. Это как с аэрофобией – бывает, люди боятся летать на самолетах, хотя на самом деле дорога на такси до аэропорта с точки зрения риска для жизни опаснее, чем полет на самолете. С этим успешно работает когнитивно-поведенческая терапия, она достаточно хорошо с этим помогает.

- А что Вы думаете по поводу «синих китов»?

Чем дальше, тем больше я понимаю, что это просто раскрученная пропагандистская история, целью которой является контроль над интернетом. Если будет принята регистрация для детей с 14 лет – это значит регистрация по паспорту, это значит, что анонимности никакой в интернете не будет, и любое наше высказывание в интернете будет идентифицироваться. Я думаю, это единственная цель этой кампании, потому что все это раздуто со страшной силой. Такой реакции во всех СМИ. Когда любая заштатная газетенка считала своим долгом написать про «синих китов», я даже не помню, когда в последний раз была. Все это носило характер подготовки общественного мнения.

При этом статистика не говорит о росте суицидов, статистика как раз говорит об обратной корреляции распространения интернета и подростковых суицидов. То есть более интернетизированные районы имеют меньше случаев, а больше случаев в депрессивных районах, где  детям действительно плохо, нечем заняться, некуда пойти, нет никаких перспектив, и там же меньше интернета.

Поэтому мне кажется, что все это – пропагандистская история. Дети, конечно, при этом никоим образом от интернета не отлучатся, потому что они имеют 225 способов все эти запреты обойти, и они в этом смысле гораздо лучше нас соображают.

Суицидальная игра "Синий кит". Иллюстрация с сайта youtube.com

Тут надо тоже сохранять голову, потому что идет эмоциональная накачка очень сильная, многие родители были просто в полном ауте от этих китов, надо как-то поспокойнее. И когда нам начинают рассказывать о том, что все те дети, которые совершили суицид, состояли в сообществах, надо понимать, что никто не совершает суицид с бухты-барахты, с утра проснувшись. Этому всегда предшествует несколько месяцев суицидальных мыслей, подавленного состояния. Естественно, в этой ситуации человек ищет такую информацию в интернете. Но это из серии «все, кто попал в ДТП, пользовались Яндекс-пробками, значит Яндекс-пробки виноваты в ДТП».

Просто так, игрушкой человека довести до самоубийства нереально. Скорее всего, у детей были какие-то еще тяжелые состояния. К сожалению, подростковый суицид – это реальность, это имеет место во всех странах.

- Скажите, чем Вы лично больше всего гордитесь из того, что вы сделали для своих детей?

Родила :)  Куда уж круче!